Другой минерал — «акзерилит» — был парамагнетик, но его относительная магнитная проницаемость достигала нескольких миллионов единиц, позволяя создать магнитную индукцию до пары сотен Тесла, и сохранялась при температурах до тысячи Кельвинов.

Минерал «финодилит» эффективно поглощал жёсткое рентгеновское и гамма-излучение, преобразовывая его в инфракрасный спектр, то есть, в обычное тепло, сохраняя свои свойства при температуре до нескольких сотен Кельвинов.

Естественно, все они были незаменимы при создании магнитных ловушек реакторов, где шла аннигиляция вещества и антивещества. Да и в термоядерных реакторах, создаваемых в Содружестве, им, несомненно, найдётся применение.

Минералы «эрнекраз» и «вилецитриз» обладали опять же невероятной устойчивостью к воздействию температур — первый мог спокойно выдерживать температуры вплоть до 8 тысяч Кельвинов без деградации его кристаллической решётки, а тонкий слой второго минерала обеспечивал полную температурную изоляцию при температурах до 3 тысяч Кельвинов.

Некоторые минералы шли на изготовления «тела» космических кораблей — именно «тела», а не корпусов, так как корабль можно было сравнить с псевдоживым организмом.

База по конструированию кораблей содержала массу новшеств, о которых в Содружестве никто ещё не слышал. Корабли не изготавливались — они выращивались, так же, как выращиваются кристаллы, и раствор, в котором они росли, представлял сложную смесь этих минералов и органики. Им не требовались многочисленные энерговоды и информационные линии — запитка и подключение к корабельному искину любого устройства шла по всему телу корабля — любое устройство можно было установить внутри корабля, «прилепив» его к поверхности — и корабль сам обеспечивал подачу питания установленного устройства и его связь с искином.

Естественно, что всё стареет, и регулярно выходит из строя. Корпуса кораблей были так же не вечны. Вот для их ремонта и были предназначена разновидность дроидов, работающая с органикой. Дроид перед работой вбирал в себя содержимое одноразового стасис-контейнера и использовал реагент для наращивания повреждённых участков корабля.

…

Другие диски баз знаний, найденные там же, в сервисном центре на Ольвилии, содержали руководства по эксплуатации нескольких производственных линий для производства нескольких видов реагента, который создавался сразу в одноразовых стасис-контейнерах. Информкристаллы, найденные там, дали очередные координаты — пара из них содержали аналогичные договора сервис-центра на обслуживание производственных линий, там же, на Ольвилии.

— Новые координаты? — спросил его Велибор, получив файлы с переводами. — Неплохо. Вот, наши поисковики сегодня отчёт прислали.

— Снова пусто — разочарованно сказал Сашка, просмотрев присланный поисковиками файл с описанием неизвестных ранее найденных артефактов. Поисковые команды регулярно находили какой-нибудь новый артефакт, и, как правило, он встречался в базе, которую скрупулёзно вели коллекционеры по всему Содружеству. Но контейнера с антиматерией не было даже в ней. Значит, такой контейнер ещё никто не находил.

— Ничего, — Велибор не впадал в уныние. — Если такие контейнеры когда-то существовали, то вероятность, что какое-то их количество уцелело, ненулевая.

— Знать бы, где искать эту ненулевую вероятность… — размышлял Сашка, глядя на голосферу, изображающую звёздную карту с отмеченными системами, где находились объекты Предшествующих. — Что другие поисковые группы сообщают?

— На Асгарде вовсю идут раскопки, два медцентра дали сразу два десятка медкапсул и огромное количество картриджей. Сейчас команда работает на месте третьего, после чего переключится на два «полицейских участка». А на Алатыре поисковики исследовали космическую базу. — Велибор поочерёдно приближал системы на голосфере. — Нашли её не сразу, при том, что имели на руках точные коодинаты. Наверное, она была эвакуирована ещё до Катастрофы — ничего там, кроме мелочёвки, не нашли. Словно бросили то, что не посчитали ценным. Впрочем, информкристаллов там нашли пару сотен.

— Чем больше в одном месте находится документов, тем, как правило, меньше их ценность и значимость. — со скепсисом прокомментировал Сашка. — А другие команды?

— Система GMTE-5628-SPLQ. Туда уже летит экспедиция. Время в пути лишь в одну сторону больше десяти месяцев. И три месяца они пробудут там. — Велибор выделил удалённую систему далеко за границей фронтира. — Там должно находиться ещё одно месторождение «аграфена». Так, по крайней мере, было указано в переданном тобой геологическом атласе.

— Это хорошо. Если у меня вдруг не получится получить полный доступ на военную базу Предшествующих, то это может быть запасным вариантом.

— Бывают и неудачи — вон, экспедиция к системе LBSF-5281-ARGW. Так же добирались до неё месяца три. А в итоге? Огромный кратер, именно в том месте, где должен был быть армейский учебный центр. Нет, поисковики, конечно, попытались пару недель вести раскопки, но плюнули на это.

…

— Вот Беккея. — Сашка увеличил изображение системы. — Там, по имеющимся данным, должна быть линия по производству универсальных источников энергии. А ведь мы до сих пор не знаем, на каком принципе они работают. Пользоваться — пользуемся. А вот сами воспроизвести — не можем.

— Мы много чего не можем. — Велибор отвечал так же спокойно. — Но раньше мы даже использовать артефакты не могли. Даже не знали, для чего они вообще предназначены. А теперь и знаем, и пользуемся… Начали с малого — помнишь, как толпой ходили вокруг пищевого синтезатора, что ты активировал? А теперь любой псион у нас на базе может загрузить рецепт и создать на нем любой продукт. А медкапсулы? Группа, там же, на Арте, научилась ими пользоваться. Они уже установили, что «Вирасанки» могут ещё больше продлить человеческую жизнь — до 150 лет. При этом, если сейчас человек начинает стареть только после 80-ти, при регулярном использовании «Вирасанка» он начнёт стареть только после 110 лет. Мы пока не можем повторить технологии, на которых созданы медкапсулы Предшествующих. Но у нас уже есть информация, где находится производственная линия, выпускающая картриджи для этих медкапсул. Однажды найдется и линия, которая выпускает сами медкапсулы.

— Так-то оно так. — Сашка не отрицал, что прогресс в работе научных коллективов налицо. — Но сможем ли мы восстановить полную цепочку, от производства источников энергии, до производства конечной продукции?

— И тут не всё так плохо. — Велибор говорил спокойно и уверенно. — Там же, на Арте, псионы развернули одну производственную линию, запустили её, и даже получили продукцию. То есть, пользоваться технологиями Предшествующих мы уже вполне можем. Вот нашли на Ольвилии массу оборудования для ремонта — его так же можно освоить, и поддерживать в рабочем состоянии те производственные линии, что мы сможем активировать. И однажды мы составим ту полную цепочку, о которой ты говоришь. Ты пойми — наша задача в первую очередь понять принципы, на которых осуществляется создание работа всех устройств. И тогда мы сами, даже опираясь на имеющиеся в Содружестве технологии, сможем создать что-то своё.

— Это всё так. Но даже понимание принципов не всегда даёт возможность их реализовать.

— Не отрицаю. Но и ты не забывай — завтра не конец этого мира. У нас ещё будет время и на осмысление уже открытого и найденного, и на поиски нового.

Велибор снова смотрел на Сашку глазами умудрённого гуру:

— Этот путь долгий, Аш. Может быть, длиной в целую жизнь.

…

Зима на Аркаме мягкая, наверное, оттого, что климат на континентах умеренно-континентальный. Вот сейчас выпал снег — большие белые хлопья, словно хлопковая вата, застилали землю, и толстым слоем этой ваты была покрыта каждая веточка деревьев. Но холодно не было — так, легкая морозная свежесть.

Сашка стоял около недавно возведённого в Синташте храма и оглядывал стоящих вокруг. Вот его жена, с малышом на руках. Вот Хатальдир держит у себя на руках Яра, с интересом разглядывающего окружающих его людей. Родные, друзья с семьями. Толпа аграфов из двух кланов, несколько сотен человек — и журналисты из различных СМИ.