Вернёмся же к нашим баранам, вернее к Ван Дамме, который в прошлом плаванье нашёл своих двоюродных братьев в Капстаде. По меркам этого века, самая близкая родня, им и вёз заботливый Клаас гостинцы из далёких стран. Причём, со слов капитана, даже там британцы достали голландских поселенцев. Они не только наглым образом захватили половину порта, не выплачивая должных компенсаций за стоянку транзитных кораблей. Но и вытесняют буров из торговли, из местной власти, пользуясь пресловутым правом сильного. Даже голландские фермеры страдают от англичан, регулярно вбрасывающих продукты из других стран по демпинговым ценам, чтобы скупить недорого товар, а потом взвинтить цены на всё. Уже дважды британские торговцы проделывали подобные фортеля, разорив трёх фермеров. Из-за этого и цены на продукты в Капстаде выросли, боятся крестьяне в городе торговать. Такие дела происходят в бурской колонии, даже там умудрились наследить англичане, хотя о золоте и алмазах, как мне удалось осторожно выяснить, никто не слыхал. Бедно живут буры, очень бедно, особенно последние годы, когда доходы с портовых услуг резко снизились, почти всё взяли в свои руки англичане.
Очень заинтересовал меня рассказ Клааса, очень. Даже не столько возможностью поживиться южноафриканским золотом. Для его добычи нужны тысячи людей и хотя бы рынок сбыта. А в Европе пока и американское золото с серебром некуда девать, помнится, во время будущей Великой французской революции полновесный золотой будут платить за живую курицу голодающие дворяне. Где-то я читал об этом в своё время. Так, что пусть золото в Южной Африке добывают наши потомки, если захотят. Вот сам Капстад, как очень удобный порт для всех судов, идущих из Атлантики в Индийский океан, меня заинтересовал. Тем более, что Ван Дамме, чертыхаясь и матерясь, два дня доказывал мне на недоверчивые замечания, что на тысячу миль в обе стороны от Капстада не найти такой же удобной стоянки. А мыс Доброй Надежды опасен, и почти каждый проходящий корабль нуждается если не в пополнении запасов, то в ремонте, не зря его раньше называли когда-то мысом Бурь.
Одним словом, попросил я капитана узнать, не будет ли против, руководство бурской республики, если русская кампания, имею в виду РДК, купит в порту немного места под склады и верфь для ремонта кораблей? В городе мы бы открыли своё торговое представительство, благо товаров для подобного мероприятия предостаточно, от стального инструмента и ружей, лучших в мире. До китайского шёлка, пряностей и сахара. Если нам разрешат это сделать, мы бы выстроили в Капстаде бансовый завод, а дальше на север купили земли под скотоводство. Но, для начала нужно разведать, как отнесутся к нам буры, и есть ли в городе рабочие руки, или нам вести своих корейцев из Владивостока? Чтобы облегчить задачу, я предложил Клаасу стать официальным представителем Русской Дальневосточной кампании в Капстаде. Ему, как родственнику буров, будет легче решать проблемные вопросы, да и в отставку он сможет вернуться в края, где его все знают и уважают, а не безвестным рантье в Европу. Ван Дамме, после некоторого раздумья, согласился навести справки, а там будет видно.
Время шло за такими разговорами быстро, дальневосточная флотилия летела вперёд ещё быстрее, погода выдалась стабильно ветреная. Не прошло и недели, как корабли прошли побережье Китая, Аннама, Камбоджи. Благо, ни в один порт мы не заходили, чтобы не терять времени. Вскоре мы повернули строго на юг, стремясь в богатые пиратами воды Малаккского пролива. Мне даже стало жаль, что наша флотилия такая большая, сразу шесть кораблей. Захотелось проверить, нападут ли знаменитые малаккские пираты на одинокий русский корабль? Ничего, успокоил меня Клаас, если выгорит дело с Капстадом, русские суда будут частыми гостями здешних вод. Да и Цейлон не стоит забывать, желательно туда по дороге завернуть, чтобы напомнить богатым покупателям о себе, патронов продать по случаю. Они, чай, давно всё извели. Патроны и ружья для этого дела были, визит на Цейлон запланировали давно, чтобы показать будущим, надеюсь, союзникам, нашу мощь в виде огромной по здешним меркам, флотилии.
Однако, наши разговоры на мостике были прерваны криком вперёдсмотрящего, - паруса на горизонте! Вижу десяток кораблей европейского типа!
Все свободные от работ члены экипажа и пассажиры высыпали на палубу. За несколько дней пути среди океана люди соскучились по новым лицам, да и любопытно, кто там впереди? Даже ветер, казалось, усилился, подгоняя корабли к встрече с европейцами. Вскоре паруса стали видны с палубы. Ван Дамме долго изучал их в подзорную трубу, после чего заметил, - Что-то там происходит. Скорее всего, идёт сражение.
Клубы порохового дыма от неслышных из-за дальности орудийных выстрелов, словно в подтверждение его слов, окутали часть кораблей. Порывы ветра быстро развеяли белые облачка, а командиры канониров уже объявили боевую тревогу. Молодцы, ребята, не ждут вышестоящего начальства, умеют думать. За ними пошли вооружаться и надевать пробковые жилеты стрелки. Эти жилеты мы выпускали двух типов, военные и мирного типа. Мирного типа, гражданские, то есть, жилеты, были в свободной продаже и ничем не отличались от знакомых по будущему спасжилетов. Разве, вместо пенопласта была кора пробкового дерева, в восемнадцатом веке в изобилии растущего в Уссурийской тайге. Несмотря на это изобилие, мы закупали пробку в Кантоне, во-первых, дешевле, во-вторых, на юге слой пробки толще.
Военные жилеты в свободную продажу не поступали, их получали только канониры и абордажные команды. По желанию, могли надевать офицеры и моряки, но, те с известным морским снобизмом, как один, отказывались от подобной защиты. Потому, как между двумя слоями пробки военные жилеты содержали начинку в виде трёхмиллиметровых пластин твёрдого сплава. На испытаниях такие жилеты выдерживали выстрел из ружья в пятидесяти метрах, а винтовочную пулю в ста двадцати метрах. Несмотря на то, что весили жилеты почти пять килограммов, они вполне держали в воде человека, правда, без оружия. С "Лушей" в руках обладатель жилета гарантированно шёл ко дну.
Кроме того, военный жилет был окрашен в серо-зелёный цвет, чтобы не было заметно на воде, в отличие от обычного спасжилета, ярко-оранжевого цвета, как и в наше время. Поэтому, через полчаса палуба разделилась на три коллектива, несколько пассажиров в оранжевых одеяниях, стрелки в серо-зелёных жилетах, и моряки в повседневной форме цвета морской волны. Они принципиально не надевали жилета, пока корабль не тонет. В принципе, я поддерживал такое правило, и, не вмешивался в морские традиции.
Мало-помалу, мы приближались к полю боя, если можно так выразиться на море. Когда силуэты кораблей стали видны невооружённым глазом, а в подзорную трубу капитан рассмотрел даже флаги на мачтах, он объяснил мне ситуацию.
- Британские моряки напали на французов, и, судя по всему, скоро пустят их ко дну, или захватят на абордаж. Смотри, Андрей Викторович, четыре английских торговых корабля стоят по ветру, они не дают уйти французам, которым пришлось принимать неравный бой. У французов всего четыре корабля, из них только один военный фрегат. Он ведёт неравный бой с двумя английскими фрегатами, у которых и орудий больше. У француза не больше сорока, у каждого из британцев до шестидесяти пушек на борту. Француз вот-вот потеряет маневренность, часть парусов уже сбита, тогда англичане легко добьют его. Что будем делать?
Ван Дамме красноречиво посмотрел на меня, действительно, наши главные соперники из британской Ост-Индской кампании громили французов. Правильно, уже пять лет идёт вялотекущая англо-французская война, из-за которой французские торговцы до сих пор нам и не встречались. Теперь мы воочию увидели причину отсутствия французов в Индокитайских водах. Не пускают их сюда англичане, не пускают, родимых. Ну, пора нам обозначить свою позицию на весь Индокитай. Как говорится, с богом!
- Поможем французам, фрегаты топим, а торговцев придётся захватывать. Командуй, капитан! - Весело подмигнул я обрадованному голландцу, получившему возможность проверить в деле все возможности нашего оружия. Да ещё на старых недругах, британцах.
