– Я знал это ещё с самого начала, моя эльфийская принцесса.

– Нет, Ингви, – помотала она головой. – Когда всё случилось, я действительно намеревалась не ехать обратно.

– Это радует, – сыграл я бровью и посмотрел на неё с улыбкой.

– Ты невыносим, – полушуточно возмутилась Сигрюнн и вырвала руку.

– Ехать домой нужно, – уже серьёзно проговорил я. – Ты – дочь не только Альвы, но и Торвальда. Род Гардарсонов не какой-нибудь заштатный, чтобы спускать кому-либо пропажу дочери. Тем более такой! Ещё и на русских землях. Меня разбирает смех, только представлю, как Гюннар будет объяснять это твоему отцу и деду.

– Ужас! – пуще прежнего побелела она. Я снова взял под руку и помог обойти лужу.

– Могут и войну начать. Ну или конунг обратится к русскому Императору и меня быстро выдадут свеям, – расхохотался я.

– Это не смешно, Ингви! – встревожено посмотрела девушка.

– Почему же? Разве мы не начинали войн из-за женской красоты?

– Нельзя относиться к этому столь легкомысленно.

– Я готов плыть в Королевство с войной, чтобы получить тебя, а потом вынести на руках с полыхающей земли на корабль. Жаль пока нет армии для этого.

– Не смей! – полыхнула она лицом и остановилась. На нас с интересом уставились посетители ярмарки, кою мы обходим по краю. – Нужно всегда искать мирные способы решения проблем.

Я пуще прежнего отдался смеху, но сказал:

– Шучу, Сигрюнн, просто шучу.

– Не похоже.

Мы продолжили путь, приближаясь уже к каменной части села. Нужно забрать белых красавцев из конюшни.

– Так что да, отправляйся домой с братом. Скажи своим, что я зову тебя в жёны. Представь, как русского дворянина, Колыванского Игоря. Скажи, у меня достаточно средств, чтобы содержать нас, что есть дом в Петергофе и я всегда жду их в гости.

– Думаю, это поможет убедить деда и отца.

– Правда, дома пока нет, да дворянство ещё не получил, но к их приезду я постараюсь решить эти вопросы.

– Ингви! – сдвинула она брови. – Ты понимаешь, что они и так будут в гневе? Сколько себя помню, русских они никогда не жаловали.

– Но я же хорошо говорю по-свейски, – с широченной улыбкой отозвался я.

– Это действительно хорошо. Как и то, что знаком с нашей культурой и неплохо разбираешься в обстановке на наших землях …– проговорила Сигрюнн и я понял, что в её аккуратной и дивной голове сейчас идёт активная работа по подбору доводов в мою пользу.

– Скажи им, что я с Севера, с Мурманова берега. Это рядом с Норвежскими землями. Считай, свой. А ещё добавь, что если кто-то из них сомневается во мне, то пусть приезжает и сразиться по правилам дуэлей. Пусть хоть все вместе выходят против – я всё равно одержу победу. Так и скажи. Если думают, что найдут для дочери мужа сильнее, то сначала придётся это доказать.

– Опять ты хочешь решать всё силой, – омрачилась Сигрюнн.

– Ты не хуже меня знаешь, что Гардарсоны уважают силу, – возразил я. – Серьёзно, Сигрюнн, скажи им это и сама убедишься в действенности.

– А если они решат приплыть и проверить? Особенно Вегард, он до сих пор с полуслова вспыхивает, как юнец. Если бы не мама и папа, давно бы уже все торговые отношения порушил.

Вернуть Гардарсонам должок – это весьма желанное развитие событий. Сопричастность к атаке на мою семью ещё предстоит доказать, но и без этого к ним хватает претензий. Дядя Хротгар никогда не забывал предложить отцу вызвать кого-нибудь из Гардарсонов на бой. Почти каждый месяц ходил драться. В его присутствии лучше было вообще не произносить ничего с ними связанного – легко могло прилететь только за это.

– Я готов, – хмуро посмотрел я, ощущая, как волнуется море ненависти внутри. – Если проиграю, значит не достоин тебя.

– Не говори так, – прижалась она, начав поглаживать по голове и спине. Удивительно, но успокаивает. – Я хочу быть с тобой не из-за богатства и силы. Я люблю тебя. И нужно лишь уговорить деда и отца.

Люди с улыбками смотрят на нас, но и меня взяла пронзительная искренность момента. Чуть отстранившись, я заглянул в холодную красоту её серебристо-серых глаз.

– У нас всё получится. Верь мне.

Сигрюнн обладает крайне необычной красотой для русского глаза. Служивые маги в форте не могли оторваться, пока ответственный за конюшню выводил белых исполинов. Девушка сносит внимание спокойно – успела привыкнуть за время ярмарки, а вот мне досталась новая порция уважения и зависти. Мало того, что отмечен особой бляхой и приказ по ней имеется, так ещё и с дивами под руку хожу.

Путь назад прошёл под лёгкую беседу, перемежаемую ласками коней – в них свейка души не чает и потому чуть не забыла вручить подарок:

– Погоди, Ингви. Я хочу кое-что дать…

Мы остановились перед холмом, а девушка запустила руку в вырез платья и извлекла ладанку, что висела на шее. Положив ту мне в ладонь, Сигрюнн достала из скрытого кармана ещё один кожаный мешочек с несколькими баночками покрытыми руническими письменами. Я не успел понять смысл, как всё оказалось у меня.

– Ты воин, – с чувством произнесла она. – Тебе они нужнее.

– Это…

– Порошки берсеркеров и шаманов. Только не отказывайся! – положила она палец мне на губы, хотя я лишь хотел выпустить возглас удивления. – Я ещё достану. Ничего не произойдёт за это время, а вот с тобой может, так что бери.

– Принцесса моя, благодарю за бесценный дар. Даже не представляю, как они у тебя оказались. Это ведь…– я умолк, чтобы не раскрыть свое происхождение перед другими.

– Мама дала. На всякий случай. Чтобы погибнуть в бою и не достаться врагам для услады.

– У меня нет слов, Сигрюнн, – развёл я руками. – Сложно даже придумать, чем я мог бы тебе отплатить.

– Ингви, – приблизилась она, – береги себя. Не погибни в безвестной глуши. Не дай задуть огонь своей души. Я вернусь к тебе и мы сможем жить вместе.

– Долго и счастливо, – улыбнулся я.

– Если мне удастся уберечь тебя от безумных поступков, то да.

– А если нет? – ухмыльнулся я.

– Брошусь в море в тот же день.

Я поражённо покачал головой. Ласково провёл ладонью по лицу, любуясь холодным блеском красивейших глаз.

– Это слишком много, Сигрюнн. Моя жизнь столького не стоит.

– С этого момента стоит, – прошептала она и коснулась лбом моего лба. – Пообещай, что будешь ценить?

– Даю слово.

Поцелуй скрепил клятву.

Наш экипаж покатил в сторону тракта лишь к вечеру, свеи же отчалили днём. Марина заметно погрустнела и разглядывает пейзажи за окном. Лето в разгаре, стоит удивительно ясная и тёплая погода. Поют и кричат птицы, словно солнце им больше не указ, ровным фоном стрекочут насекомые. В приоткрытое окно струится приятный луговой аромат.

Иван с Катериной ведут тихую беседу. Удивительная она девушка. Есть такие, которых и слышно, и видно за версту. О них не забудешь, а порой, когда уйдут, блаженно выдохнешь. Катя же иная – нисколько не возмущает мир, легко вписывается в общество и словно тёплый вязаный жилет из мягкой шерсти: пока есть – ты её не замечаешь, но когда нет – тут же понимаешь, что чего-то не хватает.

Я легко улыбнулся им и перевёл взгляд на Марину:

– Чего загрустила?

– Я? – растерялась она. – Ой, нет. С чего бы? Так, просто…

– Сигрюнн хорошая, да?

– Очень, – озарилась девушка. – Не думала, что так привяжусь к иноземке. Все они раньше были словно страшилы из сказок.

– Вернётся. Ещё свидимся.

– Ну, не знаю, – пожала плечами Марина. – Это тут оно, пока свежие эмоции, хочется и всё такое. А там, за тридевять земель… я вот вполне бы могла с концами уехать.

– Негодница, – усмехнулся я.

– Ну, а чего? Зря вот вы из жизни какие-то прям кружева выводите. На ровном месте сложности находите. Не знаю, Игорь, может мне просто в детстве душу выжгло… но я бы подумала ещё, стоит ли возвращаться.

Вместо того, чтобы ощутить омерзение к несколько циничному взгляду на жизнь, я лишь обнял и покрепче прижал.

– Ты же мне с самого начала говорила, что дурная, спасу нет. Я помню, вот как вчера было: чуть выше рынка в колыванском порту. Не вижу теперь причин за сердце хвататься. Одно бы прояснить, – посмотрел я на неё, – что это ещё за “вы” такие?