– Я готов. Пора идти.

София сонно посмотрела.

– Будь осторожен. Вдруг темный маг оставил ловушки.

– Сейчас мне кажется, что смогу преодолеть все, – улыбнулся я, еще раз полюбовавшись прекрасным и шикарным телом женщины.

– Да, Духи сильно постарались.

Я встал, сопровождаемый ее взглядом, прошел к окну и распахнул створки. В комнату, полную любовных ароматов, ворвался свежий ветерок. Он по-играл уголком штор и, дойдя до кровати, легкой рукой прошелся по волосам женщины. Огоньки оплывших свечей заметались в страхе, – ветерок шутя потрепал и их.

Я надел исподнее, а потом просто прыгнул в окно, под запоздалый вскрик Софии.

Земля должна была ударить, смять глупого смертного, но я словно рысь мягко присел, гася разгон. Осмотрел и тут же наметил, с чего начну. Очаги разложения и эфирной гнили стали видны особо четко.

Спиной ощутил встревоженный взгляд Софии, но не стал поворачиваться. Сознание начало погружаться в процесс исцеления. Работа требует очень высокой концентрации и больших сил.

А еще я старательно запоминал «запах» этого мага. Если удастся найти мразь, изгадившую Ярси, то убью и вырву сердце, заберу всю его силу. Лишь воля удерживает тело от дрожи, холодного пота и парализующего страха. Магия, что отравляет эфир, противна всему живому естеству. Похоже, я впервые встретился с некромантией, а тот маг был ее адептом. Более того – англом. Так что перед смертью я выпытаю из него все, что нужно.

Работа идет туго. Отравление имеет каскадное действие, то есть начиналось все тихо и незаметно, а сейчас набрало обороты. Порча могла окончательно убить местность в течение ближайших дней. Следом за эфиром всегда портится и явный, плотный мир.

Распались скобы овеществленной воли мага для первого очага, энергия, особым образом искаженная, перестала творить зло. Темное место, словно яма, начало светлеть, омываемое чистыми потоками эфира. Он идет туго, и я стал ускорять, помогая скорее запустить естественный механизм восстановления.

Здесь уже не так сложно, и в голову прошмыгнула мысль – а мог ли я просто проехать бедовое место? Мог. Обязан ли был помогать, даже там, в харчевне, можно же было отказать Софии? Можно. Это не моя беда. Но подлые мысли о равнодушии приходят после порыва помочь и спасти. Думаю, что это к лучшему.

Листья дерева, под которым и оказалась первая эфирная язва, успели поддаться увяданию. Сейчас в черно-белом спектре я оглядел несчастное растение и с удовлетворением отметил, как мелкий дух вернулся в него, занявшись привычным делом восстановления. Мне же надо двигаться дальше.

Хлопнули ставни на одном из домов. Я успел увидеть скрывшиеся лица жителей. Странно, что не спят.

К третьей язве стал ощущать мощный поток внимания, а не спящих зевак собралось больше десятка. В свете луны им немного видно меня, обнаженного по пояс и творящего нечто непонятное. Впрочем, они наверняка о чем-то догадываются. Ведут себя тихо и, питаемые страхом, лишь робко выглядывают. Я вновь сосредоточился на работе.

Силы расходуются быстро, усталость не заставила себя ждать. Накатывает, словно океанские волны перед бурей – сначала еле-еле, как в штиль, но с каждой новой сила прибавляется. Я дал себе зарок, что исцелю местность за ночь. Более того, не свалюсь, как под Колыванью, без сил, а сам вернусь обратно.

К пятой точке я заметил, что она образует большую семилучевую звезду. Ее центр расположен четко под домом Софии, а каждая вершина, если просматривать тонкий план, содержит пылающий синевой рунический знак. Две оставшиеся, лучами идущие к уже исцеленным язвам, начали заново формировать области порчи. Поразительно сложное колдовство.

В то же время я увидел некий узел. Духи местности помогли посмотреть в нужное место и разглядеть там перевитые нити, а после даже услышать читаемое нараспев заклинание. Воздействовать только на эфирный мир трудно и непривычно, ни Северный, ни Русский пути этому не учат. У нас можно лишь косвенно освоить азы. Именно поэтому я смог и увидеть, и понять сотворенное.

На фоне потемневшего и безжизненного эфира синеет пламенем контур бывшей звезды. Нити заклинания, отпечатки слов, силы мага и его сущности. Не знаю толком, как быть и что делать. Ударил в переплетение, но ничего не произошло. Силы стремительно уходят, в голове нарастает шум, а мысли путаются друг с другом. Попробовал еще раз. Получилось. Словно молотом задел хрустальную вазу. Она дрогнула, покрылась сеткой трещин и рассыпалась. Свернутая в жгуты и шары сила брызнула в стороны, растеклась, исчезая и впитываясь в эфир. Свежие потоки устремились со всех сторон. На месте Ярси темнеет пятно, похожее на ожог, а сильный организм эфира стремится скорее его вылечить.

Я открыл глаза. До деревни полверсты, но в ногах нет силы. Даже ухватиться не за что – деревья взяли селение полукругом, а между ними поля. Плюнув на то, что потопчу посадки, пошел напрямик. Покачиваясь и останавливаясь.

Перед глазами периодически темнело, воздух словно кончался, и я начинал хватать его, как рыба. Однако до окраины добрался. Уперся спиной в столб. Уха коснулся звук шагов. Сознание ненадолго помутилось, а когда ясность вернулась, вокруг уже скопился люд. Меня подхватили, и я охотно повис на крепких крестьянских плечах.

– Очнись, Ингви!.. Очни-и-ись… – мягко вырвал голос из тенет беспамятства. – Вот так, миленький, открывай глаза.

Губы сами собой растянулись в улыбке. Приятный и заботливый голос, зовущий настоящим именем. Пусть и не похож на материнский, но ведь на русском и…

– София?!

– Я, – осветила она меня взглядом фиалковых глаз.

– Откуда ты… откуда ты знаешь мое имя? – нутро начало крутить беспокойство.

– Не переживай, дорогой, – погладила она меня по голове. – Все хорошо. Это знаю только я.

Мы в ее комнате, головой я лежу на коленях женщины.

София вновь заговорила:

– Это случилось внезапно. Во время наших утех. Я ощутила знакомые нотки, особые вибрации в тебе и потянулась. На магию Синеглазых Ведьм.

– Т-ты… и это узнала? – холод сковал нутро.

– Не от тебя, – успокаивающе улыбнулась она. – С одной из них мне приходилось встречаться и даже учиться кое-чему.

– Я сразу почувствовал.

– Это хорошо. А мне удалось немного узнать о тебе, Ингви. Но не переживай, совсем немного. Я соболезную твоему горю, – внезапно с ее глаз закапали слезы. Я завороженно смотрю в их глубину и не замечаю, как влага попадает мне на лицо.

– Благодарю, София.

– Любимый мой, – проникновенно и глубоко произнесла женщина, – ты пришел в мою жизнь только вчера, а чувство такое, словно знакомы очень давно. Будь спокоен за свои тайны – никто и никогда их не узнает. Но зато меня они греют. Я ближе всех, с кем тебе приходилось быть.

– Спасибо, – блаженно прикрыл я глаза. – А ты чудо на моем пути мести. Я найду этого некроманта и накажу за всё. Деревня же теперь очищена и тебе можно спать спокойно.

– Ты выбрал очень тяжелый путь, – грустно сказала София.

– Увы. Это не было моим выбором. Жестокий рок выбрал его для меня.

Веки смежились, и я быстро провалился в сон.

Солнце лукаво заглядывает в окна, уже не слепя, а по-вечернему тепло поглаживая, чем и разбудило. Я сходил во двор помыться, навел на голове порядок, а после двинулся в гостиную – запах, идущий оттуда, может мертвого пробудить.

Крепко пожав руку Вейко, читающего перед окном книгу, я с улыбкой направился к Софии. Женщина колдует над столом, сервируя. Обернулась, ощутив приближение, и, не успев запротестовать, приняла поцелуй в губы. Мне сильно хотелось, и я не обращал внимания на старика, к тому же он и так догадывался.

– Ин… горь! – возмутилась хозяйка.

– Внимательно слушаю вас, сударыня, – с напускной неуклюжестью поклонился я.

– Ты, гляжу, в хорошем расположении духа.

– Так и есть, – рассмеялся я, заглядывая в ее счастливое лицо.

– Тогда я хочу улучшить его. Приготовься, – грозно подвигала она бровями.