Она отогнала тяжелые мысли и все же открыла личное дело. Последнее из двух десятков уже просмотренных. Два десятка новичков. Ну, как новичков… На самом деле – отбросы образовательной системы из других школ подкупольника. Сама напросилась, некого винить. Как с детства ее ужаснула жестокость наказаний нового социалистического государства, так никуда из сердца и не делась. Стала директрисой и внесла, на свою голову, предложение давать ученикам последний шанс. Не сразу отправлять на принудительные работы на вредные химпроизводства, например, а с отсрочкой на год. Случаи, как известно, бывают всякие, вдруг оболтус проникнется и признает нормы человеческого общежития? Потому что после принудработ, а уж тем более после ленской каторги вернуть человека в гражданскую жизнь практически невозможно, там уголовным, звериным образом жизни пропитываются раз и навсегда. Добрый дяденька Каллистратов тут же поддержал ее невидимой могучей рукой, но со своим непредсказуемым своеобразием. Так что вот, нате вам, Лия Сергеевна Бериа, два десятка придурков под годичный надзор. Контролируйте их силами лучшего в подкупольнике школьного штурмового отряда, воспитывайте личным примером, а когда не справитесь - сами отправляйте их на объекты Химмаша. Или не отправляйте – но только в случае несомненного педагогического успеха. Все по закону, но… несправедливо. Остальные директора, получается, все в белом, и лишь она педагогическое ничтожество и садистка. Ненавистные ей чиновничьи интриги во всей красе.

Она в задумчивости просмотрела видеозапись школьного педсовещания с виновницей по центру. Симпатичная рослая девочка, лицо «эльфийского» игрового типа, то есть огромные глаза и крохотная челюсть. Огрызается уверенно, с цинизмом и презрением, слабых мест не демонстрирует. Полностью сформировавшаяся личность. Воровка, стерва, конченая эгоистка. Если сделать максимальное приближение, становится видно, что еще и неряха. Если оценить шире – лентяйка. Школьная форма явно замусолена, в тринадцать-то лет, наверно, и самой можно постирать? Тем более что в каждой квартире предустановлены стиральные автоматы. Ну и как ее вразумить? Воровала и воровать будет. Не училась и не будет учиться, ибо лень и эгоистка. И мнит себя хитрее всех. Последнее, к сожалению, близко к правде. Тупа, но хитра невероятно, феномен природы какой-то. Успешно воровать при тотальном видеоконтроле! В пятой школе ее даже не пытались перевоспитать. Тем более что социализм задачи перевоспитания вовсе и не ставит ввиду полной бессмысленности. Социализм – не рай на земле, а всего лишь государство для всех. Как любое государство – жесткое, часто жестокое к тем, кто не подчиняется. Не хочешь соблюдать правила общежития – заставим, не подчиняешься – запугаем, а в крайнем случае спишем в запланированные отходы, вредных производств в подкупольниках хватает… Социализм – государство для всех, да, но имеется в виду – для всех людей. Социальным паразитам места не предусмотрено. С другой стороны – девочка. В жестокостях и унижениях не замечена. Просто хитренькая дрянь обеспечивала себе сладкую жизнь за счет других при минимуме усилий. Что она таскала? Социальные карточки, личные вещи - в общем, мелочовку, но воры и есть мелочовщики по сути… И сидит эта мелочовщица сейчас в приемной, ожидает решения своей участи с самым безмятежным видом. Все же есть в тупости своя прелесть. Девица просто не способна представить всех ужасов дальнейшего существования и живет себе в счастливом неведении. Кстати, наверняка не девица. Чтоб она да ни разу не воспользовалась своим природным оружием в деле добывания средств у мужчин? Слишком любит сладкую жизнь.

Она снова задумчиво уставилась через окно на внутренний школьный двор, где готовились к пересдаче зачетов по гражданской обороне лодыри, толстяки и дохляки под присмотром пары штурмовиков. Все верно, за безопасность на спортплощадке отвечают они. Предал кто-то из своих… кто? Кто-то, стоящий достаточно близко к центру принятия решений… Кто?! Разум решительно отказывался признавать очевидное.

- Нет, Владимир Данилович! – сказала она зло и выключила экран. – Не может такого быть! И боги ошибаются!

В красном телефоне, естественно, хранились номера всех учеников школы. Удобная в работе вещь – красный телефон, особенно в сочетании с майорским допуском.

- Костя, срочно к директору!

Один из штурмовиков на спортплощадке оглянулся на окна ее кабинета и побежал ко входу. Через минуту она уже изучала его настороженное лицо. Ну да, внимание начальства – не к добру, и еще как не к добру!

Костя Любимов. Умница, аккуратист, рослый, взрослый не по годам, феноменально честный парень. Командир школьного штурмового отряда. Он же – руководитель службы собственной безопасности штурмовых отрядов Девятки. Тот, кто, скорее всего, давал задание так быстро исчезнувшей официантке из кафе «Мандаринчики». Почти стопроцентно – враг. За которым, по всем законам оперативного ремесла, стоило последить, чтоб выявить все связи, контакты… По законам – так, а как по велению сердца, а? Пристрелить его прямо здесь?

- Костя, каковы задачи штурмовых отрядов?

- Вам все перечислить? – осторожно уточнил парень.

- Что сразу вспомнишь.

- Штурмовые отряды – молодежное крыло политических войск, - сказал штурмовик, взвешивая каждое слово. – Основная задача – силовое и идеологическое противодействие молодежным группировкам уголовной направленности. В общем и целом – стоим на страже завоеваний социализма. А что, у кого-то появились сомнения?

- Представь себе, появились, - усмехнулась она. – Вот я, например, каким боком отношусь к молодежным группировкам уголовной направленности, можешь объяснить?

Штурмовик мгновенно подобрался и до боли сильно напомнил ей этим последнего командира «Спартака», Сергея Кунгурцева. Ну да, тоже боксер, и так же прячет челюсть за плечом. Еле заметно, но опытным глазом выделяется.

- Штурмовые отряды в своем праве! - твердо заявил штурмовик.

- Что, уже и политические убийства в вашей компетенции? – тихо изумилась она.

- Ну, если вы это вот так остро воспринимаете, то да, - осторожно, но твердо ответил парень.

Она смотрела на его еще детское, побледневшее от волнения лицо и четко ощущала неправильность разговора. Как будто они говорят на разных языках. Или о разных вещах, кстати.

Она подумала. И еще подумала. Бросила искоса прицельный взгляд на штурмовика. И приняла решение. Ох, что-то сейчас будет…

Парень почему-то смутился и опустил глаза. Ах да, семнадцать же лет, а директрисе напротив двадцать семь, но выглядит по уверениям подхалимов на двадцать, да еще глазками на мальчика стреляет, как тут не смутиться.

- Костя, что ты можешь мне сообщить о кафе «Мандаринчики» в связи с деятельностью штурмовых отрядов?

- Мы не подчиняемся руководству школы, - напомнил штурмовик. – Следовательно, не обязаны что-то сообщать помимо предусмотренного учебным процессом.

- Гладко говоришь! – похвалила она. – Судьей будешь!

- Для офицерского состава штурмовых отрядов юридическая подготовка обязательна.

- Да знаю я… у вас в штабе кто сейчас оперативным дежурным? Капитан Чернобровцев? Звони ему, пусть назовет код доверия, он знает, что это и для чего. Ничего не объясняй. Просто пусть назовет код, он обязан.

Она с удовольствием последила за нелегкими переговорами. Потом озвучила код доверия. Надо же, в лице почти не изменился. Из парня явно получится отличный контактер!

И кто вы, Лия Сергеевна? – вежливо поинтересовался штурмовик. – Или мне не положено знать?

- Не положено, - вздохнула она. – Но узнаешь. Командир отдельной диверсионно-разведывательной роты «Спартак» Зита Лебедь. Майор политических войск. И негласный куратор штурмовых отрядов Девятки от Особого Заполярного военного округа. Присаживайся. Так что ты можешь мне сообщить… нет, давай начнем с легкого. Чего вы там мне предъявляете, если не секрет?

- Чрезмерную жестокость по отношению к ученикам, - сказал штурмовик с трудом. – Обусловленную… национальными особенностями характера.