Честно говоря, я не знал, радоваться или нет. Ну жили астросы рядом с нами, ну летали, провоцируя людей на божественную интерпретацию явлений. Собственно, все было нормально до появления хлыстов на Земле и каменов -- на Марсе. Если бы астросы и их слуги - черные ангелы, не вмешались в судьбу человечества, то все текло, как текло и сто, и тысячу лет тому назад.

  Однако, я забыл о самом важном факторе - фиолетовом смещении. Носило ли оно локальный характер или было всеобъемлющем явлением во Вселенной, никто не мог сказать точно. Но фиолетовое смещение послужило катализатором к последующим событиям. Раз существовала черная пятница, значит, время до сих пор текло не так, как мы привыкли. Ну и что? В конце концов мы все приспособились и даже находили свои плюсы в таком мироустройстве. Стоило ли затевать бучу? Наверное, стоило, потому те же самые астросы пытались весьма неумело спасти человечество как уникальный биологический вид. Теперь мы знаем, что ничего у них не вышло.

  В свете мощных прожекторов мы увидели то, что в начале приняли за склон горы, а на самом деле это оказалась ровная плоскость явно искусственного происхождения, на которой лежали осадки.

  Вдруг вся картина перед нами предстала совершенно в другом виде и масштабе: одновременно зажглись сотни, тысячи огней таких же треугольных кораблей, как и наш. И кроме этих кораблей ровным светом засветились пресловутые шары. Они выплывали из-за этих плоскостей, и вдруг мы поняли, что видим всего лишь одну из сторон гигантской пирамиды.

  Шаров было сотни, тысячи. Они выстраивались в ряды и пропадали во мраке океана. И пирамид было сотни, тысячи. Они тоже вспыхнули ровным сильным светом, словно прощаясь со своими обитателями.

  -- Подобное уже было на Земле, -- сказал Есеня Нагайцев.

  -- Что было? - спросил я, с трудом отрываясь от увиденного.

  -- Астросы уходят, -- пояснил Гиренчир. -- Когда-то мы пытались освободить Землю от них. Однако это кончилось третьей мировой у вас и пятой космической в Тройственном Союзе. На этот раз положение изменилось: из-за сжатия вселенной астросы вынуждены отступить в глубины космоса.

  -- Что будет с базами? - спросил я.

  -- Взорвем, как наши.

  -- Ваши?

  -- А что ты думал? Мы тоже здесь обитали, только в других местах. Например, во впадине, которую вы называете Челленджер. Вот и ваш товарищ в курсе дела, -- он посмотрел на Леху.

  Впервые я увидел, как Круглов стушевался.

  -- Ты чего? - спросил я. - Правда, что ли?

  Леха шмыгал носом и смотрел в сторону.

  -- Правда...

  -- Что же ты молчал?

  -- А вы бы мне поверили?! - возмутился он.

  -- А бог тебя знает! - многозначительно произнес Федор Березин. - может, и поверили бы.

  -- Рассказывай! -- потребовал я.

  -- Никуда я не улетал, -- буркнул Леха.

  -- А как же Бетта-Панторис? - удивился я. - Ты же к черным ангелам в плен попал.

  -- Ну да, попал. Только мы покрутились в космосе и назад на Землю плюхнулись.

  -- Ага, понятно, -- многозначительно протянул Федор Березин. - "Мы", значит?!

  -- Ну не придирайся, -- огрызнулся Леха. - Оговорился я. Оговорился.

  -- На нашу Землю? - глупо удивился я.

  Еще больше удивилась Катажина, потому что Леха, похоже, все же волновал ее. Даже Росс подошел и едва не поднял лапу на кресло, в котором восседал Леха. Но почему-то удержался.

  -- Вначале я очутился на подводной базе у Южного полюса.

  -- Где точнее? - спросил я.

  -- В котловине Беллинсгаузена...

  -- Есть такое? - я посмотрел на Гиренчира.

  -- Есть, -- сказал он. - Мы знали о ней.

  -- И что ты там делал?

  -- А ничего, -- ответил гордый Леха. - Отчеты писал.

  -- Какие, на фиг, отчеты?

  -- Бумажные! Какие еще! - покривился Леха. - Больше ничего не знаю.

  -- Ну ладно, -- махнул рукой Федор Березин, -- не хочешь рассказывать, не надо.

  -- Ты понял что-то? - спросил я у него.

  -- Так, кое-что.

  -- А я понял, -- сказал я. - Лека пытается впарить нам, что никакой он не шпион.

  -- Ну и бог с ним, со шпионом... -- миролюбиво сказала Катажина.

  -- Тогда выходит, ты водил нас за нос?

  -- Нет, -- вмешался в разговор Гиренчир. - Круглов был законспирированным агентом. Ничего предосудительного он не успел сделать. Их готовили на случай войны.

  -- Это правда? - пристали мы в Лехе.

  -- Ты же знаешь, -- покаялся Леха, -- я всех вас люблю, -- и почему-то посмотрел на Катажину.

  -- Леха, ты нам расскажешь, кого ты любишь больше? - ласково спросила Катажина.

  -- А что со мной будет?

  -- Да ничего с тобой не будет! - раздраженно воскликнул Федор Березин.

  Они продолжали ссориться, а Гиренчир, взяв меня под руку, сказал:

  -- Можно вас на секунду? -- и вывел в коридор, который опоясывал центральную часть корабля. Номер нашей каюты, как ни странно, был тринадцатым. -- С вами хочет поговорить сенатор Парфен Черноков.

  И мы вошли в соседнюю каюту.

  Я лично не был знаком с Черноковым, но знал, что он председатель комитета по безопасности.

  Каюта была пуста. В ней находились два кресла и стол между ними.

  -- А что он тоже?.. - осторожно спросил я.

  -- Он тоже, -- кивнул Гиренчир.

  -- В смысле цекул? -- уточнил я.

  -- Да, -- сказал он.

  В иллюминаторы брызнул дневной свет -- мы снова оказались над океаном.

  Белые шары астросов, на всякий случай одетые в плазменную защиту, и треугольные корабли цекулов заполнили все небо. Один за одним они делали ловкий маневр и пулей покидали атмосферу Земли. Некоторое время мы еще видели белые или красные точки, но затем и они растворялись в голубом просторе. Внизу под нами бурлила морская гладь - там в темной мрачной глубине взрывались пирамиды астросов. Впрочем, не успели мы миновать южную оконечность Америки и налюбоваться на город Пунта-Аренас и пустыни там, где когда-то текла великая Амазонка, как прямо из ледников Антарктиды взлетела еще одна вереница белых шаров и исчезла в космосе.

  -- Эти осваивали пресные озера Южного полюса, -- пояснил Гиренчир.

   На высоте примерно восемнадцати километров мы увидели границу дня и ночи.

  -- Мы что улетаем? - забеспокоился я.

  -- Тройственный Союз уходит из галактики.

  -- А... мы? - оторопело спросил я.

  -- Все уходим. Это один из основных пунктов договора. Отныне человечество останется в одиночестве. Чистый генетический эксперимент.

  -- Но я не хочу! С какой стати! - Я выскочил в коридор и распахнул в каюту номер тринадцать.

  Она была пуста. Гиренчир, как привязанный, топал за мной. Я схватил его за грудки.

  -- Что вы с ними сделали?

  -- Спокойно, спокойно, -- развел он руки, давая понять, что не собирается со мной драться. - Ваши друзья отправлены в Мурманск.

  -- Какой, на хрен, Мурманск?! - я потащил Гиренчира следом за собой и выглянул в иллюминатор.

  Действительно даже с такой поднебесной высоты можно было рассмотреть контур Кольского полуострова. И его на зеленом фоне можно было разглядеть крохотную капсулу, которая скользила вниз. Над ней как раз раскрылся белый парашют.

   -- Я хочу остаться! - заявил я, мотнув головой в сторону иллюминатора.

  -- Это невозможно, -- заявил Гиренчир. - Согласно решения Тройственного Союза...

  -- К черту союз! - крикнул я.

  -- Отпустите меня, -- попросил Гиренчир.

  Он был ниже меня ростом и явно слабее. Я отпустил его и упал в кресло. Сил не было выяснять отношения. Гиренчир еще что-то лепетал, объясняя ситуацию, типа:

  -- Все цекулы должны покинуть солнечную систему... Мы играем по честному...

  Или:

  -- Тройственный Союз - это очень серьезно!

  Или:

  -- Мы должны поскупиться малым из-за большего!

  -- А ради чего?