Роман, уже ничего больше не спрашивая, первым выпустил короткую очередь по кустам.

— Стреляй, ребята! — рявкнул дядя Гера.

Бен, честно говоря, стормозил. Фигура в кустах явно была человеческой — и сознание отчаянно сопротивлялось необходимости стрелять в человека. На тренировках-то все понарошку, и ты это знаешь — убитый противник встанет и пойдет отчищать краску. А здесь он даже не видел — в кого летят их пули?

Зато трое вадимовых спутников подобными рассуждениями не заморачивались. Они теперь палили по кустам одиночными — берегли патроны; все равно цели пока не видно, надо спровоцировать ее подойти ближе, вылезти на открытое пространство, а если повезет — то подранить перед этим хотя бы немного.

Они своего добились. Нечто в кустах взревело — теперь в этом звуке не могло послышаться ничего человеческого, это был просто рев хищника перед нападением, — и вскочило на задние… Лапы? Ноги? И скачками рвануло вперед, разбегаясь для прыжка. Ромка и Грищук теперь лупили по бегущему существу очередями. Сейчас не до экономии! Очереди из двух стволов встретили тварь в упор, чуть сбоку добавил свинца дядя Гера, а Бен — стыд сказать! — замешкался, не зная, куда девать «органический индикатор» — палку с батоном колбасы. Все это время Бен нес ее перед собой наперевес. Нес и посмеивался, представляя, как со стороны это выглядит. А то мало ли что?! Вдруг еще одна «микроволновка» попадется? Нет бы при появлении монстра сразу швырнуть колбасу на землю, а Бен пожалел — очень уж хотелось схавать ее, поджаренную. Прямо слюнки текли. Жалко бросать-то… Зато, когда Бен переместил палку с колбасой подмышку, он только и успел, что дать по монстру несколько одиночных выстрелов. Да и те все ушли мимо цели. Боец, называется… На миссию собрался…

— Эй, малой, иди-ка сюда, — окликнул его проводник. — Глянь. Вот это называется «снорк».

Снорка Бен уже видел на цветных фотках, потому внешний вид твари его не особо впечатлил. Разве что оказался еще более омерзительным в сочетании с не менее мерзким запахом.

— Он еще и шустрый, как понос, — натянуто пошутил Бен. Вернее, попытался пошутить.

— У нас говорят наоборот: шустрый, как снорк, — пояснил дядя Гера.

Раздосадованный Бен покусывал губу. Надо же было так облажаться! А он-то, побегавши по полигону, уже считал себя хорошим бойцом…

— Ладно, ничего, — хлопнул его по плечу подошедший Ромка. — В первый раз почти у всех так.

— Надо было сразу стрелять… А я побоялся, не рискнул… Подумал, что там человек… Да еще и раненый…

Ромка вздохнул:

— Теперь смотри по сторонам внимательнее… Мы уже подходим к местам, где эти твари часто попадаются.

…К поселку подошли, когда над Зоной уже сгустились серые сумерки.

Шли молча, чутко прислушиваясь к каждому звуку — и потому неторопливую уверенную поступь тяжело нагруженных бойцов услышали сразу все.

В сумерках на окраинной улочке замаячили четыре фигуры, одетые в глухие комбинезоны. Лица наглухо закрыты масками, на туловищах коробятся набитые боеприпасами «разгрузки», у каждого бойца по паре стволов — один торчит над плечом, другой в руках.

Дядя Гера уже схватился было привычным жестом за КПК, чтоб на экранчике высветились опознавательные сигналы — кто идет, и не сразу сообразил, что в этом походе приказано обходиться без наладонника. Но Роман в то же мгновение одернул его, и жестом скомандовал: «Всем залечь!»

Шмыгнуть в ближайший сарайчик они не успели. Чтоб добраться до двери, пришлось бы выбираться на открытое пространство. Слишком велик риск быть замеченными… Оставалось только залечь под штакетником, вдоль которого были навалены кучи хлама и негодной хозяйственной утвари, и молиться всему, во что веришь, чтоб непрошеные гости спокойно прошли мимо и не обратили внимания.

«Интересно, кто это?» — думал Бен, утыкаясь лицом в кучу перепрелых прошлогодних листьев — ладно еще, успел дыхательную маску натянуть. — «Четверо… Долговцы? Обычно они ходят четверками… Да еще так кичатся своими квадами… Но если это долговцы, то у них должны быть черно-красные знаки клана. Я же читал про это, и Ромка рассказывал. Свои клановые цвета они обязательно выставляют напоказ. А у этих бойцов чего-то не видно черно-красного. Только черно-белые банданы… Черно-белые? О-ё… Это же… Это же монолитовцы!»

Сердце у Бена ёкнуло и покатилось в пятки, а звук собственного дыхания показался ему ужасно, невыносимо громким — он же просто пыхтит, как паровоз, на всю Зону, сейчас бойцы самой загадочной и самой грозной группировки услышат его сопение, подойдут… Вот глухой мерный топот берцев все ближе; вот приближаются фигуры, упакованные в навороченные сверхтехнологичные защитные комбезы… И каждый из бойцов похож на небольшой самоходный танк; или нет, не так — куда больше каждый из них похож на шагающего робота. Да и вообще, есть ли человеческие тела под этими боевыми костюмами? В походке и движениях монолитовцев Бену почудилось что-то неестественное, механическое… Киборги. Андроиды. Прямо как из голливудского боевика сбежали…

Он почти перестал дышать, когда один из монолитовцев повернул голову в его сторону, и уставился окулярами глухого шлема, за которыми совсем не было видно глаз. Бен мог бы поклясться, что боец из «Монолита» его видит. «Сейчас будет абзац котенку», — мелькнула судорожная мысль.

Нет. Ничего. Киборг-андроид опять отвернулся, и продолжил путь вместе со своей группой, глядя окулярами перед собой.

…Они лежали еще долго. Даже после того, когда четыре фигуры слились с сумерками, а шаги затихли. Выжидали. Смерть только что прошла мимо, топая тяжелыми берцами. Монолит, одними губами сказал дядя Гера. Пронесло, добавил он. И пообещал поставить по свечке всему пантеону сталкерских святых — Духов Зоны. Не иначе как они оберегли и сохранили…

Дядя Гера подвел группу к деревянному домику, с целыми окнами и даже ставнями, первым открыл все еще крепкую дверь на скрипучих петлях, посветил туда фонариком:

— Вроде все нормально, как было, когда в прошлый раз сюда заходил… Ну-ка, малой, подойди-ка, зацени — нет ли там чего опасного?

Бен осторожно заглянул в пахнушее сыростью нутро. Луч фонаря выхватил из полумрака остатки мебели, ошметки грязи на полу, обрывки газет, кресло со вспоротой обивкой…

— Да, здесь поселочек был, — подтвердил дядя Гера. — Вон там, чуть подальше — хрущевки, ведомственные дома. Кто в «Вымпеле» работал, тут и жили. Утром их автобус забирал…

Бен прошел внутрь на три шага.

— Не-а, никаких опасностей там нет, — сказал он, и вопросительно оглянулся на проводника: — А давайте снаружи посидим, а?! Ну, хотя бы пока не совсем стемнело. Жалко, что костер развести нельзя…

— Нет-нет-нет! — дядя Гера аж руками замахал. — Никаких костров! Не хватало еще, чтоб снорки на огонек прискакали! А просто посидеть, пожалуй, можно… Только прямо у входа. Чтоб в случае чего — сразу внутрь! Малой, давай сначала внутри все осмотрим.

В доме уцелел облезлый кухонный стол, весь в следах от горячей посуды, с намертво прилипшим к нему куском клеенки. Бен поставил рюкзак, тронул колченогий стул — сиденье отвалилось от стальной рамы. Ну и ладно, посидеть на одном сиденье все равно можно.

Роман огляделся по сторонам… Дежа вю крепчало. Все как в прошлом году… Вот только он не мог узнать поселка. Вроде бы очень похож, но то ли воспоминания затерлись, то ли Зона изменила это заброшенное место. Да хотя все эти поселки городского типа, где «хрущевки» перемешаны с деревянными избушками, похожи друг на друга по всей стране. А так — все то же самое. Сейчас надо пойти поставить растяжки на подходах к дому… Однако, удобное место выбрал для ночлега дядя Гера.

Когда Роман и Грищук закончили с мерами безопасности и вернулись в дом, на столе уже была расстелена газета, из недр рюкзаков выкопаны консервы и упаковки хлебцев. Бен поглядел на банки и сглотнул слюну: в животе бурчало так, что слышно было за несколько шагов; будь он в обычном загородном походе — давно бы уже прямо на ходу сжевал булку или шоколадный батончик. Но здесь — не рискнул. Особенно после встречи со снорком. Честно говоря, Бен надеялся реабилитироваться при столкновении со следующей тварью — хорошо было бы завалить монстра первому, не дожидаясь, пока помогут спутники… Но за все время путешествия до места ночлега такой возможности ему не выпало. Да еще дядя Гера посмеивался на ходу, видимо, догадавшись, чем расстроен парень: «Не торопись, сталкер, на Янтарь — все снорки твои будут!»