Чтение деловой переписки оказалось достаточно нудным делом. Какие-то договора, контакты с поставщиками… Никаких отчетов о результатах работы не попадалось. Зато среди получателей готовой продукции «Луча» несколько раз мелькнуло СКБ «Вымпел». Генка приободрился. Так, глянуть базу, что ли?
Двести тридцать четыре человека. Забавное такое число, легко запоминается — «234». Однако многовато для цеха. Может, это перечень сотрудников всего завода? Фамилия, имя, отчество, дата рождения, пол, место жительства, воинская обязанность, семейное положение, номер паспорта… В графе «место жительства» попадались самые разные города России. Иногда — Украины. Иногда — ближнего зарубежья. Все работники завода были командированными? Генкин взгляд случайно запнулся за дату рождения одного человека из списка — 1991 год. Постойте-ка… Сейчас ему должно быть девятнадцать. А в 2006-м, когда случилось пробуждение Зоны, и поля аномалий поглотили завод «Луч», ему, получается, было пятнадцать? Это как же так? В то время уже существовала зона отчуждения. Правда, не такая, как сейчас, аномалий там не было, и кровососы со снорками не бегали, но все-таки была! Охраняемая территория с ограниченным доступом, с пропускным режимом. Да, туда возили туристов, но только взрослых, и пятнадцатилетний подросток даже на прогулку туда попасть не мог, а уж тем более никак не мог быть работником режимного завода в глубине зоны отчуждения! Похоже, все-таки, это не список сотрудников… Генка отсортировал таблицу по датам рождения. Да, этот парень оказался не одинок — нашлось еще десять человек, кому в 2006-м было по четырнадцать-шестнадцать лет, а сейчас, получается, стало по восемнадцать-двадцать. Тогда — подростки, на текущий момент — юные, но уже совершеннолетние люди… Кто-то составлял список на будущее?
Генка крутанул страницу вниз. Взгляд снова зацепился — на этот раз за женское имя. Инга Максимовна Бажанова, год рождения, домашний адрес, номер паспорта… Черт побери, это она?! Та самая Инга? Он прекрасно помнил ее адрес, хотя последние четыре года они всего лишь обменивались по праздникам электронными открытками — с тех пор, когда Инга сообщила, что выходит замуж. Скорее всего, у нее теперь и фамилия-то другая… И как же она попала в список, спрашивается? Уж Инга точно не могла работать на секретном заводе в Зоне, потому что вскоре после замужества она ушла в декрет, и до сих пор сидит дома с ребенком. Даже фотки сына Генке присылала… Зачем, спрашивается?! Как будто ему есть какое-то дело до чужого ребенка?! Давным-давно все у них закончилось, ан нет — бывшая подруга все еще тянется, как будто вернуть и привязать хочет. Вот и пойми ты этих баб…
Значит, это не список работников завода. Значит, всех этих людей объединяет что-то другое, со вздохом резюмировал Генка, усилием воли переключая мысли в другое русло, куда более приятное и продуктивное. И еще немного прокрутил список вниз. Стоп! А это еще что такое? Генка вчитался в строку и почувствовал, как сердце набирает скорость и начинает разгоняться в галоп.
Валохин Геннадий Алексеевич, год рождения, место рождения, номер паспорта… Он зажмурился и встряхнул головой. Перечитал строчку несколько раз. «Это мои данные? Или все-таки нет?»
Потом оглянулся на валяющуюся на кровати барсетку с документами. Генке сроду не удавалось запомнить номер своего паспорта.
«В этом списке — я или не я?»
Он уперся обалдевшим взглядом в экран, в подсвеченную светло-серым графу. Цифры путались, мельтешили перед глазами…
Надо достать паспорт и сверить номер и серию… Но почему-то ладони взмокли, в горле запершило; Генка сидел и гипнотизировал взглядом то экран, то барсетку, словно от этого номер в красной книжице мог измениться, и не совпасть с номером из этого непонятного списка. Почему-то Генке было страшновато увидеть подтверждение своей догадки… Мало ли в стране Геннадиев Валохиных? Того же самого 1980 года рождения, холостых, прошедших срочную службу? Нет-нет, так не годится. Нечего сидеть и грузиться, надо проверить. И не морочиться почем зря.
Ёж сравнил цифры два раза. Хотя чего уж там… Сравнивай — ни сравнивай, а от этого ничего не изменится, и яснее не станет. В этой непонятной базе значился именно он. Вот это дела… Генка задумчиво покусывал губу. Опять его пристегнули к чему-то, задействовали в чем-то, не поставив в известность и не спросив согласия. Как будто мало было двери, закодированной на отпечаток его пальца, теперь еще и список, непонятно для чего составленный.
А составляли его давно. Около четырех лет назад — открывая базу, Генка обратил внимание на дату последнего изменения файла. Вместе с ноутбуком этот список пролежал посреди Зоны четыре года. Кстати, ноутбук тоже был не новый, такая модель пользовалась популярностью как раз примерно пять лет назад.
По какому-то наитию Генка повел полосу прокрутки резко вниз — он догадался, наличие кого в списке следует проверить. Есть! Сокол Юрий Сергеевич. Год рождения примерно совпадает, хотя за недели совместных странствий он так и не поинтересовался точным возрастом Завхоза. Генка дернул мышкой вверх. Строчки на экране заметались перед глазами. Буква Н… Буква П… Нужна буква О. Так, вот буква О… Онищенко Павла Павловича в списке не было. Совершенно не было такой фамилии, даже близко. Хм… Опять вниз. Фадеев Роман Андреевич — есть. Правда, года рождения единственного выжившего из группы, посетившей «Вымпел», Генка не знал, равно как и места рождения, и номера паспорта. Сверить не с чем… Фадеев из списка был родом из Воронежа, и на год старше Генки. «И это нам ни о чем не говорит…» — подумал Ёж. Попытался отхлебнуть из кружки, и не сразу сообразил, почему чая во рту не чувствуется. Выхлебал все и не сам не заметил, как!
Нет-нет, хватит! Генка усилием воли поднял себя со стула. Хватит чесать репу над списком, все равно ничего не вычешешь. Надо пойти купить чего-нибудь съестного, не жевать же весь вечер зачерствевший батон. Да и чайные пакетики кончились, а банка кофе опустела еще в поезде. Потом надо разобрать вещи. И вообще — в идеале стоило бы распечатать этот список. Так, на всякий случай. А поскольку принтера у него нет, надо найти какую-нибудь лавочку компьютерных услуг, где можно это сделать. Следующий пункт программы — шмоточный рынок. Зимние вещи ему однозначно понадобятся, морозец тут бока пощипывает, в осенней куртке долго не пробегаешь… Генка засунул во внутренний карман деньги, в другой засунул большой и прочный пластиковый пакет, и отправился на поиски продуктового магазина.
* * *
Юная парочка не вызывала у Романа раздражения, как большинство людей вокруг — и это удивляло. С ними было легко… К тому же парень не докучал излишним вниманием — наведывался через день, как раз когда Роман начинал скучать. Дважды Вадим пришел в одиночку, а один раз привел с собой Свету. Очень охотно поддерживал разговоры о Зоне — прав оказался Шепелев, как всегда… И подружка Вадима, как успел убедиться Роман, оказалась исключением из правил о «блондинках» — не докучала пустопорожней болтовней. При ней о Зоне Роман не стал рассказывать, как ни раскручивал его Бен — ни к чему афишировать эту тему, и без того она достаточно скользкая. Миссию Бена решено держать в секрете ото всех, даже от его родителей. И ни к чему лишний раз болтать о Зоне при подружке — вдруг с языка невольно сорвется лишнее. Вместо этого Роман сам потихоньку расспрашивал Бена про жизнь, про учебу, про родителей… И за три встречи он узнал о Вадиме уже достаточно.
Некоторое время спустя Вячеслав привез ему ноутбук и флэшку, и передал на словах наказ Шепелева «Вот тебе, чтоб не скучал. Тут куча новостей. Развлекайся!»
Да, пока он тут валяется, в Зоне-то жизнь бьет ключом…
Трое сорвиголов умудрились пролезть в помещения бывшего опытного завода «Луч». Собственно, ничего особенного бы в этом не было, все эти сталкеры только тем и занимаются, что лезут во всяческие опасные места. Но в данном случае фишка была в том, что проникнуть внутрь завода «Луч» не удавалось ни военным, ни Ромкиным коллегам из службы безопасности — за все время, прошедшее с момента возникновения Зоны. Неизвестно, влезали хоть раз туда сталкеры, или нет — во всяком случае, с поличным никто возле «Луча» не попадался. И слухи об этом молчали. А ведь в помещениях завода оставалось много такого, ради чего стоило рвать жилы…
