«Откуда это разом принесло такую ораву?» — мелькнула у Романа мысль. — «Контрактники же ходили в рейд… Они должны были по максимуму вычистить хищников в округе… Неужели не нашли, не заметили, упустили столько псов, что они теперь сбились в эту громадную стаю?! Не верю… Не верю, что военные могли так схалтурить. Но откуда тогда взялось столько собак?!»

Тварей встретили выстрелами из подствольных гранатометов, но, как ни странно, взрывы, разметавшие в клочья нескольких собак, не рассеяли по равнине всю стаю. Волна опять сомкнулась, псы упорно ломились вперед.

Стая налетела на растяжки — одну, другую, третью; взрывы гранат проделали плеши в сплошном ковре мохнатых спин, но ненадолго.

— Черт побери, откуда их столько?! — ужаснулся Воронок, глядя на наступающую стаю. Словно мысли Романа прочитал.

— Заграждение прорвали… На машину! — скомандовал Силантьев.

Они еле успели взобраться.

— Боеприпасы экономить!

От собак отбивались долго — гранатами, пулеметными очередями, расчетливыми одиночными выстрелами. К тварям откуда-то то и дело подтягивалось «пополнение». Они давным-давно смели все растяжки; очередной взрыв разносил в клочки штук пять псов, но следом катилось два-три десятка. Они лезли под выстрелы с упорством камикадзе. Воронок, неплохо знакомый с повадками собак, высматривал в бинокль вожака стаи, но не находил. «Грохнуть бы его, твари вмиг бы разбежались», — бурчал себе под нос, — «Но нету его, черт побери! Не вижу! Может, прячется где? Да где тут прятаться, место открытое!»

«Да, место открытое», — мелькнула у Романа мысль. — «И мы сидим как на пьедестале…»

Сам он держал под прицелом сторону «Вымпела», пока остальные бойцы были заняты отбиванием атак с другой стороны. Сбоку из-за створки ворот показалась переваливающаяся с боку на бок фигура… Шатун!

«Черт побери… Значит, где-то на территории прятался. Ничего, сейчас я его…»

Роман прицелился. Что такое? Голова вдруг «поплыла», изображение в глазах раздвоилось, как раз в тот момент, когда он уже нажимал на спусковой крючок. Естественно, пуля ушла мимо… От ворот тоже грохнул выстрел. Пуля с визгом прошила стенку фургона.

— Ром, в чем дело?! — рявкнул Силантьев.

— Не могу прицелиться, в глазах двоится! — крикнул в ответ Роман. — Неужели контролер?

— Контролер?! — вдруг резко взвизгнул Воронок. — Туда стреляйте, где шатуны!

— Р-раскомандовался… — одернул его Силантьев. — Всем лечь! Гаврилов, причеши-ка ту сторону.

По шатунам застучал ПКМ. «А ведь нас зажали», — думал Роман, вжимаясь в крышу фургона. Перед глазами все плясало, а в уши словно воды налили.

«Мы не можем отсюда слезть и перебраться на другое место — внизу разорвут собаки. А прицелится и снять шатунов не дает контролер… Черт побери, хоть бы Гаврилов их выкосил!»

Когда фокус в глазах немного сошелся, Роман с ужасом увидел, что пулеметчик поливает огнем стену ограды, а из-за ворот бредут еще трое шатунов — двое с калашами, а третий с ручным гранатометом.

«Ни хрена себе! Откуда взял-то? Кто стал бы таскаться по Зоне с этакой дурындой? Это слишком уж неудобно… Хотя… Уж не после недавнего рейда военных ли он ее подобрал?»

— Гаврилов, правее бери! — Роман палил по воротам, пытаясь поймать в прицел двоящиеся фигуры. — Срежь крайнего правого! У него РПГ!

Наверное, у пулеметчика в глазах двоилось не меньше. Двух шатунов очередь перерубила, а вот самого опасного третьего только зацепила краем. Раненый шатун хоть и перекосился, но удержался на ногах и выстрелил.

Характерный свист… Взметнувшийся из-под кабины взрыв тряхнул машину так, что Роман чуть не полетел вниз. Судорожно зашарил руками по металлу крыши, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь. Ладно еще, лежал на самом дальнем конце фургона, практически над задней дверцей! Уф, удержался, и ствол не выронил. Силантьев и проводник тоже чудом не свалились. А то вот была бы радость прыгающим внизу уродцам… Но боец, лежавший правее пулеметчика, коротко охнул и ткнулся носом в крышу. И больше не шевелился.

«Сразу. Наповал. Осколком.» — машинально отметил Роман, быстро оглянувшись в ту сторону.

Но это оказались еще не все потери… Пулеметчик корчился среди развороченного металла. И, наверное, кричал — об этом можно было догадаться, глядя на его перекошенное лицо и открытый рот, но сквозь гул в ушах Роман почти ничего не слышал.

Крышу кабины разворотило взрывом снизу — прилетевшая граната скатилась под днище «Камаза» и рванула там. Большую часть осколков остановил корпус кабины, большую — но не все. То ли один из осколков достал до лежащего на крыше пулеметчика, то ли рваный лист металла пропорол его снизу — но когда Гаврилов медленно перевалился на бок, то из-под прижатых к животу ладоней пониже разгрузки во все стороны расплывалось темное, почти черное пятно. Сочилось сквозь пальцы багрово-маслянистым. А ПКМ валялся внизу, на земле.

«Ситуация — обалдеть», — мысли фоном крутились в голове Романа. — «Минимум один тяжелый «трехсотый», пулемет теперь попробуй достань, вокруг полно собак… Зашибись!»

Он отчаянно обкладывал выстрелами последнего оставшегося шатуна. Хотя теперь это было уже не очень-то и важно… Ведь из гранатомета один раз пальнул — и привет, а перезарядить у них мозгов не хватает. Но вдруг у шатуна еще что-то припасено за пазухой? Или вдруг направляющая его извне чужая враждебная воля подскажет, как перезарядить оружие?

Наконец-то пуля нашла цель. Колени шатуна подломились; он сложился, будто у куклы на шарнирах отрезали управляющие нити, и рухнул на землю.

И словно по команде, поджали хвосты собаки. Завизжали, заскулили и бросились врассыпную. Их добивали одиночными выстрелами вслед.

«Что за чертовщина? Неужели один из шатунов и был контролером?»

Роман боялся сдвинуться с места и отвести ствол от ворот СКБ, ожидая следующей пошатывающейся фигуры.

Гул в ушах постепенно проходил, и теперь он слышал негромко переговаривавшихся сзади Силантьева и Воронка: «Да не надо снимать, ремни разрежь…». Кажется, это они суетились вокруг Гаврилова. Странно… То ли на них гораздо меньше подействовал контролер, то ли их отпустило быстрее…

Зона затихала. Из ворот больше никто не появлялся. Мальцев в том числе.

Наконец-то вспомнили о времени. С того момента, как он ушел в здание, двух часов как ни бывало… А индикатор по-прежнему светился оранжевым огоньком.

— Время вышло. Пора уходить, — жесткий голос Силантьева споткнулся о молчание бойцов и тихие, на каждом выдохе, стоны Гаврилова.

Мальцева нет, а Гаврилов все еще жив — и каждый час промедления снижает его шансы остаться живым.

Воронок разглядывал в бинокль кучу тел возле ворот.

— Конечно, видно плохо, но на контролера ни один из них не похож, — сказал он. — Да контролер сроду бы не вылез сам под пули. И вообще, он просто захватил бы одного из нас и заставил бы перестрелять других. Они же тупые! Тупые, но сильные, заразы… А никто из этих не смог ни одного из нас захватить…

«И вообще, как будто у этого неведомого контролера хватало сил только на то, чтоб немного нам помешать», — подумал Роман. — «Псы отвлекали с одной стороны, а более опасные противники атаковали с другой. И как согласованно! Тварей словно кто-то направлял. Как будто Зона задалась целью непременно нас укокошить…»

— Все, надо идти. Иначе темнота застанет нас в чистом поле…

Роман в последний раз оглянулся на железобетонную коробку с закопченным фасадом. Ясно, что бравый десантник уже не выйдет… Он наверняка уже превратился в безмозглую куклу с перекошенным лицом.

«Черт тебя побери, турист недоделанный… Хотя я ведь тоже не знал! И черт бы побрал начальников вместе с их секретностью! Мог бы Шепелев объяснить мне раньше, ради чего все эти предварительные звонки, и чем занимаются в Леспромхозе?! Тогда я не отпустил бы туриста просто так…»

Обратный путь выдался намного тяжелее пути в Зону. Разумеется, оставлять за спиной товарища, чья судьба неизвестна, и помочь которому нет никакой возможности — уже камень на сердце. Плюс еще один на самодельных носилках, наскоро сооруженных из подручных материалов, и у него шансы «доехать» живым весьма зыбкие. А тут еще проводник упорно не желал придерживаться прежнего маршрута, начал истерить на тему «в Зоне нельзя возвращаться по своим следам» и тем самым изрядно накрутил Силантьеву и без того вздрюченные нервы. Носилки с Гавриловым оттягивали руки, силы таяли, ни малейшего желания препираться с проводником не было, лишь бы скорее добраться до периметра. Силантьев в конце концов поддался на вопли Воронка, и махнул рукой — мол, выбирай маршрут на свое усмотрение. Но едва успели пройти по новому маршруту с километр, как уперлись невесть во что. Словно в стекло. Невидимая преграда не позволяла продвинуться ни на шаг. Взмокший и побледневший Воронок мелкими шажками двинулся вдоль «непускающей стены» — почему-то эта не причиняющая никакого вреда аномалия напугала его гораздо больше опасной «воронки» или «электры». Хотя причина его испуга выяснилась довольно скоро — проводник бормотал себе под нос: «Ведь не было тут ее, не было, а до выброса еще два дня!»