В лаборатории ничего необычного не обнаружилось. Все то же самое, что Генка уже видел в подземельях под «Колосом» — покореженные штативы, раскуроченные приборы, разбитые компьютеры и колбы, трупики подопытных животных в клетках; а Завхоз таращился вокруг, что называется, «во все окуляры». Он оказался в таком месте впервые, и ему все было в диковинку. Кое-где попадались и человеческие останки; их Юрка боязливо обходил. В коридоре из-под ног взметнулись клочья пепла, местами сохранившие форму бумажных листов — судя по всему, здесь когда-то сожгли кучу бумаг. Наверняка документы уничтожали. Вынесли и подожгли перед тем, как вылезти через дыру наружу. Плохо… Генка, обшарив столы и шкафы, был очень разочарован. Ничегошеньки не оставили для его любопытной натуры… Что смогли — унесли, что не смогли — то сожгли. Впору было локти кусать от досады.

Панорамы лаборатории и крупные планы объектов он заснял быстро; благо, командовать помощниками-осветителями Ёж уже наловчился. Он машинально ловил в видоискатель наиболее выигрышные ракурсы приборов и останков животных, а сам думал только о том, что посещение этого места, похоже, ни на шаг не приблизит его к разгадке тайны двери с испорченным кодовым замком.

Пленники дожидались на том же месте, где их и оставили — за время отсутствия Генки и компании с ними ничего не случилось.

— Краюха! Радуйся, близится твоя свобода! — Генка на ходу залихватски поигрывал ножом.

Ветряков, глядя на это, только презрительно дернул уголком рта и тихо выругался сквозь зубы. Ёж перерезал узел и распутал шнур, стягивавший ноги Краюхи. Свой рюкзак он брякнул на пол:

— Завхоз, останься пока тут, с вещами. Да и какой смысл тебе таскаться туда-сюда? Мы только проводим Андрюху до выхода и вернемся. Опять же, я вещички его поднесу, развязывать пока не будем, ты уж извиняй, приятель…

С этими словами Генка подхватил рюкзак Краюхи, тот с кряхтением и постаныванием поднялся на затекшие ноги. Не удержал равновесие, качнулся, съездил раненой кистью по стене — и громко выругался.

— Ну пошли, что ли, — немного потоптавшись на месте и размяв ноги, он двинулся вперед.

Кащей и Генка переглянулись, шагая следом за ним — Андрей явно направлялся к лестнице, верхняя площадка которой была наглухо завалена кусками железобетона из обрушившегося перекрытия.

Когда отошли на приличное расстояние от дожидавшегося своей очереди на освобождение Ветрякова, Краюха начал замедлять ход, потом остановился и обернулся.

— В чем дело? — нелюбезно поинтересовался Кащей.

— Поговорить надо, — ответил Краюха, обращаясь к Генке. — Вообще-то лучше бы наедине, без лишних ушей, но ведь твой товарищ все равно не захочет уйти? Хотя это для его же блага. Меньше знаешь — крепче спишь, верно?

— Ничего, ты за мой сон не беспокойся, — проскрипел Паша.

— Ладно, — Краюха шумно выдохнул, словно перед глотком спирта. — Честно говоря, я не собирался раскрываться, но в сложившейся ситуации это единственный выход… Я — сотрудник СБ Украины, майор Андрей Каравайный…

— Очень приятно, — перебил его Генка. — А я — Дарт Сириус, император галактики.

И улыбнулся до ушей.

— Не верите, — вздохнул Краюха. — А доказать мне нечем… Удостоверения с собой не ношу. В Зоне работаю под прикрытием, типа простой сталкер-одиночка… Ну ладно, вы хотя бы дослушайте все до конца, а там уж поступайте, как знаете. Мы гоняемся за Ветряковым по всей Зоне уже месяца два. Сегодня я наткнулся на него чисто случайно…

«Опять случайность», — щелкнуло в голове у Генки. — «У меня случайность, у него — тоже… Но его случайность почему-то очень тесно связана с моей…»

— …Я шел по совершенно другому делу и заметил его неподалеку, когда Ветряков направлялся на Агропром. Пошел следом. Влез в его тайник, чтоб зарядить в вещи маячки и микрофон… Но оказывается, он почуял неладное, и тоже стал меня подкарауливать. Только я из его норы выполз — и тут же попал, как кур в ощип…

Теперь Генка слушал, не перебивая. Как все-таки меняет впечатление о человеке его манера разговаривать… Южный акцент Краюхи никуда не делся, но исчезла интонация простецкого разбитного парня. Теперь он говорил сухо и четко, и уже не тянул на недалекого жуликоватого раздолбая.

— Микрофон и один маячок я засунул в его рюкзак, а второй — для страховки — в джемпер. Тот самый, который тебе приглянулся. Под декоративную заплатку. Долго думал, куда бы маячок пристроить, чтоб эту вещь Ветряков точно не выбросил и не оставил в схроне… Лучше всего было бы в разгрузку, конечно, но разве ж подкрадешься к нему незаметно, чтоб «жучка» в карман подсунуть? Ну, и придумал — в джемпер. А ты, Геннадий, своим крохоборством чуть не сорвал все нафиг! Да, я сам виноват, что попался. Да, я слил ему маячок в рюкзаке, когда он начал отколупывать мне ногти… Я надеялся, что сумел убедить его в том, что этот маячок был единственным… Тогда маячок в джемпере остался бы, и Ветрякова вели бы по нему!

— Ты думал, что он тебя отпустит? — фыркнул Генка.

— Нет, представь себе! И я знаю, что он из себя представляет, не хуже, чем ты! Он в Зоне куролесит уже месяца три… Сколько народу уже положил…

— Удивил! — теперь насмешливо фыркнул Кащей. — Да тут каждый день народ друг друга кладет пачками, и вам плевать! И вдруг спохватились, что один наемник других по «мокрому» счету переплюнул! Небось, он какую-то важную шишку шлепнул, раз вы зашевелились?

Краюха, то есть майор Андрей Каравайный, недовольно поморщился.

— Про убийство штабного полкана слышали? — он посмотрел по очереди на Кащея и на Генку. — Наглое, дерзкое, и, в общем-то, бессмысленное по большому счету. Совершенно необязательно было убирать заложника после акции, но Ветряков твердо следует правилу «мертвые не потеют».

— Ага, значит, из-за полкана всех «конторских» в Зоне вздрючили и напомнили, что как бы пора мышей ловить, — подвел итог Генка. — Чей полкан-то был — наш или ваш? Хотя наверняка ваш, ради нашего стали б вы шевелиться… Разве что пригрозили бы газовый кран вам завернуть…

На этот политический выпад Андрей не отреагировал.

— …После того убийства, когда установили личность наемника, все наши сотрудники в Зоне получили ориентировку и досье на Ветрякова. Но он хитрый и осторожный, как черт. Принципиально действует в одиночку, мы очень долго не могли его засечь…

— А чего вы от него хотели-то? — опять перебил Генка. — Раз и так знали, кто того штабного убил, то на кой надо было Ветряка выслеживать? Под суд его отдать хотели, что ли? В справедливость поиграть? Зачем ты полез к нему сажать жучков-маячков — не проще ли было пустить ему пулю в затылок?

— Нам не нужен его труп, — терпеливо объяснил Андрей. — Нам нужно узнать, куда он дел… Ну, скажем, одну вещь. Экспериментальная разработка, ее пока только здесь, в Зоне, изготавливают. Он взял заказ, что добудет образец… Из лаборатории Ветряков его унес. А к посреднику не принес. Есть подозрения, что он то ли ищет другого покупателя, то ли решил выйти на своего заказчика в обход посредника, чтоб кусок побольше для себя урвать. Нам нужна эта вещь, а не его труп. А раскалывать его — долго, муторно, хлопотно, возни много… Вот и надеялись, что он сам выведет нас рано или поздно туда, где он вещицу прячет. Для того и нужен был маячок с микрофоном…

— И ты, значит, как пионер-герой — решил пожертвовать жизнью, лишь бы маячок ему подсадить? — Генка явно издевался. — Слушай, как там тебя… Кавайный, что ли?!

— Каравайный…

— Так вот, Кавайный, — Ёж, кажется, вовсе не замечал своей нарочитой оговорки, — сдается мне, что ты опять где-то в чем-то мне врешь. Не проще ли было отследить Ветряка через КПК? И незачем играть в юного подпольщика, рисковать своими ногтями и жизнью…

— Через КПК?!

— Только не делай вид, будто не понимаешь! Точно так же, как вы можете местонахождение любого человека установить через его мобильник. И даже разговоры прослушать. Да это сейчас могут даже частные детективы, если заведут нужные знакомства у операторов связи… Чего так смотришь, Кавайный?