До дома Рекс не успел добежать, но ничего страшного не должно было произойти. Вон там чернеет круглый зев давно примеченной как раз на такой случай бетонной канализационной трубы. Пёс торопливо заскочил туда, пронёсся по инерции десятка два метров и остановился только тогда, когда стих свист внутри башки. Ну, теперь можно прилечь и отдышаться в безопасности,. Хотя, впрочем… Вроде бы там, далеко за поворотом еще кто-то спасался… Кажется, человек. Точно - несёт кирзовой обувью, дымком и ружейным маслом. Сталкер, что ли? Ну, да и пусть его. Общая угроза приучает к терпимости. Я не трогаю, меня не цепляют. Отсиделись и разбежались в разные стороны.
Снаружи всё заходило ходуном, загремело. Началось? Вроде, да... Стоп-стоп, лохматый, а что, собственно, творится?! Ведь сегодня с утра Зону уже сотрясал выброс, ты переждал его вместе с хозяином в палате для выздоравливающих! А больше одного раза в сутки - не положено. Никогда так не бывало, и быть не может!
В убежище проник малиновый свет, потускнел, совсем рядом ухнуло, заворчало, громыхнуло и затихло. Можно вылезать, что ли? Или минутку погодить для верности? Рекс выждал и осторожно потрусил к выходу. Вот те раз! Чудеса росли и множились. Каждый раз первые десять минут после выброса небо было зеленоватым и отовсюду пронзительно пахло озоном. Затем цвета приходили в норму, а затем чаще всего проливался меленький дождик. А тут – на тебе! – голубое небо без единого облачка. «Травка зеленеет, солнышко блестит»… И на душе как-то очень нехорошо. Страшно и очень неуютно. Непонятно отчего, но всё стало как-то не так, как прежде, непривычно и плохо. Плохо и тревожно. Тревожно и страшно. В брюхе противно засосало, слегка закружилась голова. Рекс потянул носом воздух. Аномалиями не пахло. То есть не то, чтобы именно здесь не пахло, а совсем. Пёс на всякий случай ощетинился, оскалился и зарычал.
Следовало бежать к Хозяину. Уж с ним-то всё точно встанет на свои места, он всё объяснит и успокоит. Рекс пронёсся по железнодорожной насыпи, неудачно сиганул с неё в лужу и помчался к Болотам. Закололо в боку, дыхание стало хриплым, тяжёлым и частым, однако пёс не останавливался. Несмотря на усталость, инстинкты не притуплялись: Рекс пристально вглядывался в окружающее. Однако – странно и невиданно! - ни одной аномалии по-прежнему не попалось. А ведь после выброса старые должны были исчезнуть, новые – появиться.
Вот и развалины церквушки, означающие границу Болот. Только тут пёс позволил себе остановиться и перевести дух, жадно похлебать воды из родничка. Вот тут уже было всё как всегда. Отпечатки узких ступней на сырой глине - ночью пробегал кровосос. Мелкая карусель закручивала воздух водоворотиком. Потрескивали где-то разряды электры. Рекс начал успокаиваться. Вот что значит – родимое Болото! Мир может рухнуть, но милый дом останется домом, а Хозяин – оплотом его. Мысленно произнеся этот символ веры, пёс успокоился окончательно и уже не спеша затрусил по узкой тропке.
…Сталкер бежал, хрипя и задыхаясь к видневшемуся вдалеке разбитому бензовозу, отчаянно молясь, чтобы успеть и чтобы крышка люка на цистерне была распахнута. Тогда можно было бы укрыться внутри и переждать удар. Конечно, комфорт был бы при этом относительный. Вроде как у карася на сковородке. Но выжить можно было бы. Маугли бежал и всё отчётливее понимал, что не успеет. И тут увидел черневшую в пожухлой траве дыру. Ангелы-заступники! Пролом, ведущий в канализацию! Он нырнул туда вниз головой и на четвереньках пополз подальше, цепляясь рюкзаком и автоматом за шершавые стены бетонной трубы, ликуя и торжествуя, мыча нечленораздельную песнь победы. Когда наверху колобродила Зона, сталкер сидел и маленькими глотками пил из фляжки воду, подкисленную лимонным соком.
Вот, кажется, и всё. Маугли подтянулся на руках и осторожно выглянул в пролом.
-Нiчого не розумiю… -ошарашенно пробормотал он. –Чудасiя якась…
Удивляться было чему: чистое, словно умытое солнышко, ярко-синее небо. И - тишина. Не мертвая и глухая, как после обычного выброса, а миролюбивая, благостная, со стрёкотом кузнечиков. Невероятно! Кстати, вообще, что за фокусы – второй выброс через четыре часа после первого?!
Маугли выбрался наружу и ещё раз мысленно поблагодарил неведомого небесного покровителя за предоставленное убежище. Но удача – удачей, а драгоценная четверть часа-то потеряна и следовало её навёрстывать. На изумления тоже времени нет, потом выясним, что произошло, всё потом.
Сталкер быстро перемотал влажные от пота портянки, с отвращением влез в сапоги, размеренно зашагал в сторону болот. Ни одной аномалии пока не подвернулось, это настораживало и даже пугало. Мутантов также не наблюдалось. Правда, метрах в пятнадцати от него промелькнул крупный чернобыльский пёс, очевидно спасавшийся в одном с Маугли убежище, а теперь устремившийся в ту же сторону по своим собачьим делам. Так что особо расслабляться, видимо, не следовало, тем более, что не ослабевало гадостное ощущение затаившегося подвоха.
Маугли на ходу достал из кармана мятый и грязный листок блокнота с нацарапанным карандашным планом. Ага, так, вон там церковь, потом за ивами должна показаться вышка. За ней ещё метров двести по тропинке через плавни – и он будет у цели.
-«В камышах будь особенно осторожен. –наставлял его, тяжело дыша и сглатывая, Семецкий. –Там можно наступить на пятки раненому… кому?.. да кому угодно – монстру, бандиту… Сами они, правда, не нападут, если тоже идут к Доктору за помощью, но всё равно неприятно…»
Деревянная церковь выглядела точь-в-точь как старом фильме про Вия, только дыр в ней было побольше. А, может быть, тут кино и снимали? Эге, и древнее кладбище, вдобавок, рядом. Сталкер неодобрительно покосился на серо-бурую постройку и хотел было ускорить шаг, когда заметил цепочку следов кровососа в грязи, аномалию трамплин и пучок жгучего пуха, свисающий с кривого столба. Вот это уже привычно, это по-нашему, это понятно. Это – матушка-Зона! На душе как-то полегчало, исчезло чувство непонятной тревоги и опустошённости.
Дурацкая самодельная вышка непонятного назначения осталась справа и позади. Маугли заметил ход, пробитый в сплошной стене тёмно-зелёного тростника. Судя по окурку в луже, ходом пользовались совсем недавно. Под подошвами захрустело и зачавкало. Десяток минут зигзагами по камышовому коридору – и сталкер оказался у подножия широкого и невысокого холма на котором находилась усадьба.
Судя по всему, в многокомнатном доме в прежние советские времена находилось что-то мелко-административное. Какое-нибудь правление чего-нибудь там. Дом был крепким, добротным, под шиферной крышей. Никакой ограды теперь не было, хотя торчали бетонные столбики, некогда державшие сетку-рабицу. Черный от дождей, но крепкий дощатый навес закрывал армейский дизель-генератор, который держали, очевидно, «на всякий пожарный» случай. Рядом с навесом на решётчатой мачте хлюпали лопасти такого же запасного ветряного электрогенератора. Основное же питание, очевидно осуществлялось, как и везде в Зоне по кабелю, протянутому от ЧАЭС. За недолгое время сталкерства Маугли убедился насколько чудовищно много электричества в Зоне. Даже через двадцать лет после катастрофы на ЧАЭС, электротехника не рассыпалась в прах и не проржавела насквозь, а продолжала усердно трудиться. То, что брошенные машины заводятся без аккумуляторо никого не удивляет. Как совершенно естественное воспринимаются освещение и движущиеся конвейерные линии в цехах полуразрушенных заводов, функционирующие защитные контуры, воющая сигнализация и действующие компьютеры секретных лабораторий. Сошедшие с рельсов и перевернувшиеся электровозы, фонари в Припяти - все, давным-давно обесточенное и отрубленное от источников питания железо, продолжает исправно действовать. Шаман в баре «100 рентген», трепался, будто в медвежьем углу близ военных складов уже двадцать лет кряду скрежещет двигателем военный грузовик. Покрышки его давным-давно истерлись в пыль, стальные обода колёс протёрли в бетоне глубокие колеи, так что автомобиль лёг брюхом на дорогу, через кабину проросла молодая березка. А вот двигатель исправно работает до сих пор, хотя в бензобаке наверняка уже давно сухо. Впрочем, этому Маугли не верил. Рассказ Шамана был слишком похож на то, что Маугли однажды прочитал в затрёпанной книжке, подаренной ему Бомжом. Как её? «Пикник на обочине», что ли? Ну, там тоже про Зону, только где-то в Канаде, кажется… Впрочем, Маугли смог убедиться, что всё бывает и наоборот. В блуждающих «глухонемых» аномалиях диаметром от двух до ста метров отключается любая техника. Вообще! Тухнут экранчики ПДА, дохнут фонарики, бесполезным хламом становятся датчики. И только счетчики Гейгера продолжают злорадно щёлкать, сообщая о повышенном уровне радиации.
