– Кто такой?
Чистый русский язык, без малейшего акцента, только убедил меня, что тот из бывших офицеров. Те не особо любили с такими бандитами работать, но у этого видимо были личные мотивы.
– Не помню. Очнулся в лесу, обнаженный. Вас встретил.
Тот смерил меня взглядом и велел своим людям:
– Работайте тихо. Нас никто не должен видеть и слышать.
Понятно, его группе дали какое-то задание, и они идут его выполнять. Меня как свидетеля решили убрать. Значит, не просто так, а на немцев работают. Получается, войны еще нет? Те трое, что первыми ко мне вышли, толкая в спину стволами винтовок, пару раз и прикладом прилетело, отчего я ойкнул и пробежал пару шагов, повели на другую сторону дороги, в глубь леса, не туда, откуда пришли эти шестеро. Они как раз обратно двинули. Едва мы углубились в лес, как я отработал молниеносно. Только один почти успел отпрыгнуть назад, открывая рот, чтобы заорать, еще и винтовкой закрылся, как я в длинном прыжке, уже падая, коснулся его пальцами и отправил следом за двумя, в хранилище. А это у меня пока одно оружие, что я мог быстро и надежно использовать, мое личное хранилище. Упал я плашмя, животом на хвою, еще и грудь отбил о несколько шишек. Перекатившись на спину, быстро встал, осмотревшись, и побежал в глубь леса. Насчет выследить основную группу и пострелять по ней, благо было чем, я думал и прикидывал шансы. Они есть, не без этого, но небольшие. То есть удар-отскок сработать может. Устроить засаду, пострелять, может, уничтожу одного-двух, и дальше просто валить нужно, и как можно быстрее. Второго шанса так поработать по ним мне уже не дадут. Да я думаю, и этого достаточно, если бывшего офицера снять, операция, которую им поручили, точно будет на грани провала. Знаю я такой тип людей, предпочитают все держать под контролем и все нити управления в своих руках иметь. Зам может и не потянуть. Бежал я, делая круг и собираясь выйти к дороге примерно там, где проходил ранее. Еще чуть дальше мои следы вели от танкетки к дороге.
Выходить я пока не стал, а достал первого из бандитов. Конопатый и светловолосый. Хранилище убивает, не могу я там живое переносить, это не перстень, на что и был расчет. И вот так быстро разоружил и снял всю одежду, оставив голое тело. Потом так со вторым поработал и с третьим. Размер ноги у меня сорок второй, я все так же Герман Одинцов, несмотря на попытки магов скрутить мне мозги амулетом видений, засылая в разные тела, чего на самом деле не было, до сих пор в этом окончательно не уверен. Ага, два месяца меня в коме держали. Душу мою вернуть пытались, отправив в амулет видений, чтобы я им не мешал. Идиота нашли, мое сознание и душа это одно и то же. Нет, они что-то другое делали, и это что-то у них явно вышло. После чего от меня постарались избавиться. Меня кинули, и это факт. Все за мой счет сделали и избавились. Ненавижу магов. Ладно, пересекутся пути-дорожки, поквитаюсь, хотя в то, что мы можем встретиться, я сильно сомневаюсь. И то, что тут в сорок третьем у Житомира я встречу магеныша из параллельного мира, который со мной не знаком, тоже не факт. Все это навеяно амулетом видений. Там такая дичь была… И самое главное, очень хорошие видения, я не мог отличить настоящую жизнь от этих наведенных глюков. Ну все по-настоящему было, даже сомнений не было, что я проживаю не реальную жизнь. Очень хороший амулет был. Об этом я и размышлял, склонившись у трех кучек одежды и отбирая из всего гражданские элементы одежды. Сапоги моего размера всего одни были, как влитые сели, очень хорошие и качественные. Исподнее я еще стирать буду, поэтому натянул черные штаны, портянки намотал и сапоги, потом светлую рубаху и серый пиджак. Штаны короткие, у пиджака рукава тоже короче, только рубаха по размеру. Видно, что одежда с чужого плеча. Ремень застегнул, остальное убрал в хранилище, и с винтовкой в руке, я уже проверил, как та снаряжена, побежал к дороге. От дерева к дереву, просеивая местность вокруг взглядом.
Перебежав рывком через дорогу, стал углубляться в лес с той стороны, откуда та шестерка с офицером пришла, забирая в их сторону. Вскоре уловив движение, я тут уже упал и перекатился за дерево, замерев. Заметили или нет? Еще я очень хотел есть, такое впечатление, что месяца два комы меня не кормили, в желудке черная дыра, и упадок сил в последний час шел. Мне срочно нужно поесть, но я обшарил карманы трофейной одежды, съестного там не было, о чем сильно жалел. Мелочовки много, даже пара наручных часов, снял с двоих, деньги были, советские дензнаки, не так и много, но были, и это все. Они даже не курили, табаком не пахли, и сигарет или чего-то подобного в карманах не было. Хорошо, у одного зажигалка в серебряном корпусе была, у другого полный коробок спичек. Потихоньку обзавожусь имуществом. Аккуратно выглянув, я не сразу, но заметил, что меня насторожило, пришлось аккуратно перебираться к другому дереву, чтобы лучше видеть. Это был часовой-наблюдатель. Тихо все. Похоже, тот меня не засек. Вот так ловко двигаясь по-пластунски, я его ополз и вышел к лагерю бандитов, было видно, что встали на полчаса, на передышку, но задержались.
Офицер уже тревожно головой крутил, те трое не появились, и он отправил по следам десяток своих людей. Всего их я насчитал шесть десятков, причем восемнадцать было в нашей форме. Обычные стрелки, не НКВД. Один командир, вроде старший лейтенант, отсюда не рассмотреть. Медлить я не стал, прицелился, офицер замер, настороженно осматриваясь, вот чуйка у него. Грохнул выстрел, и тот упал как сноп, тут метров сто пятьдесят, попал точно в грудь. Вскочив, я рванул прочь. Делать второй выстрел точно не стоит, уничтожат. На бегу выбив гильзу, я вскинул винтовку и от бока выстрелил в того часового. В живот попал. Даже подбегать не стал, метрах в десяти мимо пронесся и бежал прочь. Дыхание быстро сбил, еще бы, голодный, в пот бросило, но старался двигаться быстро. Даже не зигзагами, время, темп и скорость потеряю. А то, что преследователи имеются, это точно, слышал крики, загоняли. Тут почва мягкая, следы от меня остаются отчетливые, не удивительно, что находили. Пока не стреляли, хотя позади я уже иногда замечал мелькавшие фигуры. Встал за дерево и, вскинув винтовку, выстрелил. Еще один бандит покатился по песку. Ранил, тот начал уползать, а по мне стреляли, в ствол ели попало несколько пуль. Черт, похоже за меня серьезно взялись.
Однако я еще пробежал полкилометра, и как-то тихо. Встал за дерево, поводя стволом. Минута, две, пять, никого. И по бокам, да за спиной, мало ли по флангам обошли, тоже. Я стал уходить в сторону, к дороге. Свежих следов не было. Через полчаса убедился, что бандиты просто прекратили преследование и ушли. Странно, но я рад, что жив. На дороге, а тут открытый перекресток двух, сложил огромную кучу книг, освободил хранилище от этого барахла, и поджег с пяти сторон. Медленно, но куча начала разгораться. От книг давно нужно было избавиться, а тут мощный костер будет, может, внимание привлеку местных патрулей, и они наткнутся на бандитов, сорвав их задание? То, что я сорвал, это вряд ли. Убедившись, что куча ярко полыхает, я побежал прочь. Выглядел я уже как местный житель, винтовки нет, она в хранилище, потом надо будет почистить. пиджак снял, жарко, на сгибе руки нес, так и двигался по дороге. Километр бегу, километр шагом, дыхание восстанавливая. Такая слабость мне не нравилась, но ничего, терпимо. Километров пять отмахал, пока на опушку не вышел. Дорога шла к трассе, где виднелось движение. Вот и я туда пошел. Километра на два отошел и обернулся, разглядев заметный столб дыма. Там деревья расступались на перекрестке, надеюсь, ветви не загорятся. Еще лес не хватало спалить, он хвойный, вспыхнет как спичка. Шел я быстрым шагом, так и добрался до трассы, от опушки до нее километра четыре было. Дальше виднелось полотно железной дороги, где время от времени проходили составы. Тут армейские машины мелькали, гражданские, вот и повезло уже через десять минут остановить «полуторку» с почти полным кузовом пассажиров, куда я и забрался, мне руки подали, и к восьми вечера мы доехали до Барановичей.
