— Года два о нем ничего слышно не было, — извиняющимся тоном сказал Бродяга. — Многие уже и не помнят, что был такой сталкер.
Понятно, опять создал двойника. Ну, и пусть соответствует. От разговоров голод не пройдет. Решили устроить поздний ужин, плавно переходящий в ранний завтрак.
Сложили посуду в мойку, сели чай пить.
— Пойду, пробегусь по Дикой Территории. Попорчу нервы мастеру Ярику. У него стволов десятка два осталось, а подкрепления ему не дождаться. С бандитами ясности нет. Сколько их по подвалам сидит, непонятно. Не хочу в дом лезть, пока не разберусь с окружением. А то пристрелят на выходе, и пожаловаться некому, сам дурак.
— Мне с тобой? — спросил Аскольд.
— Нет, потеряем друг друга в темноте, будем бояться стрелять, вдруг свой. А сейчас буду бить на любой шорох, один, как перст, друзья все далеко, — обосновал я отказ.
Помповое ружье оставил в пирамиде, взял «винторез» и автомат. Каску на голову, и вперед, причинять добро. Проверим наемников на прочность.
В темноте, да без фонарика шел до станции часа полтора. Темно было очень. Сразу вспомнилась картина Малевича «Негры ночью грузят уголь». Другое название «Черный квадрат». Даже переходу с аномалиями обрадовался, все-таки освещенный участок.
Ярик недаром мастером числился. Бойцам своим он не очень доверял и подстраховался. Пристрелил пяток слепых псов, и бросил их тела на дороге. Их-то оставшиеся в живых и грызли, чтоб добро не пропадало.
И как я должен мимо стаи пройти, и при этом тревогу не поднять, и самому уцелеть? Не первый день в Зоне, пообтерся ревизор. Сейчас не тот расклад, чтоб долго думать. Вой чернобыльского пса разнесся по станции. Это моя добыча в ночи. И из винтовочки по теням, короткими очередями. Собаки с визгом разбежались. Через пару минут они снова соберутся, только меня здесь уже не будет, уйду.
Вдоль заборов, мимо крана, вот и лестница на стройку.
— Сходи, проверь, что там, на дороге, — раздался голос над головой.
— Что, один? Собаки загрызут. Пошли все втроем, — предложил второй.
Сегодня их больше. Пусть себя третий проявит.
— Гости к нам, из сочувствующих социально близких элементов. Четыре рта.
Как- то нехорошо он о себе заявил. Лучше бы он молчал, мама его женщина. Плохой расклад. Три наемника наверху и четверо бандитов на подходе. И я на лесенке без перил между небом и землей.
— Крикни им, пусть до поворота дойдут, потом вернуться, — распорядился главный наемник. Ух, пронесло. Под громкие крики с обеих сторон я тихой тенью возник за спинами наемников.
Сейчас все зависело от того, что произойдет раньше. Или бандиты зайдут под здание, или наемники повернутся и увидят меня. Приняв решение стрелять, как только цели начнут шевелиться, спокойно стоял, пока никем не обнаруженный.
— Вот и ноги бить не приш…
Договорить он не успел. Пули из «винтореза» в упор вбили его в колонну. А за остальными ничего прочного не было и их просто снесло. Тела гулко шлепнулись о землю. Низко полетели, к непогоде видать, подумал я. И к неприятностям, добавил мой внутренний голос. Ладно, жалкий трус, сейчас спрячемся вон за ту стеночку, и подождем развития событий, успокоил его.
Гости затихли. Отблеск света с земли вспыхнул на долю секунды и погас. Умные ребятки. Зачем кричать, вопросы задавать, когда можно фонарик налобный включить и посмотреть. Два трупа с дырками, и все понятно, враг у ворот, пора умирать.
Начнем войну нервов. Мне торопиться некуда, дети дома не плачут. Видел сценку недавно в Москве. Съехались в переулке лоб в лоб две шикарные машины. Будем считать что «Ламборджини». Кому-то надо назад сдать, дорогу уступить. А никто не хочет. Вышли хозяева, посмотрели друг на друга, часами крутизной померялись, ничья. Охранники кругами рядом ходят. Опять ничья. Пора говорить.
— Эй, ты торопишься?! — кричит один.
Второй головой трясет, да!!
— А я нет!!! — кричит первый.
Догадайся с одного раза, чья машина задом сдавала.
Так что несуетливость козырь в драке не последний. Пора и остальные из рукавов доставать. Первым делом включил «ночной глаз». И все стало вокруг зеленым. Нет у меня привычки к инфракрасным экранам, все перед глазами сливается в сплошной фон. Очень хочется костюм «СКАТ», есть ведь у меня, на базе в шкафу висит. Залег я за угол ящика, как пост наемников, да без ящика, водку ведь надо где-то хранить. Подождем.
Через полчаса у бандитов выдержка иссякла. Вспыхнула на миг зажигалка, заливая яркой зеленью левую сторону обзора. Ладони мгновенно вспотели. Вот она, яркая точка тлеющей сигареты. Прицел прямо на нее. На спуск давим плавно, без рывков. Четыре патрона сгорели, зазвенели стреляные гильзы по бетону перекрытий, и падающей звездочкой мелькнул окурок. В броннике бесшумно не передвинешься, все равно пластины за что-нибудь чиркнут. Остался на месте. Движение слева, на земле. Бежит в темноте к открытым воротам. Упреждение на корпус и выстрел. Цель поражена. Я и сам поражен. Ловкостью своей. Могу ведь, когда припрет. Чиркнуло железом по цементу и рвануло. В ушах звенит, в ноздре кровь хлюпает, перед глазами круги. Гранату хлопчики кинули, лишняя была. Сила есть, ума не надо. Метнули резко, она и укатилась к ним обратно. Промокнул кровь бинтом, проморгался. Где же вы, идите сюда. Вам же проверить надо, вдруг убило меня. Мелькнула в лестничном пролете голова и исчезла. Ну, что ты увидишь? Поднимайся. Заходи, дарагой, гостем будешь. Слепым псам тоже кушать надо. Одна голова хорошо, а две — мутант. Появилась пара силуэтов, и громыхнули очереди. Это они убитого наемника у колонны для верности еще раз прикончили.
Все, пошли. Один согнувшись, метнулся вперед, второй остался на ступеньках, приготовился к стрельбе с колена. С тебя и начнем. Контур головы в перекрестии прицела, один выстрел, один труп. Услышав лязг автомата, упавшего сзади, последний бандит бросился на пол, и покатился с боку на бок, уходя с предполагаемой линии огня. Только вот ограждений тут не было, и на третьем перевороте он сорвался вниз. Жив, конечно, остался, но секунд двадцать, а то и тридцать у меня есть. Бегом вниз.
Кидаться прямо под пулю не для опытных банковских клерков. Мы пойдем другим путем. Лучше перепить, чем недоесть. С площадки первого лестничного марша я тихо сполз вниз на землю, прижался к стене, и, скрываясь за пачками набросанных всюду плит, побежал в обход. Выскочил к дальней стене рядом с железнодорожными путями, и выбрался к крану. Все мои хитрости были ни к чему. Бандит, тихо матерясь, полз к винтовке. До нее оставалось метра три, а, судя по его темпам передвижения, добраться до оружия ему суждено было к старости.
— Не напрягайся, — сказал я, направив на него ствол. — Сколько человек у Ярика? Кто у вас главный? Сколько вас?
— Кончай давай, не будет разговора, — прошипел он.
— Совсем жить не хочешь? — подошел поближе, снял с его пояса нож. Ни пистолета, ни гранаты. Сюрпризов можно не опасаться. Ноги переломаны качественно, в лодыжках. Не ходок, да и не жилец. Артефактов парочка на поясе, «выверт» и «колючка». Кусок хлеба в рюкзаке. Плохо у бандитов с едой. Забрал у него все кроме хлеба и аптечки и пошел добычу собирать. Наученный горьким опытом на Янтаре, решил за собой прибрать. А то будет рисунок сангиной, у профессоров снорки, на станции слепые псы, и все меня, бедного, схрумкать хотят. Часа два таскал покойников в тоннель. Шесть раз туда обратно, замаялся. Артефактов полмешка, сплошь барахло, но две «капли» попалось. Винтовки на стройке припрятал, на обратной дороге заберу. На всех шестерых было три банки тушенки у наемников. Продовольственный кризис в полный рост. Открыл одну и поставил между собой и бандитом. Он за это время лангеты себе смастерил, перевязался.
— Оттащу тебя к козловому крану на путях. Оттуда сам поползешь, куда надо, — обрисовал я ему перспективы. — Подкрепляйся.
Перекусили, покурил бандит. Сделали из костюма наемника волокушу, зацепил ее на веревку из трех винтовочных ремней, и потащил. Хоть и грузен был раненный, да с двумя «вспышками» на поясе, можно было еще столько же утащить. Добрались до места, когда уже светать стало. Смотал я ремни, обрывки костюма в ближайшую «электру» кинул. Через пять минут от них ничего не останется. Отошел на два вагона в сторону, и залег на рельсы. Нет меня. Метров пятьдесят прополз калека, устал и голос подал.
