Метров триста в горку он прошел легко, а потом старая контузия дала о себе знать. Из мира вокруг исчезли краски. Прямо на дороге горели призрачные танки, в небе заходил в атаку «Юнкерс», и бежали к нему солдаты, с винтовками наперевес. Каждый шаг требовал отдачи всех сил, и следующий, кажется, был невозможен. Да только не на того они напали. Справился с ними в плоти, не испугается и призраков. Только дыхание сбилось, и легкие горели огнем, как после бега.

Пожалуй, не пройти ему здесь. Надо назад уходить. Подволакивая ноги, пошел обратно. За бетонной опорой мерцала еще одна прозрачная тень. Ох, и насмотрелся он сегодня на блики и вспышки, другой человек за всю жизнь столько не увидит. Переливающийся силуэт взмахнул рукой, и нечеловеческой силы удар вырвал у Александра Михайловича автомат. Да это же невидимка- леший. Облапил, сейчас грудь раздавит. А гранатой в морду не хочешь?! Все равно получишь. Разведчик рычал и колотил чудище неведомое ребристой железкой по голове. Кровь с шерстью летели во все стороны, и после каждого удара охотник на секунду становился видимым. Нет, товарищи дорогие, к дедушке лешему эта тварь не имела никакого отношения. Тот мог прохожего в лесу запутать, дорогу спрятать, а ЭТО нацелилось человека живьем съесть. Упырь, в чистом виде. Только ошибочка у него вышла. Не на того напал. Второй рукой партизан исхитрился ножик достать, хороший, трофейный, остроты немыслимой, с надписью чужими буквами по лезвию. В повседневном хозяйстве вещь ненужная, хлеб им не порежешь, но в бою надежней его нет. Комиссар отряда называл его хитрым словом — кинжал. Ударил снизу в голый живот и не пробил, словно железо у него там. Еще раз замахнулся, опять неудача, рука попала в чужой захват. Думай голова, а то оторвут.

Вцепился зубами в нос, рванул резко, тиски в которых билась кисть с клинком, ослабли. Лезвием по груди, гранатой наотмашь по голове. Вот и расцепились. Упал Александр Михайлович за камень и кинул гранату вбок. За взрывом свист осколков не услышал, только увидел дырку на штанах, намокающую кровью. Подхватил с земли автомат и перетянул ногу ремнем. Все, хана. Укатали Сивку крутые горки. Но в отряде о нем услышат. Сейчас, пока силы есть, надо на дорогу выйти.

Невидимка от него отстал. Не понравились ему гранаты, железные и грохочут. Наложив бинт прямо поверх штанины, прихрамывая, пошел вдоль забора. Не может быть, чтобы не было еще проломов. А по лесу разведчик уже нагулялся, два раза туда и обратно.

Дырка нашлась, прав был. Только лезть в нее не хотелось. На связке труб, лежащей поперек дороги, сидел боец с непонятным оружием в руках, а вокруг него шныряли автоматчики. Рядом с вышкой на повороте на асфальте сверкали голубые молнии, а на самой верхней площадке сидел очередной снайпер. Тут был чистый размен. Своя жизнь за чужую. Стреляешь стрелка на трубе, и тебя убивают из винтовки. Спрятавшись за кустами, стал размышлять. Дело к вечеру, день проходит. Ночью по лесу ходить могут только егерские части, им из Киева ехать. Облаву начнут поутру, по первой росе. При таком раскладе можно и поспать. Главное не столкнутся с очередной стаей жутких псов людоедов. Загрызут спящим, и пропадет он без вести, и в отряде знать не будут где их лучший разведчик.

Зона, бар «Сто рентген»

Информатор дождался прочитанной газеты, посмотрел на число, и понял, что столкнулся с серьезной загадкой. Ее решением можно заняться позже, сейчас надо деньги отбивать. Сотню потраченную. Оглядевшись, увидел двух залетных, первый раз дошедших до Бара, сталкеров со Свалки.

— Самые достоверные сведения о положении на Янтаре за пятьсот монет. И совет, как бесплатно обзавестись бесплатной охраной за штуку.

Парочка переглянулась. Деньги немалые, но проводники в баре меньше чем за три тысячи идти в логово зомби и снорков не соглашались. А это были все их наличные. Тут получалось в два раза дешевле, да еще и свежие новости.

— А если совет не сработает, и охраны не будет? — спросил самый шустрый.

— Возврат тысячи и подробная карта дороги на Янтарь, — ответил торговец знаниями. — Только не надейтесь на мне разбогатеть. Ну?

Деньги были дважды пересчитаны и прибраны.

— Идете сейчас на базу «Долга». Держитесь уверенно и спокойно. Просите сообщить Штыку и Пуле, что приятель их Сотник на территории ученых резко за свободных сталкеров взялся. За день десяток перестрелял. И услуги предложите, весточку ему от них передать. Тут они с вами за компанию вместе пойдут. Полный квад Воронин не отпустит, а некомплектную двойку в сопровождение даст. Ему тоже данные от Сахарова нужны.

Приятели повеселели. Рассчитавшись, сразу пошли к «долговцам». Там все пошло как по писаному. Сначала рявкнули на них, но, услышав речи о Штыке и Сотнике, да о десятке трупов в придачу, подобрели. Первым из глубин базы появился громадный человек, осмотрел их незамысловатые короткоствольные автоматы, презрительно сощурился и исчез в сумраке. Следующим появился полковник Петренко, личность легендарная, верный соратник генерала, один из отцов-основателей клана. Задав пару вопросов о Свалке и Кордоне, он встал в сторонке, словно и нет его.

Подошла целая группа бойцов, среди которых выделялся давешний гигант. Без лишних разговоров он протянул гостям по «Абакану» и по подсумку с патронами.

— Вам, навсегда, — уточнил он. — Ваше барахло бармену скиньте, патронов прикупите. Выходим завтра в десять. Ждите нас здесь.

Говорить было уже не о чем. Бойцы со времен Спарты предпочитали лаконичность.

По возвращении в бар «Сто рентген» гости со Свалки были перехвачены Информатором. Оглядев новое оружие, он, состроив озабоченную гримасу, спросил:

— Не будете штуку обратно требовать? Уважают в «Долге» Сотника?

— Нет, что ты. За тысячу два автомата и квад в охрану. Просто даром.

— Чья четверка? — уточнил по привычке завсегдатай бара.

— Человек-гора, — определил шустрый и говорливый.

— Мамонт его зовут, ветеранов и мастеров знать надо, в Зоне живешь, не в селе, — пожурил его собеседник. — Выкладывайте на стол оружие и патроны, погляжу, подумаю.

На столе выросла гора железа. Два пистолета, обрез, как же без него, истертый до невозможности малыш «Калашников» и австрийская «Гадюка» с неполным рожком патронов. Вот у людей вера в свою удачу, не боятся с таким металлоломом за порог выходить, подумал Информатор. Он бы не рискнул.

— Тащите на стойку. Просите четыре пачки бронебойных. Удачи вам, сталкеры.

Выйдя из бара, направился к одному из костров, которые во множестве горели на территории Бара. Путь его лежал под навес между базой клана и северо-западным постом. Там собирались одиночки, у которых не было денег на нормальную еду в баре или просто привычные к разогретой на огне тушенке. Торговать новостями лучше, чем разводить кроликов. С зайки две шкурки не снимешь, а свежее известие можно продать и три раза, если повезет. Личный рекорд Информатора был пять продаж.

Присев в общий круг, и протянув руки к пламени, сказал:

— Кто готов к выходу немедленно?

— Ты дело говори. Там посмотрим, — ответили ему.

— Наемники на заводе пошли территорию обходить, можно ближний к нам заслон пройти. На Янтаре артефакты не собраны. Сталкеры профессорам нахамили, там десять человек перестреляли. Пусто пока. Мои пять процентов от всего. Три человека поднялись и, проверив оружие, шагнули в летний сумрак. У костра кроме гостя остались двое.

— Что с ним? — кивнул Информатор на лежащего парня.

— Я что, Болотный Доктор? Болеет, может, умрет. Что «Свободе» передать?

— Сотник на Янтаре. Прохлопали мы с тобой. Мне из бара не все видно, а твой пост за сто метров от заставы. Завтра к нему на усиление пойдет четверка Мамонта. В десять.

Разошлись. Больной приподнялся и, решив, что дело не срочное, лег обратно. Успеет он сообщение оставить в печи на дальнем хуторе, на Милитари, складах армейских. Куда оно дальше пойдет, его не заботило. Он раз в неделю письмо оставляет в условном месте, а ему пять штук в месяц и подработать можно на переноске разной мелочевки. Туда папиросы и водку, оттуда патроны западные и снаряжение «свободовское». Не война ведь. Сотник человек конкретный, если бы решил драку затеять, плакат бы написал. И когда только связь наладят?