— С такой меткой жить ему дальше с кличкой «Щербатый», — ухмыльнулся Бродяга.

Кинув факел в кучу торфа, мы пошли в обратный путь.

— Погребальный костер, как у викингов, — блеснул эрудицией Фома.

— Не оставлять же кучу мяса сноркам, лучше сжечь, — обосновал практическую пользу от нашей работы Дима.

Тоже верно, подумал я, но промолчал. На Агропром мне надо. Как там дела?

Зона, Агропром

— Эх, нам бы еще Сотника сюда и Барда с гитарой для полного счастья! — приговаривал Фунтик, почесывая две лохматых головы, лежащие у него на коленях. Одна, естественно, принадлежала Плаксе, а другая его подружке, которую без лишних проблем назвали Принцессой. С утра они втроем бегали по окрестностям, собирали артефакты. Попутно завалили кабанчика и отправили за ним Малыша и Коротышку на вертолете. Шесть человек и семь псов ели много, и охотничьи трофеи всегда пригождались. Быт в зданиях и подземельях бывшего института наладился еще до выброса. Взрослые псы первое время осторожничали с людьми, ожидая подвоха, но, увидев родственные отношения Плаксы и Фунтика, расслабились. Не последнюю роль в налаживании контакта сыграли и шоколадки. Молодые псы разбились на пары по интересам. Плакса и Принцесса сидели в спальне, подслушивая разговоры и требуя песен и фильмов. Косматый и Злая жили в коридоре рядом с кухней. Они бы и внутрь залезли, но там устроились взрослые псы. Вожака, не ломая голову, так и звали. Умник в последний день перед выбросом перевел имена подруг Вожака, Шелковистая и Молния. Компьютер записал всем людям основные обороты речи псов и их имена. Единственный, кто мог выть правильно, Коротышка смеялся над остальными, особенно когда Кабан вместо призыва к еде выдавал охотничий клич, срывая с места всю стаю. Впервые дни все относились к этому как к игре, но когда на четвертый день после выброса полетели к черту все каналы, погасли экраны карт на ПДА, и замолчал Умник, за язык псов взялись всерьез. На второй день нового цикла устроили большую охоту. Мяса набили на две недели вперед, псы, изголодавшиеся в подземелье во время вынужденного затворничества, с непривычки объелись. Крепыш, пришедший на Агропром своим ходом со Свалки, на удивление быстро сошелся с взрослыми псами. Они устроили свое логово у него под койкой и полюбили ходить по вечерам в душ.

Первые дни было очень много работы. Приводили в порядок новые владения, не столько после боя, как после банды Паука. Окурки выгребали ведрами и высыпали в «электры», где они рассыпались на атомы. Отмывали и белили кухню и столовую. Спали по шесть часов в сутки. После почти недельного аврала, сегодня до полудня все спали, кроме Фунтика, которого утянула на природу бесшабашная парочка. Вернулись они прямо к позднему завтраку. Время в Зоне понятие относительное. Некоторые вообще на часы не смотрят, в связи с их отсутствием. Фунтик задумался. У Сотника и друга Лехи часов не было, точно. Да и зачем они, здесь никто никуда не опаздывает. Он вспомнил свой любимый анекдот про сталкера и смерть, и хохотнул. Плакса вопросительно посмотрел на него.

— Ладно, слушай. Идет как-то сталкер по Зоне, глядь, Смерть навстречу. Вся в черном, коса на плече, все дела. И смотрит на него удивленно. Сталкер все бросил под ноги, и бегом к периметру. Короче, сидит он вечером в кабаке, коньяком лечится.

Подходит к нему Смерть, садится за столик и говорит ему с издевкой:

— Я знала, что у нас с тобой сегодня встреча, здесь, в этом ресторане. Представь, как ты меня удивил, когда встретился со мной утром в Зоне.

Плакса похлопал ушами, и полез на колени, чтоб ему спинку почесали.

В комнату заглянул Епископ.

— Мастер, дело есть. Поговорить бы.

— Садись, говори, от псов у меня секретов нет.

— Всех касается, пошли на кухню, там китайцы всегда чаем угостят и места больше.

По дороге прихватили Крепыша, Кабан и так днями жил в столовой, соревновался с Вожаком, кто больше съест за один подход к столу. Собрались все. Четверо за столом, Коротышка моет посуду, Малыш режет зелень, псы смотрят, чтоб для мяса место осталось. Идиллия.

— Парни, — начал Епископ, — дело может оказаться сплошной обманкой, как голая блесна, но очень хочется проверить. Некоторое время назад мне по случаю досталась информация. Дойти возможности не было. Сейчас у нас и время есть, и компания подобралась подходящая.

На столе развернули карту. Все склонились над ней.

— Нам сюда, — карандаш уткнулся в точку рядом с дорогой на Радар. — Здесь есть вход в бункер и у нас есть код к двери. Дело простое и легкое. Проходим Свалку, реально пустяк, аномалии, монстры и недобитки из бандитов, голодные и на нас злые. Дальше Бар. Там можно упиться в хлам. Потом земля «Свободы», армейские склады. Мне там смертный приговор никто не отменял, но, думаю, вывернемся. И последний отрезок, совсем безделица, идем по широкой дороге и стреляем всех подряд, наемников, зомби, монолитовцев и слепых псов. Вот такое у меня предложение, недельку скоротать в путешествии по родному краю. Ты, Крепыш, извини меня, зеленый новичок, пойдешь за половину доли.

— А китайцы? — возмущенно воскликнул обиженный сталкер.

— Кто их на смерть потащит? Пусть дом стерегут, псов кормят.

Крепыш гордо заулыбался, его в поход брали, а некоторые на хозяйстве остаются. Коротышка и Малыш переглянулись. Они внимательно изучали материалы по Зоне, и знали, что здесь есть такие двери, которые лучше бы никогда не открывать. Одна лаборатория «Мозг» чего стоила. Там выращивался мутант, внушавший человеку любую мысль. Что там случилось на испытаниях, почему пришлось взрывать четвертый блок, сейчас никто не скажет. Кто правду знает, долго не живет. Затерялся здесь и подземный укрепрайон большой войны. Одни слухи от него остались.

— Ты только скажи большому псу, что моя главная, — потребовал у Фунтика Коротышка. Глава Агропрома обнял Вожака за шею и ласково зарычал. Малыш усмехнулся про себя. За свою жизнь он выучил восемь языков и говорил на них, как на родном. Понимал еще десятка два. Речь псов освоил уже хорошо. Фунтик попросил Вожака заботиться о желтых безволосых щенках, пока они не подрастут. Давно у лейтенанта Ко Цзюаня не было няньки, а тут целая стая псов-убийц. Интересно, какой признак убедит Молнию, что он стал большим? Делая вид, что перебирает специи, внимательно подслушивал разговор двух мастеров и бывшего наемника. Крепыш сидел рядом, широко раскрыв рот, и подумать не мог, чтоб в беседу старших вмешаться.

— Все просто не будет, — вздохнув, пояснил Епископ. — Я, когда бандитствовал, многих обидел. Есть-пить надо, патроны, снаряжение ремонтировать. Отбирал у людей хабар, со «Свободой» сцепился не по детски, троих застрелил. Мне лучше голову бинтом замотать. Будем разыгрывать сценку из жизни вольных бродяг Зоны. Трое товарищей ведут раненого к Болотному Доктору. Дорогу к нему все знают. Болота припятские, там у любого спросишь, покажут. Маршрут всем заявляем такой. По дороге на Радар, первый поворот направо, в подземелье старой базы. Там группа «Отчаянные» базу делала для броска на север, только полегли все в боях с «Монолитом». От нее прямо на север, сразу в болото и уткнешься. Фунтика тоже вся Зона знает по роликам с войны. Приставать будут, в долю проситься, следом увяжутся. Тут маскировочка простая, но действенная. Бриться переставай, на голову бандану, на глаза очки темные. На роль лидера в группе остается только Кабан. Врать не будем, говорим, как есть. Зашел в Зону с наемниками, от них откололся, ушел в «одиночки». Авторитет заработал, возглавил команду, своего раненого товарища на лечение ведет.

Плакса требовательно застучал хвостом по полу. На деревянных столах запрыгала посуда. Все поняли, что парочка молодых псов намерена идти с Фунтиком. Проблема.

— Под пуделя их не перекрасишь, — зачесал в затылке Крепыш.

— Мне на Кордоне байки рассказывали, помнится, у Болотного Доктора есть собственный чернобыльский пес, — вспомнил Кабан.

— Слухи ходят, — согласился Епископ.