— И наши устали после долгого похода, — добавил сэр Чини. — Лошади не кормлены, солдаты не выспались.
— Но нас ведет правое дело, — возразил Ричмонд. — И каждый наш солдат знает, что должен освободить Англию от тирана и убийцы детей.
У шатра заржал конь, далеко у костра кто-то затянул заунывную песню.
— Кстати, — сказал Джон Чини, — в Лондоне ходят слухи, что принцев не удалось убить. Их выкрали верные люди и прячут в лесу.
— Это хорошая весть, — отозвался Ричмонд. И задумался. Помолчав, он добавил: — И плохая одновременно.
Мудрый сэр Брендон произнес:
— На месте Ричарда Глостера я бы обрадовался такому повороту дела.
Ричмонд кивнул.
— Я не понял, — удивленно сказал сэр Чини.
— Что может быть хуже для общего дела, чем соперничество союзников? — ответил сэр Брендон. — Наш лагерь, еще не победив, сражается за разных королей. Мы приплыли из Франции с сэром Генри и хотим видеть его королем — сильного, молодого смелого воина, который будет железной и справедливой рукой управлять нашим государством.
— Не забудь, — вмешался Генри, — что наша армия собрана, вооружена и привезена сюда на деньги королевы Елизаветы. А ее дочь — моя невеста. И я люблю Лиззи.
— К нам идут союзники, отряды горожан, рыцари, йомены. Но эти люди считают, что король Англии — Эдуард Пятый. То есть принц Эдди, который был королем, но не успел короноваться, — рассуждал вслух сэр Брендон. — Граф Ричмонд для них — мститель за смерть маленького короля. И они тоже идут мстить за принцев, за покойного короля Эдуарда, за убитых и замученных людей. И Генри для всех этих людей, без помощи которых нам никогда не одолеть Ричарда Глостера, не король, а исполнитель воли короля и народа Англии. Если окажется, что мальчики чудом остались живы, то за кого сражаться нашим союзникам? Не окажемся ли мы сразу врагами друг другу?
— И подумайте о королеве Елизавете, — сказал Генри Ричмонд. — Она сделала все, чтобы я вернулся в Англию и победил. И не из-за меня, а ради Лиззи, которую она хочет видеть королевой. И в первую очередь ради того, чтобы отомстить Ричарду. Она пожертвовала всем — от драгоценностей до чести, — чтобы приблизить час мести. И вдруг окажется, что я — враг ее мальчиков. Ведь один из них должен стать королем…
Ричмонд замолчал.
И все молчали.
Наконец сэр Брендон произнес:
— Мальчиков быть не должно.
Генри потянулся. Он страшно устал за последние дни, ноги не держали, а завтра — в бой. И может быть, послезавтра для него уже не наступит.
— Будем считать, — сказал он, — что это только слух. Не думаю, что герцог Глостер выпустит кого-нибудь из своих острых когтей. И мои маленькие соперники погибли. Мир им…
Он проводил своих соратников до выхода из шатра. А сам подумал: «Надо бы проверить караулы…»
Но ноги его подкосились, завтрашний полководец упал на медвежью шкуру, лежавшую рядом с входом в шатер, и заснул как убитый.
…Как только солнце выбралось на край холма, что скрывал армию Генри Ричмонда от взоров короля Ричарда, лагерь Ричмонда начал просыпаться. Люди вставали еле-еле, через силу. Тем более что и завтракать было нечем — одни серые сухари и холодная вода.
За ночь ничего не изменилось. Никто не подошел на помощь Ричмонду, никто не ушел от короля.
Зато солдаты Ричарда плотно позавтракали, их кони тоже были сыты. К тому же король приказал каждому солдату выдать по чарке крепкой браги.
Он выехал перед строем пехоты на огромном белом коне, поднял меч и пронзительно закричал:
— Мы их раздавим, мы их изрубим, мы их затопчем!
Шеренги солдат взревели, готовые идти хоть в ад за своим королем.
Совсем не так себя чувствовал лорд Стенли, который слышал рев войска, рвущегося в бой. Ведь в шатре на холме лежал связанный его сын Стрендж.
Первыми Ричард послал в бой шеренги лучников.
С холма он увидел, как спешно выстраиваются лучники Ричмонда. Они запаздывали развернуться в цепь.
Их было меньше.
Тучи стрел полетели к рядам войска Ричмонда.
Лучники Ричмонда ответили залпом.
Пока что расстояние оставалось таким, что лучники поражали лишь друг друга.
И, видя, как отходят, отстреливаясь, лучники Ричмонда, король поднял руку в железной перчатке, приказывая пехоте идти вперед.
Этот сигнал должен был увидеть и лорд Стенли, три тысячи солдат которого стояли по ту сторону низины, готовые сбоку ударить по отрядам Ричмонда.
Пехота Ричарда двинулась следом за лучниками, которые трусцой сбегали с холма, стреляя на ходу. Сразу за ними, дыша в затылок, шли латники герцога Норфолка и, догоняя их, спешили основные силы — гвардейцы короля Ричарда.
Удар был таким яростным и быстрым, что пехотинцы Ричмонда и Оксфорда стали отступать. Центр их войска прогибался внутрь, как яма, в которую вливались молодцы Ричарда.
От звона оружия, криков раненых, ржания коней, свиста стрел воздух колебался и даже помутнел.
Король Ричард, который следовал в тылу за своими отрядами, придержал коня на склоне холма. На нем были латы дамасской стали, а к шлему прикреплена золотая королевская корона. Он не боялся, что его узнают. Он хотел, чтобы его узнавали, чтобы свои становились смелее и сильнее, а враги трепетали.
Пока что бой шел по его плану. Ричмонд и Оксфорд отходили. Еще немного, и они обратятся в бегство. Не хватало последнего усилия. В тылу Ричарда оставался Нортумберленд со своим корпусом, но от него пока было мало пользы, потому что его пехота и конница должны были пробиваться сзади сквозь ряды гвардейцев. Зато роль отрядов Стенли становилась решающей.
— Давай же! — закричал Ричард, хотя на таком расстоянии его голос конечно же не был слышен.
Посланец Ричарда поскакал к лорду Стенли, который стоял перед своим отрядом.
— Король Ричард передает приказ: если немедленно не ударите во фланг бунтовщикам, ваш сын будет тут же казнен.
Лорд Стенли молчал минуты две. Три тысячи воинов, затаив дыхание, ждали, что скажет старый командир.
— У меня осталось еще два сына, — произнес наконец лорд Стенли.
И остался недвижим.
Когда посланец вернулся к Ричарду и повторил ответ лорда Стенли, тот указал перчаткой на шатер, где держали молодого Стренджа Стенли, и крикнул Тайреллу:
— Казни его! Сейчас же!
И пришпорил коня, погоняя его в кипение битвы.
Затем обернулся и увидел, что Тайрелл не двинулся с места.
— Ты что же? — крикнул король. — Струсил?
— Я не струсил, просто я разумен, — ответил Тайрелл. — Бой еще не закончен. Вина отца еще не доказана.
— Когда докажем, будет поздно!
— Но если мы казним сына, то он уж наверняка перейдет к Ричмонду. Мы всегда успеем казнить мальчишку.
Ричард выругался, но ему некогда было возвращаться. Слева нарастал рев трех тысяч глоток — корпус лорда Стенли надвигался через низину, приближаясь к месту боя.
Все должно было решиться в ближайшие минуты.
«Успеть бы, — думал Ричард, — успеть бы сокрушить линии Ричмонда».
И он поскакал туда, чтобы самому возглавить свои войска.
А адъютантов погнал назад, потому что Нортумберленду пора было вступать в бой, чтобы поддержать авангард.
Но Нортумберленд так и не двинулся с места. Половина армии Ричарда весь бой простояла в тылу, не потеряв ни одного человека и никого не поразив.
Ричард рвался в бой. Топча своих, он пробился к центру схватки.
— Где этот трус Ричмонд? — кричал он. — Пусть выйдет со мной на бой!
В этот момент корпус лорда Стенли ударил во фланг войску короля.
И тем решил исход битвы. Под ударами с двух сторон солдаты Ричарда начали разбегаться и сдаваться в плен. Сражение быстро превратилось в бойню.
Говорят, что в том бою армия Ричмонда, а также отряд лорда Стенли потеряли убитыми двести человек, тогда как потери королевских сил исчислялись тысячей.
Сам король Ричард сражался до последнего.
Он казался заговоренным — столько отчаяния, злобы и силы было в его ударах.
На пути Ричарда стал сэр Брендон и после короткой схватки упал, разрубленный мечом короля. Ричард приблизился к Генри Ричмонду, который рубился как самый обыкновенный рыцарь, но на его пути очутился могучий Джон Чини. И сэр Джон тоже пал в бою.
