Аркаша понял, что вблизи воронки никто не мог остаться в живых.

Лес и трава выгорели на много километров вокруг, и до самого горизонта долина была черной от пепла, а кое-где по ней еще пробегали язычки пламени.

Ни одного живого существа не было видно на ней.

— Мы пойдем правее, — сказал Шпигли. — Радиация повысилась до опасного предела. Тебе нельзя здесь больше оставаться.

Аркаше и не хотелось там оставаться. Он стал спускаться с холма.

— Сколько еще идти? — спросил он.

— Целый день, — ответил Шпигли. — Надеюсь, что ты вытерпишь. Но в крайнем случае ты всегда можешь утопиться.

— Зачем мне топиться? — не понял его Аркаша.

— Чтобы не мучиться, — ответил браслетик.

— Я лучше буду мучиться, — сказал Аркаша. Он нажал на кнопку съемочной камеры и с холма заснял воронку и сияние. Он надеялся, что его фильм и в самом деле будет самым интересным: он не узнал, отчего вымерли динозавры, но сделал не менее важное открытие: он узнал, когда и где на Землю упал и погиб чужой космический корабль. А это значит, что уже шестьдесят пять миллионов лет назад в Галактике существовали разумные существа и между собой воевали.

Только он об этом подумал, как услышал голос Шпигли:

— Замри! Не двигайся.

До Аркаши донесся низкий гул — над обугленной саванной быстро летел космический аппарат, похожий на тарелку, как их изображают в фантастических фильмах.

Аркаша замер. Он понял, что над Землей рыщут враги взорванного корабля. И пускай они примут его, Аркашу Сапожкова, за некрупного динозавра.

Тарелочка промчалась мимо, чуть наклонившись, как летит диск, запущенный спортсменом, и исчезла на темной стороне неба.

— Вы думаете, они ищут, не осталось ли кого-нибудь в живых? — спросил Аркаша и показал на светящуюся воронку.

— А может быть, просто выясняют: хорошая ли планета Земля, не стоит ли на ней поселиться?

— А если поселятся?

— Ничего у них не выйдет, — ответил Шпигли, — а то бы мы давным-давно о них узнали. Надеюсь, мы их не очень интересуем.

Аркаша пошел вниз с холма и дальше, по степи, обходя воронку. Шпигли иногда подсказывал ему, куда лучше повернуть или как обойти гнездо скорпионов или змей — в нем был вмонтирован биоискатель. Но не простой биоискатель, который может сказать, что впереди какое-нибудь животное, а прибор, который давал возможность браслетику сообразить, что это за животное, опасное ли оно и что намеревается делать. Так что Аркаша его слушался, и за четыре часа, которые шел по степи, ни разу не столкнулся с какой-нибудь опасностью.

Правда, разок он прошел между ног диплодока. Но не сразу догадался, что над ним не листва деревьев, а брюхо гигантского динозавра. И только когда сверху донесся страшный утробный гул, и Аркаша даже присел от неожиданности, Шпигли заметил:

— У динозаврика нелады с животиком.

Тогда-то Аркаша посмотрел наверх и понял, что толстые стволы деревьев, между которыми он прошел, на самом деле — ноги динозавра. И тут один из стволов поднялся, согнулся и двинулся в сторону. Второй ствол покачнулся тоже.

— А теперь бежим! — приказал Шпигли. — Динозаврик решил погулять, и если он на нас наступит, он этого не заметит.

Аркаша припустил со всех ног и только шагов через сто обернулся.

На фоне зеленого неба, как будто вырезанный из черной бумаги, медленно двигался силуэт гиганта.

Динозавр поднял к небу маленькую головку, и с высоты, как будто от самых звезд, донесся его тоскливый вой.

— Чует малышка, что плохи наши дела, — сказал Шпигли.

— Почему плохи дела?

— Разве ты не устал, практикант?

— Постольку поскольку мы с вами уже прошли полдороги, если не больше, другого выбора нет, — разумно ответил Аркаша.

— Давай посидим, отдохнем, — сказал Шпигли.

— Если вы будете меня жалеть, то мы далеко не уйдем, — ответил Аркаша.

— Практикант! — воскликнул Шпигли. — Я начинаю тебя уважать.

— Спасибо. — Аркаша даже смутился. Такого он от ворчливого Шпигли не ожидал.

— Я предлагаю пройти еще три километра, — сказал Шпигли. — Судя по карте, которая во мне, мы окажемся на крутом берегу Москвы-реки.

— Москвы-реки? — удивился Аркаша.

— На крутом берегу той реки, которая текла когда-то там, где в наши дни будет течь Москва-река, неужели непонятно?

— Теперь понятно.

— Там мы с тобой отдохнем, а утром осмотримся и продолжим путешествие. Ночью на охоту выходят такие твари, что даже я могу не успеть… тебя защитить.

И как бы в ответ на эти слова послышался свист, и с неба на них что-то кинулось. Аркаша так и не успел сообразить, что это такое, потому что Шпигли выпустил в нападавших пучок молний. Одна из тварей упала на землю. Оказалось, что это скорпион с перепончатыми крыльями.

Он извивался на земле, и Аркаша подумал: «Как хорошо, что сейчас темно, я бы перепугался от одного его вида».

— Какая радость! — воскликнул Шпигли. — Это совершенно неизвестный палеонтологии вид мерзких тварей. Мы имеем право назвать его своим именем. Скорпионис Шпиглиада. Звучит?

— А почему Шпиглиада? — спросил Аркаша. — Они же на меня нападали!

— Для тебя тоже найдем каких-нибудь неизвестных гадов, — сказал Шпигли. — А я старше. И я здесь уже в шестой раз. Пора бы мне прославиться.

Когда они поднялись на высокий берег реки, уже начало светать.

Река была в тумане.

По небу неслись облака. Зеленое свечение с трудом пробивалось сквозь них.

— Ты спи, — сказал Шпигли, — а я тебя посторожу.

Аркаша прилег на землю под пузатой пальмой.

И понял, что смертельно устал. Вот уж не думал, что вместо того, чтобы снимать фильм о динозаврах, он будет вынужден бродить ночами по степи и скрываться от летающих тарелок.

Аркаша не заметил, как заснул. Ведь даже если ты очень устал, ты все равно не замечаешь, когда наступает сон. Зато всегда замечаешь, когда просыпаешься.

Так случилось и с Аркашей. Он проспал, как ему казалось, всего минуту, когда в мозгу словно будильник прозвучали слова Шпигли:

— Пора вставать, пора приниматься за великие дела!

— Ну отстаньте, — сказал Аркаша. — Ведь я всю ночь топал.

— Мне не нравится, что происходит вокруг, — сказал Шпигли. — И чем скорее я отправлю тебя в твой век, тем лучше.

— А что?

Аркаша сел и поежился. Холодный ветер прилетел откуда-то снизу. Голубой утренний туман окутал все вокруг так, что в двух шагах ничего не было видно. Из тумана снизу доносился низкий глубокий вой каких-то чудовищ, выскакивали большие комары и вились вокруг — они не кусались, но противно звенели.

— Скоро туман разойдется, — сказал Шпигли. — Я чувствую. Дождик пойдет, и туман разойдется.

— Дождика нам еще не хватало, — расстроился Аркаша.

— Зонтик не входит в комплект приборов и орудий для практиканта, — сказал Шпигли. — Считается, что практиканты дождика не боятся.

— Погодите, — сказал Аркаша. — Мне кажется, что я слышу голоса.

— Не может быть, — сказал Шпигли, но замолчал.

И в самом деле, снизу, от реки, доносились слабые, как жужжание насекомых, голоса.

— Это пришельцы, — сказал Аркаша.

— Это может быть кто угодно, — возразил Шпигли. — Например, другие практиканты, беженцы, туристы из какого-нибудь фантастического будущего или даже экспедиция, которую послали искать нас с тобой.

— Пойдемте поглядим, — предложил Аркаша.

— Я возражаю, — сказал Шпигли. — Я возражаю, потому что может возникнуть опасная ситуация для моего практиканта.

— Мы осторожно, — сказал Аркаша. — Вы же понимаете, что вернее всего это несчастные пассажиры со взорванного корабля.

— А я этого не понимаю, — ответил Шпигли. — Мне кажется, что это те, кто их взорвал. И у них есть локаторы. Так что они нас засекут быстрее, чем мы их увидим.

— Значит, мы будем сидеть здесь и ждать? Чего?

Шпигли молчал минуты две. Потом сказал:

— Смелого пуля боится, смелого штык не берет. Это очень старинная песня смелых людей. Идем, только будешь во всем мне подчиняться.