Он протянул руку налево и нажал на клаксон.

Машина издала благородный звук, словно великий баритон проверял связки перед концертом.

Дом как дом, забор как забор.

— Ты будешь заходить? — спросил Порейко.

— Здесь Александра живет?

— А то ты не знаешь, — заметил Порейко.

— Если можно, зайду, — сказал я.

— Тебя не остановить, будешь бегать тайком. А кому это нужно?

Джо остался стеречь машину, а мы пошли в дом. Калитка была не заперта, куры разбегались из-под ног.

Мы поднялись на крыльцо, Порейко стукнул в дверь костяшками пальцев, и мы тут же вошли. Маленькая женщина, похожая на гнома, встретила нас в сенях.

— Она не спит? — спросил Порейко.

— Заходите, она все равно услышала.

Александра стояла у окна. Халатик просвечивал, и мы застряли в дверях, любуясь ее легкой фигурой.

Она живо обернулась, будто наши взгляды дотронулись до нее.

— Ну и как? — спросил Порейко. — Сотрясение мозга наблюдается?

Так он шутил.

— Обошлось, — сказала Александра. — Навестить пришли?

— Разумеется, — сказал Порейко. — Дуся чаем угостит?

— Ты с компанией? — спросила Александра.

— Да вот, новый шофер. Теперь мой «мерс» в надежных руках. В надежных, Юрик?

Я кивнул.

— Быстро у тебя это получается. — Слова относились к Порейке.

— Люди меня любят, — ответил Порейко, усаживаясь за стол, покрытый плюшевой скатертью. — Люди хотят мне помочь. Дуся, чаю нам сделаешь?

— Уже! — откликнулась из кухни хозяйка. — Уже чайник поставила.

Вечером я пришел позже Аркадия. Дела на фабрике были так себе, работали четыре дня в неделю и то до обеда.

Аркадий встретил меня неприветливо.

— Ничего не натворил? — спросил он.

— Все в порядке.

— А что на роже?

— На дверь налетел.

— Ясно. Тогда рассказывай.

Я выложил на кухонный стол продукты, которые купил по дороге.

— Это лишнее, — сказал Аркадий, но тут же смирился, поставил воду для пельменей.

— Пиво употребляешь? — спросил я Аркадия. Шесть банок «Хейникена» украсили стол.

— Ты долго жить у меня собираешься?

— По нашим расчетам, дней десять, может, две недели. Но если у тебя будут проблемы с Ритой, я всегда могу уйти.

— Спасибо, благодетель, — буркнул Аркадий. — Докладывай, кого видел, с кем познакомился.

— Тебе еще не доложили?

— Мне доложить не могут. Я целый день на фабрике. Хромой, сам понимаешь, счетовод.

— Сначала я познакомился с Александрой, — сказал я. — Из кафе «Синий ветер».

— Зачем? — вскинулся кузен. Он знал ее!

— А затем, что она живет с Порейкой, — ответил я.

— Враки!

— Нет, и ты об этом знаешь. Мне нужно было выйти на Порейку, но случайно. Понимаешь, я мог бы прийти к нему в Союз — хочу встать на учет. Но он заподозрил бы неладное.

— А теперь не заподозрил?

— Нет.

— Врешь! Почему?

— Два объяснения, — сказал я. — Или он мне доверяет после боя с друзьями Одуванчика…

— Ты и с ним познакомился? Ну, ты даешь, лейтенант!

До лейтенанта я в армии не дослужился и не стремился к этому.

— Второе объяснение лежит в том, что он мне совсем не поверил. И хочет держать при себе, чтобы за мной присматривать.

— Почему он должен был тебе не поверить?

— Приезжает в город человек, неизвестно откуда, неизвестно кто, уверяет, что он — твой брат. Вы хорошо знакомы?

— Нам нечего делить. Как ты его встретил?

Я рассказал о событиях в кафе «Синий ветер» сдержанно, кратко, но не упустив ничего важного. Потом о том, как мы достали «Мерседес» и я получил место шофера.

— Значит, ты все же сам вышел на Порейку? — Вопрос у Аркадия получился утвердительным. — А я тебе знакомство с Мельником устраивал.

— С Мельником я познакомлюсь, — сказал я.

Мельник был председателем Союза ветеранов Афганистана. Но он меня интересовал куда меньше, чем Порейко, потому что исчезали в основном члены «СВ-XX». К тому же теперь знакомство с Мельником могло помешать моей работе. Если Порейко узнает о моих новых контактах, то его доверие ко мне рухнет окончательно.

— Мельник мужик нормальный, — сказал Аркадий. — Для него важнее власть, чем деньги. Он играет в батю — как в партизанском отряде.

— А Порейко?

— Порейко — дерьмо.

— А говорил, что вам нечего делить.

— Город небольшой. Воруешь — все знают. У Порейки транспортная компания. Трейлеры. Его ветераны — шоферы и охрана. Считается, что все прибыли должны идти на ветеранов. Но Мельник еще как-никак делится, а Порейко с дружками всю прибыль прикарманивают.

— И кто же тогда Одуванчик?

— А этот просто бандит. Его мальчики, их зовут посадскими, потому что большая часть банды с того берега Мологи, берут дань со всех ларьков и киосков, у них в подчинении рынок и часть магазинов — после милиции это главная банда.

— И у них имущественный конфликт с Порейкой?

— У них были стычки, но сейчас вроде бы мир. Им выгодней мир — одни возят добро, другие берут дань.

— Почему же тогда Кирилл сегодня напал на меня?

— Кирилл? Какой еще Кирилл?

— Бандит из компании Одуванчика. Амбал с голым затылком, ну, типичный такой. И ребят потом привел таких же.

— Понял, о ком ты говоришь, хотя не имею чести. А зачем ему было своих ребят приводить?

— Чтобы отомстить.

— Хочешь сказать, что ты его обидел?

— Не в этом дело. Обидеть я его обидел — но с самого начала ему незачем было на меня нападать.

— Из-за Александры?

— Мне надо было выйти на Порейку, но нечаянно, не привлекая тебя.

— Ты сказал ей, что мой брат?

— Сказал.

— Ты понимаешь, что меня подставил?

— Не сердись, Аркадий. Я не хочу делать секрета из наших родственных отношений. Лучше, чтобы это было известно с самого начала.

— Не знаю, не знаю. Порейко меня не выносит. И вдруг берет тебя шофером, в первый же день, без проверки.

— Он у меня паспорт взял.

— И ты ему отдал?

— Отдал, потом обратно забрал. Оставлять у него не стал.

— Ну и то слава богу — они бы его по своим каналам послали на проверку. Он видел, что ты паспорт забрал?

— Нет.

— Тогда завтра жди скандала. Еще пельменей положить?

— Положи.

— Времена меняются, — сказал Аркадий. — Ты не думай, что я последний человек в Меховске. Семь лет назад меня прочили в мэры. Честное слово.

— Я не знал.

— Такие вещи быстро забываются. Вождь демократов Станкевич к нам приезжал, руку мне жал, а за две недели до выборов меня сбило машиной. Я подозреваю, кто и зачем это сделал. Они хотели меня до смерти пришибить, а я выжил. Пока болел, к власти пришли гниды.

— Они и сейчас при власти?

— И сейчас.

Аркадий собрал тарелки, свалил их в мойку, поставил на стол чашки, достал с полки банку с вареньем, почти полную.

— Меня интересует Александра, — сказал я.

— Она многих здесь интересует.

— И тебя?

— Я не интересуюсь недоступными вещами и женщинами.

— Это значит, что она тебе нравится?

— Чудак ты, Юра. Я и так благодарен судьбе, что Маргарита меня до сих пор не бросила.

— Ты меня не убедил.

— Они с Маргаритой… корешились. Когда Александра к нам приехала, она сначала в поликлинику пошла, медсестрой. Они с Маргаритой сблизились. Александра здесь бывала, вот на этом стуле сидела.

— А потом?

— Потом появился Порейко. И перевел ее в кафе официанткой. Мы с Риткой удивились.

— Может, он ей понравился?

— Нет. — Аркадий ответил уверенно. Жестко.

— Большие деньги предложил?

— Предложил. И это странно. Хотя кто в женщине разберется?

— И они поссорились с Маргаритой?

Аркадий снял чайник с плиты, налил кипятка в заварочный чайник.

— Александра прекратила отношения.

— Может, Маргарита ее чем-нибудь обидела, ну, высказала свое неодобрение?

— Из-за такого дружба не нарушается.

— А Маргарита с Порейкой раньше были знакомы?

— Ты не поверишь, но моя Ритка была медсестрой в При-днестровье. Я шутил раньше, что она — «белые колготки». Знаешь, кто это?