— Давай быстрее, — подтолкнула меня в спину Джейн, указывая на стол паспортного контроля.

— А? — очнувшись, увидел всё тот же аэропорт. — А что, старина Фил из своей норы уже вылез, — поинтересовался с нервным смешком. — И как? Он увидел свою тень?

— Какой ещё Фил? — удивилась Джейн, странно на меня посмотрев.

С беспокойством.

— Панксатонский Фил. Не обращай внимание, — отмахнулся. — Потом всё объясню. Мне пора.

Не дожидаясь полиции, бросился бежать в противоположную от неё сторону. Где метров через сто наткнулся на двух африканцев. Не растерявшись, один из этих ребят выхватил из коробки с цветами обрез и с обоих стволов тут же нашпиговал меня картечью. Практически в упор. Шансов выжить после этого не было ни одного.

— Внимание объявляется посадка на рейс Париж-Лондон… — не дослушав объявление, сразу же бросился бежать, выбрав новое направление.

В этот раз я даже смог добраться до выхода, где какой-то европеец из пистолета разрядил мне в спину целую обойму. А ведь казался таким приличным человеком.

Что только я не перепробовал, пока не убедился, что, так или иначе, в тот день я умру. От рук французов, европейцев, африканцев, британцев, да кого там только не было. Такое впечатление, что в тот день в аэропорту собрали всех, кто желал мне смерти. И они сделали всё от них зависящее, чтобы я не мог добраться до силового снаряжения. Любого. Я даже на энной попытке смог обезвредить воздушного террориста, застав его врасплох, вот только эти сволочи не погнушались взорвать самолёт. Неужели к тому времени я стал настолько опасным? Что, чёрт возьми, произошло за эти три недели?!

Судя по всему, власти Франции и Британии смогли договориться по поводу того, что со мной делать. Печально. А что ещё я мог сказать? Так нечестно? Там, где учитываются государственные интересы, это выражение неприменимо. Кроме того, что ещё хуже, я не мог вырваться из порочного круга смертей. Застряв во временной петле, в которой умирал раз за разом. Возненавидев Оракула, виня во всём его.

Когда устал этим заниматься, направил все усилия на разрыв временной петли. Для чего потребовалось ещё больше сил… Мне нужно больше силы… Я хочу домой! Ведь я не могу проиграть! Не могу умереть!! Не могу не вернуться!!!

Рашми Чамар, как и многие другие, наблюдала за ходом поединка магистров Йохансона и Лаваля через интернет-трансляцию. Только в отличие от остальных, у неё имелся ещё один канал связи, скрытый, откуда учёная получала информацию напрямую из фантомного доспеха Эрика. Имея полный доступ к его интерфейсу. Видя всё то же, что и оператор Созвездия Оракула. Поэтому учёная, как никто другой, знала, что сейчас чувствует Йохаснон. В каком тяжёлом положении он оказался. Что если не произойдёт чуда, этот непослушный мальчишка не только неизбежно проиграет, но и серьёзно пострадает.

С каждой минутой Чамар беспокоилась за Эрика всё сильнее, наблюдая за происходящим. Переживая, что ничем не может ему помочь. Стискивая пальцы. Прикидывая, что будет делать потом? Где и как его лечить? Как приводить в норму? Что говорить, чтобы не сделать хуже? Какие доработки нужны Созвездию? Профессиональным взглядом отмечая все выявившиеся недостатки.

Все эти преждевременные мысли отошли на второй план, когда в отдельном окне, куда поступали зашифрованные данные с Оракула, они стали обновляться с невероятной скоростью. Показывая какой-то бред. Заполонив символьными значками всё доступное пространство. Стекая вниз мерцающими волнами, вытесняемые новыми строчками.

— Что происходит? — заволновалась Чамар, пытаясь вникнуть в ускользающий от неё смысл сообщений. — Что ещё за даты? Вот дьявол! — воскликнула, посмотрев правее.

Зацепившись взглядом за панель, на которую выводился уровень синхронизации оператора силового снаряжения. Цифры вместо того, чтобы показывать фиксированное значение, быстро менялись. Их значение приблизилось к предельно допустимому уровню. На мгновение затаив дыхание, Чамар с ужасом наблюдала за тем, как этот рубеж был легко пересечён. Даже не задержавшись на нём ни на мгновение.

Произошло самое страшное, что могло случиться. Эрику не хватало энергии, чтобы подавить А-поле противника и он безрассудно выкачивал её отовсюду. Из батареи. Из окружающего мира. Из себя. Из… откуда-то ещё. Пытаясь сломать возвышающуюся перед ним неприступную стену за счёт перехода на более высокий уровень развития. Делая это неосознанно. Чувствуя, что проще её перелезть, чем пробить.

«Внимание! Уровень синхронизации: 99,97%... 99,98%... 99,99%... 100,01%... 100,42%... 101,16%... 105,22%... 112,8%...», — продолжала фиксировать бездушная система.

Камера, установленная в бронированной кабине пилота, показывала, как тело Эрика начало светиться. Постепенно становясь прозрачным. Полностью синхронизировавшись с А-полем, совершив фазовый переход, он буквально растворялся в нём. Превращаясь из биологической формы жизни в энергетическую. В призрака, что вскоре исчезнет вместе с А-полем Созвездия.

Помимо уровня синхронизации, на какие-то безумные величины выросли и все остальные параметры его фантомного доспеха, пока не стали отображаться одинаковым способом — n/a. Единственное, что система чётко зафиксировала, прежде чем уйти на перезагрузку, это последний ментальный удар Эрика, нанесённый магистру Лавалю. Такой силы, что виртуальное «Зеркало сознания» француза разлетелось вдребезги. Потом этот момент вызовет немало споров у экспертов, обрушив акции компании-производителя защитного оборудования. Утверждавшей, что подобное невозможно.

Чамар не знала, что за команда была вложена в этот удар, однако его результат был хорошо заметен даже за десятки километров от полигона.

Наблюдателям показалось, что магистр ордена Звезды не справился с контролем своего А-поля, допустив ту самую роковую ошибку. Из-за чего произошёл сбой в модуле силового снаряжения. Раскалённое облако газов месье Лаваля вместо расширения, внезапно перешло в состояние резкого сжатия. Направив всё накопленное тепло в его же фантомный доспех. Естественно, мгновенно перегрев зарядную батарею и генератор А-поля, которые рванули не хуже атомного боеприпаса малой мощности.

На несколько секунд передачи по обоим каналам связи прервались. Камеры ослепило от яркой вспышки. По экранам пошли полосы помех от электромагнитного излучения.

— Ну вот и всё, — с горечью подытожила Чамар.

Расслабившись, она облокотилась на спинку стула. Спешить теперь было совершенно некуда. Женщине сильно захотелось закурить. Хотя она этого и не любила. Прибегая к этому средству только в крайнем случае.

Судя по восстановившемуся каналу связи с фантомным доспехом Йохансона, этот взрыв доспех пережил. На последней секунде закрывшись непроницаемой сферой силового щита. Телеметрия по-прежнему передавала его данные. Состояние механизмов. Степень повреждений. Запас энергии. Внутреннюю температуру. Положение в пространстве. Интерфейс продолжал обрабатывать какую-то информацию. Выполнял последние команды. Что-то делал в автоматическом режиме. Выводил на экран запросы. Но это уже была инерция, а не осознанные действия. Оператора-то в кабине больше не было. Через несколько минут доспех начнёт саморазбираться на составные части. Пока не дойдёт до элементарных частиц.

— Не поняла, — удивилась учёная, обратив внимание, что интерфейс Созвездия вновь начал показывать частоту сердцебиения оператора.

К которой постепенно добавлялись данные о его давлении, температуре тела, мозговой активности и так далее.

— Ну нахер! — вздрогнула учёная, смешно выпучив глаза.

Чуть не перекрестилась, хотя и не являлась христианкой. Глядя на то, как в кабине в обратном порядке материализуется бессознательный Эрик Йохансон. Собственной персоной. Будто отматывая время назад. В теории, невозможно иметь уровень синхронизации выше ста процентов. Нельзя быть более масляным, чем идеально чистое масло. Это противоречит здравому смыслу. Каким образом Эрик набрал аж сто сорок шесть процентов из ста, перед тем, как всё откатилось, ей ещё только предстояло разобраться. Или свихнуться, пытаясь это сделать. Тут явно нужна какая-то другая математика.