— Вот и прекрасно!

— Нас-то хоть пропустишь? — подал голос Чёрный.

— Документы предъявляйте и проходите!

Анатолий с Андреем, весело пикируясь, дождались, пока сверху спустится Строков и распишется в журнале за то, что забирает меня вместе с моими двумя пистолетами.

— Правильно действуешь, Казымов! — похвалил капитан прапорщика. — В нашем деле лучше перебдеть чем недобдеть, как ты сам вчера убедился. Ну, здравствуй, Николай! А вы, мужики, пока отдыхайте. Я позвоню, когда понадобитесь.

С Воздвиженским вообще встретились, как старые друзья. Порывался он меня даже обнять, но я отступил на шаг назад:

— Мне час назад швы сняли, товарищ генерал-майор.

— А чего так официально? Пока тебе документы о приёме на службу не выдали, я для тебя по-прежнему Максим Георгиевич. Да и потом тоже, если без посторонних. Если б ты с ребятами не сработал так чётко и быстро, то крови бы пролилось на порядок больше, и последствия были бы куда серьёзнее. Орденов вы, конечно, заслуживаете, но уж извините, мужики, неправильно будет раздавать государственные награды за то, что свои против своих воевали. Я найду способы как-нибудь по-другому вас отблагодарить за службу.

Разбор полётов по итогам всего произошедшего мы через недельку устроим, так что подготовь отчёт, какие ты плюсы и минусы увидел в действиях обеих сторон. Судя по тому, что мне Джавдет рассказал, воевать мы не умеем. От слова «совсем». Поэтому жду от тебя замечаний и предложений. Не стесняйся в выражениях: мне нужно, чтобы всех проняло.

Мы с тобой после полудня едем в Верховный Совет. Там сегодня будут избирать нового председателя и назначать нового главу правительства. А потом мы с тобой, ты и я, выступим перед депутатами. Я — как глава контрразведки, а ты — как посланец Большой Земли. И не хмурься! Так надо!

— О чём говорить-то?

— Да особо распространяться не надо. Историко-политическую справку Ивана Андреича Данилова они уже все прочитали. Просто расскажешь, какие перспективы договориться с российским руководством, в чём Россия остро нуждается, и что нам нужно в первую очередь у Большой Земли запрашивать.

 Раздался звонок внутренней связи, и Воздвиженский ткнул кнопку на устройстве.

— Товарищ генерал, мы свои документы на Колесова подготовили. За паспортом ему в отделение милиции заехать надо будет, чтобы расписаться. Заносить вам на подпись готовые?

В парламент я ехал уже полноценным гражданином Советской Республики, штатным майором СГБ в должности начальника управления инновационных проектов. Даже звёздочки на погоны, эмблемки в петлички и кокарду на камуфляжную бейсболку нацепил. Разумеется, все знаки полевые, тёмно-зелёные, а не золотые от повседневной или парадной формы.

Поэтому, когда в бюро пропусков с меня потребовали документ, я достал из широких штанин дубликатом бесценного груза свой молоткастый, серпастый Советский паспорт.

В гостиницу я вернулся только к полуночи. В сопровождении своей охраны, разумеется, поскольку приказ Воздвиженского — охранять меня при любых перемещениях по улице — никто не отменял. Портье, выдавая ключ от номера, сообщила:

— Тут к вам девушка приходила из госпиталя, говорила, что рану надо обработать, но вас не застала. Подождала, подождала и ушла…

Чёрный с Серым тут же насторожились, но я пообещал им всё объяснить в номере.

— Это действительно медсестра. Пока сегодня швы снимала, всё меня подкалывала по поводу… Ну, вы-то, в отличие от меня, должны знать про побочное действие сыворотки для ускорения регенерации… А я ей свой гостиничный номер назвал. Думал, попикируемся, и этим всё закончится…

Мужики покатились от хохота, глядя на моё смущение.

— Ага! А сестричка, глядя на твой стояк, решила устроить себе незабываемый вечер?

— Это ещё что, Николай! Мой зять, муж сестры, бывший афганец, как-то по пьяни ещё веселее историю рассказал! У него в Афгане чуть ли не под ногами граната рванула. Осколками посекло — мама не горюй! Плюс контузия: до сих пор плохо слышит. Очнулся уже в «вертушке» по дороге в госпиталь. Но только в госпитале побочный эффект этой контузии проявился: член не падает. Вообще. Лежу, говорит, с ног до головы забинтованный, всё болит, а простыня домиком. Вначале даже прикольно было, а потом — хоть волком вой! Все мужские причиндалы ноют от такого перенапряжения. И медсестрички над ним хихикают. В общем, сначала одна решила парню помочь, потом другая. А он только рад, в двадцать-то лет! К концу лечения в госпитале ни одной неудовлетворённой женщины не осталось. Ему так понравилось, что даже расстроился, когда этот побочный эффект вылечили.

Поржали. Я тоже в долгу не остался, рассказав анекдот про 90-летнего секс-гиганта, удовлетворившего весь публичный дом и объяснившего загадку природы следующим образом: «Меня недавно парализовало. Частично. Но ОЧЕНЬ удачно». Дохохотались до того, что в номер постучала возмущённая горничная:

— Товарищи, уже тридцать ноль пять! Нельзя ли не шуметь? Вы же людям спать мешаете!

— Всё-всё-всё, девушка! Мы уже уходим!

Как настоящий джентльмен, Андрей пропустил горничную вперёд, подмигнул мне и кивнул на её стройную спину. Я скорчил ему в ответ зверскую рожу из серии «зарэжу, сабака!», и оба охранника, похрюкивая от едва сдерживаемого хохота, выкатились в коридор.

Им бы только поржать! А мне каково? Хоть бы Наташа поскорее приехала!

В этих невесёлых раздумьях я прошёл в спальню своего «люкса» и устало уселся на кровать. А ведь действительно устал!

День выдался напряжённый. Не физически, а эмоционально напряжённый. Особенно — его вторая половина, которую мы с Воздвиженским провели в парламенте.

Почти всё время, пока занимались организационными вопросами, я просидел в гостевой ложе, наблюдая сверху за происходящим.

Заседание открыл заместитель спикера, который зачитал заявление председателя Верховного Совета об уходе в отставку по состоянию здоровья, поскольку «в связи со сложившейся ситуацией» оно не позволяет ему справляться с обязанностями руководителя парламента. С пояснениями, что это за ситуация, выступил Воздвиженский, кратко рассказавший о нашей морской одиссее и вызвавших её причинах.

Поскольку само слово «парламент» по-французски значит «говорильня», депутаты решили соответствовать высокому званию говорунов, терзая генерала вопросами. В том числе, главным: а был ли мальчик? В смысле, не выдумал ли начальник СГБ «посольства» с Большой Земли и самого заговора. На что Воздвиженский предложил создать следственную депутатскую комиссию, которая допросит всех причастных и свидетелей. А на меня, как на «главного посла», просто показал рукой, пообещав, что я чуть позже выступлю перед народными избранниками. И повернулись ко мне сотни глаз, и ослепили меня десятки вспышек фотоаппаратов…

Ирония иронией, но смутился я, если честно признаться. А спустя минуту пришлось расстроиться. Глава СГБ рассказал о судьбе мичмана Носова из команды «Удачи», раненого во время боя на острове Тонкий. Его доставили в Советск, успешно прооперировали, а спустя несколько дней, когда вышли некрологи о «гибели» Воздвиженского, Васенко и  Бергмана, забрали из госпиталя и убили по приказу Сквирчевского. Назвал генерал и непосредственных исполнителей преступления, которые, по его словам уже дали признательные показания. В числе их оказался тот самый подполковник, что ехал контролировать уничтожение Точки Перехода майором Симоненко.

В конце концов, отставку спикера приняли, озадачили депутатов поиском достойной кандидатуры ему на замену, и перешли к вопросу отставки правительства в связи с возбуждением против премьера уголовного дела. В этот раз Воздвиженский долго не распространялся: просто предложил голосовать, а исполняющим обязанности премьер-министра назначить министра промышленности. После споров о кандидатуре и.о. и категорического самоотвода генерала прошли оба его предложения.