— И всё же я рассчитывал совершенно на иное. — покачав головой сказал я. — Хотел оставить на потом, но тут так мало… хотите разделить со мной трапезу, наставник?

— Ну, если ты настаиваешь. — не стал себя долго уговаривать Джен Шу. — Поднимайся наверх.

Меня тоже просить дважды не пришлось, так что буквально через несколько минут мы уже сидели за удобным квадратным столиком и аккуратно, поглощая энергию из каждого кусочка, ели остатки с пиршественного стола.

— Хорошо! — решительно сложив палочки, так что они стукнулись, проговорил Шу. — Ты уже почти месяц в моем доме. А сегодня дважды доказал свои достоинства. Один раз на пиру, второй — сейчас, когда решил поделиться со своим наставником. Я подготовил для тебя малую комнату над входом в лавку. Можешь её занимать и переносить свои вещи. Надеюсь, что ты у меня задержишься дольше чем на неделю.

— Я тоже, наставник. — кивнул я. — Буду благодарен, если микстуры для усиления мы будем готовить вместе.

— Конечно, ученик. Конечно. — уверенно кивнул Джен Шу. — В них нет большого секрета, ведь они нужны лишь слабым кандидатам и людям, а для даосов этапа ученик уже совершенно бесполезны. Слишком слабы. Так что приступим с самого утра.

— Благодарю. — улыбнувшись я поднялся из-за стола и поклонившись отправился в свою новую комнату. Обустраиваться и… страдать. Тело в очередной раз было иссечено слишком насыщенной энергией пищей, но лечение, полученное во дворце, сказывалось удивительным образом, будто закрепляя все полученные ранее результаты. Над этим стоило подумать. Как и над тем, на кого же я работал на пиру на самом деле.

Оставшиеся дни я провел в изнуряющих физических тренировках и не менее изнуряющем изучении алхимических рецептов. Микстура усиления, в своем оригинальном виде, оказалась бесполезным тонизирующим напитком. Одного применения оказалось достаточно, чтобы понять — этого для победы против подготовленного противника с тренированным телом мне будет недостаточно.

Можно было рискнуть, умереть на арене, заранее спрятав всё ценное, и понадеяться, что я оживу после схватки. Если меня не скормят крысам или свиньям, если меня не разделают на куски или не сожгут. Вообще было слишком много неопределенности и дело пускать на самотек не хотелось.

Мог ли я за несколько дней освоить тайное боевое искусство, нарастить двадцать килограмм мышц или освоить духовные техники? Даже не смешно, конечно, нет. Да, я выкладывался по полной на каждой тренировке, мышцы едва успевали зарасти после травм, а я снова рвался в бой и жрал как не в себя, но всё это позволяло лишь немного продвинуться к невозможной цели.

Но и сдаваться я не собирался.

Что я знал о своем тело точно? Яды, даже серьезные, оказывают на меня не смертельное воздействие. Глубокие раны при остановке кровотечения могут затянуться за несколько часов, а сотрясения я и вовсе не замечаю. Для победы этого маловато, но основа положена, главное правильно подобрать инструменты.

— Это зелье тебя скорее убьёт, чем враг. — покачав головой сказал Шу. — Это почти паралитик, мышцы будут в гипертонусе, а голова перестанет соображать от крови.

— То, что надо — усмехнувшись ответил я. — Если продержится минут десять, мне этого хватит.

— Такие составы обычно наносят на стрелы или кинжалы. Никак не на кожу. Яд будет травить в первую очередь тебя. — заметил алхимик, когда я взял более концентрированную версию того же средства и положил его в карман. — Если хочешь покончить жизнь самоубийством, есть куда более простые и легкие средства. Могу предложить «Сладкий сон» — пара капель и ты никогда не проснешься.

— Беру! — уверенно сказал я, проверяя как открывается баночка с гусиным жиром. За неё пришлось заплатить, хоть и не так много. Прижимистый Джен Шу никак не собирался расставаться со своими материалами, и даже не подумал снабдить своего ученика чем-то ценным. Впрочем, я его понимал, ведь со сторонней точки зрения я сейчас шел на верную смерть.

— Я собираюсь вернуться, наставник. — сказал я уже на пороге, и аптекарь, нахмурившись, тоже накинул на себя дорожный халат.

— Я должен увидеть это собственными глазами. — ответил он на немой вопрос. — Если ты сумеешь справиться с кандидатом медного ранга, в таком состоянии, я просто обязан буду заняться твоим обучением всерьез.

— Как-то поздновато, не находите? — усмехнувшись спросил я, но он лишь отмахнулся. Благо ответа мне и не требовалось, погибать я не собирался категорически и подготовился как мог, делая немалую ставку на Беляша, которого последние дни поил зельями не слишком полезными для здоровья грызуна, но куда более вредными для нашего потенциального врага.

Вечерний город уже постепенно начал утопать во тьме, масляные фонари горели через один, а когда мы спустились от мастеровых рядов ниже по улице, освещение и вовсе осталось на каждом третьем доме, на перекрестках да в руках стражи. Ничего особенного, я к подобному уже привык, и сердце даже не ёкнуло, когда мы с наставником свернули в узкий проулок и пройдя мимо таверны искателей оказались у входа в Яму.

— Кто такие? Вас сюда не звали. — пробасил детина со шрамом, стоящий на первом лестничном пролёте.

— Звали, у меня сегодня тут бой. — ответил я, и тот даже наклонился, чтобы разглядеть меня.

— Ха! Крыса! — рассмеялся он, наконец узнав. — Сам пришел. Эй, братва! Зрелище прибежало, крыса на бойне!

— Ха-ха, да он полудурок! Полный идиот! — раздались довольные крики стоящих ниже на ступенях мужиков. Стоило пройти мимо стражника как в нос ударил запах пота, крепких мужских тел, обильной выпивки, рвоты и крови. Оглядевшись, я понял, что не могу различить кровавого под очередной личиной в этой толпе. Впрочем, мне это и не понадобилось, ведь высунувший из-за пазухи нос крыс пискнул и безошибочно нашел в толпе главную угрозу.

Я встретился взглядом с парнем, едва ли не младше меня, в простой рабочей одежде. Тот быстро отвел глаза, но я не отступал, и при следующем визуальном контакте он усмехнулся. Демоны, кажется, я начинаю узнавать его по этой улыбке. Не к добру это. Но сейчас только на руку.

— Эй! Куда прешь? А, крыса, подохнуть спешишь! — говорили мужики, между которыми я протискивался к своей цели. С арены как раз утаскивали двух бойцов, судя по количеству крови — один даже если и был жив, то ненадолго.

— Последнее желание? — серьезно спросил распорядитель, когда я добрался до него. — Перед выходом тебя обыщут. И, придется раздеться по пояс, надеюсь ты не девушка, хоть предубеждений у нас по этому поводу нет.

— Хочу сделать ставку, на себя. — сказал я, чуть прижав голову мыша и вытащив увесистый мешочек с духовными монетами. — Какие коэфициенты?

— Чего? — нахмурившись спросил распорядитель арены.

— Сколько я выиграю, если поставлю на себя десять духовных монет и одержу победу? — со вздохом поинтересовался я иначе.

— Тебе твоей жизни мало? — усмехнулся распорядитель, поняв, что я от него требую. — Ставки четыре к одному, но раз ты так уверен в своей победе, что не хочешь оставить последнее стареющей матери, хмм… пусть будет два к одному. Ставишь одну монету, если побеждаешь получаешь три.

— Так себе вычисления, но я понял логику. — хмыкнув ответил я и положил на протянутую ладонь увесистый мешочек. — Здесь сто тридцать духовных монет нулевого.

— Откуда у оборвана такая ценность? — нахмурившись спросил распорядитель, и развязав мешочек заглянул внутрь. — Украл?

— Тебе то какая разница? — с насмешкой спросил я.

— И в самом деле. — вернул усмешку распорядитель. — Крыса ставит на свою победу сто тридцать монет, ставки три к одному! Кто поставит против⁈

Толпа зашумела, заулюлюкала, тут же раздались крики, между рядами ходили, принимая деньги и выписывая бумажки со ставками букмекеры. Судя по тому, с какими криками и весельем ставили против меня, зрители прекрасно были осведомлены о том, кто выйдет против, мне же уже было без разницы. Поздно менять стратегию.