Орк молча кивнул на толпу горожан, окружившую камень, вид у них был не добрый, а в руках сверкало железо.

— Чего это они? — Повернулся я к Селезневу. — Кажутся раздраженными.

— И с чего это? — Усмехнулся орк. — У них сегодня разрушили дома, пол города в огне, герцог убит, стражники почти все погибли, кто то в боях с обезумевшими имперцами, кто то в пламени, да у них же сегодня лучший день в жизни, вот они и одели все самое красивое и пришли поприветствовать того, кто во всем этом виноват, ну и нас заодно, как представителей бывшей администрации…

Я не стал его дослушивать и приняв горделивую позу закричал.

— Народ мой! Власти безумного герцога пришел конец! Эксплуататоры повержены, и наступает новая эра! Эра благоденствия. Вы слышали о Святой Инессе, которая принесет в эти проклятые края счастье и процветание?

Народ начал переглядываться и роптать.

— Народ мой! — Продолжал я. — Сегодня мы стали свидетелями ужасного преступления, свершенного прежними властями, Ваш старый герцог, поняв, что власть ускользает из его рук, пригласил в Ваш город наемников, безумных имперцев, с сумасшедшим драконом, и осознав, что его песенка спета, попытался уничтожить и себя и город.

— Скотина! — Раздалось откуда-то с края площади, и ко мне распихивая локтями толпу направилась чумазая, грязная Генриетта, в руках она держала до нелепости здоровенный арбалет, а ник над ее головой горел чернотой. — Как ты посмел со мной так поступить? — Люди шарахались от нее в разные стороны, подобравшись поближе, она подняла арбалет, тренькнула тетива и огромный мифриловый болт полетел мне в грудь. Но достигнув камня воскрешения отскочил от невидимого силового поля не позволявшего причинять вред тем, кто находился на нем. Народ ахнул и по толпе пробежал шепоток.

— Чудо! — Заорал я, что было сил. — Святая Инесса сохранила меня, она остановила снаряд, пущенный этой страшной женщиной, этой убийцей, посланной прежним герцогом, чтобы нести страх и ужас в наше новое справедливое общество. — Народ как-то разом повернулся к Генриетте, они обступили ее и сталь замелькала там, где еще мгновение назад стояла девушка. Секунда и Генриетта появилась рядом со мной.

— Скотина! — Снова выдохнула она и попыталась вцепиться ногтями мне в лицо, я же увернулся, подставил ей подножку, и девушка снова полетела в разъярённую толпу, как только она появилась снова, я опять вытолкнул ее с камня.

На шестой раз она немного успокоилась и повернувшись к Селезневу, совершенно спокойно заявила.

— Уважаемый, — Голос ее был показательно безразличен, но в нем звенела сталь. — Помогите мне избавиться от этого человека.

Вместо ответа, Селезнев сам столкнул ее к народу.

— Тупая сука. — Прошипел сквозь зубы орк. — Это ведь она спалила резиденцию? — Я кивнул

Когда толпа в двадцатый раз растерзала Долину, я велел оставить ее в покое.

— Генриетта, милая. — Обратился я к ней с дружелюбной улыбкой, — Ты успокоилась? — Девушка хмуро кивнула. — Вот скажи, и чего ты на меня накинулась? Я тебе делал в своей жизни только хорошее, хочешь уникальный класс, на тебе. Что не так-то?

— Ты меня убил на глазах моего… брата…

— Так и вы пытались меня убить — Усмехнулся я. — Я только сопротивлялся.

— Ты меня изнасиловал. — Генриетта сжала зубы.

— А что мне делать оставалось? — Усмехнулся я. — Ты видела, что ты со мной сделала? — Девушку передернуло, похоже я напомнил ей то, как выглядел совсем еще недавно. — Ты ведешь себя как сумасшедшая. Я взял только то, что посчитал, положенным, ты стала моим военным трофеем, а войну спровоцировала именно ты. — Девушка выглядела все еще злой, но в ее жестах и позе, чувствовалась неуверенность. — Так что, давай мириться?

— Хрен то там плавал. — Прошипела сквозь зубы Генриетта. — Буду мочить тебя при любом удобном случае. Ты мне еще ответишь и за потерянный опыт, и за полное обнуление прокачки всех умений, связанных с огнем. — О как, я и не подозревал, что моя демонесса такое сумела учудить, заглянув в инвентарь я изучил перстенек призыва, все было как прежде, вот только камень в перстне из огненно-красного стал белоснежным, и источал он сейчас… сытость, что ли.

— Ну как знаешь. — И я снова спихнул ее в разъярённую толпу, и повторил эту процедуру еще трижды, пока мне не надоело, после чего развернулся к толпе и снова принялся орать пропагандистские лозунги, которые хоть и с неохотой, но воспринимались народом.

Примерно после часа непрерывной речи о благостном будущем и перспективах развития герцогства, я наконец то решился спуститься с камня возрождения, и меня даже не тронули, чего нельзя сказать о Селезневе, последовавшем было за мной и тут же попавшем в лапы разъярённой толпы. Я помахал ему на прощание и скрылся в толпе, где меня тут же плотным кружком окружили мои жрицы.

— Господин! — Елена взяла меня за локоть. — И это называется диверсиями? — Я лишь пожал плечами.

— Нет, — Начал оправдываться я- Ну а что мне оставалось делать? Подвернулся шанс, я воспользовался.

— Герцог с семьей и правительством уничтожены, три сотни имперцев тоже, резиденция сгорела в труху, как и весь центр столицы. — Принялась загибать пальцы Елена, но я не слушал ее.

— Подожди! — Прервал я возмущенную речь девушки. — Почему всего три сотни имперцев? А остальные где? Их же было десять тысяч?

— Все верно! — Кивнула Елена. — Остальные выдвинулись на встречу армии бунтовщиков. Продемонстрировать, так сказать, силу и решимость, прежний герцог подумал, что вероятно будет достаточно одной демонстрации мощи, чтобы мятежники разбежались.

Я злобно усмехнулся и вызвал по амулету связи Ольгу.

— Приветики! — Ласково поздоровался я со своей коллегой по тайному обществу. — Вы там жаловались, что навыки драконоборцев качать не на ком?

Я лежал в чане с водой абсолютно вымотанный, после всех событий в Рраане, я вернулся к себе в замок и устроил прям полноценную вечеринку для себя, непрекращающийся секс, отличная еда, выпивка, в мой мозг поступали просто ударные дозы серотонина и дофамина, все низшие удовольствия и без ограничений, и как итог я сейчас лежал в ванной почти в полной отключке, разве что слюни пузырями изо рта не пускал, сколько времени все это продолжалось я не знал, уже после третьего часа этого марафона, я утратил ему счет, менялась только вода в чане и женщины, много женщин, разных, в разных позах, и много выпивки.

Как сейчас помню, когда мы только появились в замке, я заявил, что мы будем праздновать и ухватив нескольких девчонок, что прибыли со мной потащил их в ванную, не слишком спрашивая их согласия, а потом, потом понеслось.

Я почувствовал, как мою щеку обожгло льдом, приоткрыв глаза я увидел ее… изумрудную дымку, спасительный свет, и снова лед на лице, обжигающий лед, переходящий в пламя, я с трудом осознал, что меня хлещут по щекам.

— И сколько он уже так? — Услышал я злобный голос Геллы.

— Четвертый день, госпожа. — В голосе отвечавшей был страх. — Мы сначала не поняли, что что-то не так… по началу было даже весело, и мы только удивлялись его неутомимости, а потом, он перестал разговаривать, а просто брал всех, до кого мог дотянуться, госпожа Дио пыталась исцелить его, но он…

— Можешь не объяснять. — Прервала ее Гелла — Милый. Милый. Посмотри мне в глаза. Приди в себя!

Я нащупал правой рукой ее восхитительную грудь за что тут же снова получил пощечину, ну вот за что она со мной так, ну расслабился я немножко, ну погулял, зачем же сразу по лицу?

— Открой глаза, я сказала! — Снова пощечина, и я в возмущении приоткрываю глаза, и изумрудное сияние обволакивает меня.

— Поцелуй! — Сквозь потрескавшиеся губы прошептал я. — Поцелуй меня! — Я чувствовал, что это то, что мне нужно в этот момент, и ее губы словно живительная влага припали к моим, ее язык проник в мой рот, и я улыбнулся, что-то мягкое и нежное обволокло мой мозг и он начал проясняться, не сразу, по чуть-чуть, но это было уже что-то. Я вдохнул запах ее тела и крепко прижал к себе, словно боялся потерять ее в этот момент навсегда, тело Геллы затряслось и я почувствовал, как она отключилась, это было впервые, раньше мы всегда с ней теряли сознание вместе, но теперь, я все еще был в сознании и смотрел на женщину в своих объятиях, на ее заплаканное лицо, и чувствовал ее грусть, тоску и страх, страх за меня, за то, что она чуть не потеряла меня, что я в попытке получить удовольствие и расслабиться пустился в этот своеобразный наркотический трип, мне внезапно стало так стыдно за свои действия, за то, что я подвожу эту восхитительную женщину, по сути единственное, что у меня осталось в жизни, и слезы потекли из моих глаз.