— Пока эти ребята держатся в тени. Выжидают удобного момента. Не знаю, для чего. Но вряд ли, чтобы просто попросить автограф и вернуться с ним на родину. По сторонам нужно чаще смотреть, — посоветовала. — Хотя из-за такого безумного режима тренировок ты и мышь-то на своей голове не заметишь. С кусочком сыра в лапах. В поварском фартуке и колпаке. Так что большой вопрос, вернёшься ли ты домой в мешке для трупов или нет? И вернёшься ли вообще, — нагнала ещё больше жути. — Французы тоже не дураки и считать умеют.

Думаю, кое-что она приукрашивает, но вряд ли сильно.

— Может, не будем настолько уж сгущать тучи? — жалобно попросил. — Где я и где гроссмейстер? Это же почти небожитель.

— Уверен? — хитро прищурилась индуска, заставив меня мгновенно вспотеть. — Расслабься. Пока ещё ты паладин. Однако. Тут я выскажу свою точку зрения. То, что ты устроил, это нечто невероятное. Я в полном восторге. Продолжай в том же духе, — только теперь похвалила. — Наука, в моём лице, твоей жертвы не забудет.

Этой просьбой окончательно меня запутала. Не пойму, чего она на самом деле хочет? И какой ещё, к чертям собачьим, жертвы?! Запугала так, что дальше некуда. В чём тут же ошибся. Оказалось, есть куда.

— Из-за аномалии в мозгу у тебя сломаны природные ограничители, — только сейчас об этом сообщила. — Можно сказать, что они отсутствуют. Из-за Оракула ты часто оказывался в сильно ускоренной временной петле, с множественными отражениями. Проживая одновременно большое количество жизней. Да ещё в многомерном пространстве. Будто этого мало, у тебя крайне высокая восприимчивость к А-полю. Кроме того, постоянно доводишь себя до самого края запредельными нагрузками. Пробуешь что-то новое. Экспериментируешь. Никогда не останавливаешься на достигнутом. Пытаешься развиться ещё дальше. Причём, вкладываясь не в силу, а в разум. Разумеется, это принесло вполне ожидаемые результаты. Обследование показало, что ты вновь на грани прорыва. А-поле нестабильно. В мозгу начались процессы перестройки связей в области «Альфа». Чем они закончатся, сейчас не скажет никто. Не забывай, что каждый следующий прорыв намного опаснее предыдущего. Риск смертельного исхода многократно возрастает. Если бы не это, то по улицам ходили бы толпы высокоранговых одарённых.

— То есть, я скоро стану магистром? — опешил от такой неожиданной новости.

Даже не знаю, как к ней относиться. Как справедливо указала госпожа Чамар, я только сейчас осознал, что понятия не имею, что все эти ранги значат? Помимо усиления характеристик. Я не успевал к ним привыкнуть. Разобраться в текущем статусе, как уже переходил в новый. Поэтому для меня они и вправду казались лишь простым обозначением. И с этим нужно что-то делать. Но что? И не поздно ли?

— Или не станешь, — добавила учёная. — Или умрёшь. Будет одно из трёх. По срокам, пока не скажу. Однако процесс значительно ускорится, если опять заглянешь за грань, выдав очередную, неведомую хрень. За пределами своих возможностей. Скажи спасибо, что Оракул страхует от возможных ошибок. Снимая большую часть рисков. Но и он не панацея. В любом случае, рано или поздно, собственная сила тебя убьёт. Отсутствие ограничителей как благо, так и проклятье. Представь себе автомобиль, двигатель которого теоретически, может разгонять его до бесконечности. В какой-то момент времени скорость машины превысит предел её прочности. Если раньше не отлетят или не сотрутся колёса, не рассыплются подшипники, то корпус разорвёт воздушным потоком. Или она сгорит от силы трения, как падающий на землю метеорит. Для того, чтобы автомобиль мог двигаться дольше, к примеру в вакууме, без контакта с поверхностью, нужна совершенно иная конструкция, работающая на других принципах.

Попытался представить, как бы он тогда выглядел. Не смог.

— Определённости в твоём случае нет. Что звучит особенно смешно, учитывая, чем ты располагаешь, но не пользуешься в полной мере, — учёная развеселилась. — Хорошего в этом то, что, за пламенем костра никто не видит звёзд. Твоё самое опасное оружие вовсе не телепатия, а предвидение. Которое ты совсем не развиваешь, упуская его истинную ценность, — упрекнула меня. — Недооценивая полезность. Если бы как следует овладел Оракулом, то ничего бы этого не было. С ним можно выигрывать войны, даже не начиная их. Избавляться от врагов их же руками. Предотвращать катастрофы. Обрести всё, чего желаешь. Хотя кому я об этом рассказываю, — закатила глаза. — У тебя образ жизни, как у бурундука в гавайской рубашке. И такие же потребности, — в очередной раз пристыдила, окончательно вгоняя в краску.

Пищи для размышлений я получил столько, что не подавиться бы.

— Тогда, что вы предлагаете? Забыть обо всём и налечь на освоение Оракула, чтобы не сыграть в ящик? — проявил догадливость.

— Именно. За оставшееся время, пока тебя не выперли и из этой школы, к чему всё и идёт, должен научиться просматривать своё будущее дальше, чем на пять минут. Чтобы успеть избежать опасности, — она вновь стала серьёзной. — Иначе, в случае твоей смерти, где ещё я найду столь же ценный образец для моих исследований? — упрекнула.

И она ещё смеет утверждать, что это я странный.

— Мы в одной лодке, поэтому я единственная, кому ты можешь доверять! — объявила учёная.

— А у меня получится? — усомнился, помня, чем обычно заканчивались предыдущие попытки.

Насколько мне было хреново. Комментировать её последнее утверждение не стал.

— А у тебя есть выбор? — тем же тоном парировала госпожа Чамар, приперев меня к стенке.

Насколько помню, я ещё никогда в споре с ней не выигрывал. Видимо, и сегодня эта традиция не будет нарушена.

— А как же школа? — напомнил, что у меня, вообще-то, полно обязанностей.

— Ты что, японец, с их маниакальной тягой к посещению учебных заведений даже при наступлении конца света? Неважно, лезут ли из них щупальца или на заднем фоне гигантские роботы разрушают город. Какая ещё школа? — эмоционально воскликнула учёная, не веря своим ушам. — Тебе диплом отличника не пригодится. Ты же не на заводе собираешься работать. Твои мозги нужны науке в другом качестве. А при такой тяге к получению в них пулевого отверстия, она может их лишиться. Или получить, но только в колбе, отдельно от тела. И что мне тогда с ними делать? Суп варить?

— Всё. Понял. Осознал. Исправлюсь, — поднял руки с раскрытыми ладонями, прося остановиться. — Это всё? Можно я пойду домой? А то я себя плохо чувствую, — попросился на волю.

— Неееет, — радостно объявила с акульей улыбкой. — Сначала я хочу разобраться…, — взяла со столика портативный прибор для измерения напряжения А-поля, — почему прибор показывает, что ты что-то от меня скрываешь?

Силового снаряжения на мне в тот момент не было, так что, почему прибор показывал обратное, очень большой вопрос.

— И поверь, — ласково пообещала учёная с маниакальным блеском глаз, — если для того, чтобы выяснить это, мне придётся засунуть в тебя метровый анальный зонд, я так и сделаю. Так что лучше признавайся сам. Или снимай штаны. У тебя пять секунд на раздумья. Время пошло.

После разговора с госпожой Чамар я два дня приходил в себя. Успокаивался. Отдыхал. Размышлял над сказанным. Над своей жизнью. Над тем болотом, в которое загонял друзей, не замечая, как ими манипулирую. Хорошо хоть только словами, без привлечения способностей. Хотя в свете открывшихся фактов начал в этом сомневаться.

Благодаря очередному замыканию в моём мозгу, я стал ещё лучше взаимодействовать с мировым полем Авроры. Став его ощущать безо всяких вспомогательных устройств. И даже немного мог на него влиять. Конечно, не так эффективно, как если бы делал это с помощью силового снаряжения, но всё же. Пускай волшебником так и не стал, но ведь останавливаться на достигнутом не собирался. Даже если бы сумел. Тут как спуск с горки, где с каждым шагом приходится перебирать ногами всё быстрее и быстрее, чтобы не упасть.

Сейчас мне доступны лишь мелкие фокусы. Чему всё равно очень рад. Очевидно же — лучше иметь хоть что-то, чем совсем ничего. Если приводить аналогии, я стал кем-то вроде гипнотизёра и экстрасенса в одном лице. Таких людей в мире довольно много. Одни сильнее, другие искуснее, третьи опытнее, четвёртые лживее. Для того, чтобы воздействовать на людей им тоже не требуется силовое снаряжение. Однако разница в том, что я шагнул в этом направлении намного дальше. Дойдя до той границы, где мог влиять и на неодушевлённые предметы. Вроде той монеты, фокус с которой показывал Кэмпбеллам. Наука называла это явление психокинезом. Не такое уж мистическое явление, невозможное в принципе, как могло показаться. Согласно выводам учёных, человек способен им овладеть, но проблема в том, что у него не хватит энергии на что-то существенное. Для этого нужен более развитый мозг и источник энергии.