Пусть сегодня меня потеряет родня –
Я уйду, когда все ещё спят.
Но штормовка пропавшая выдаст меня,
И рюкзак со стены будет снят.
Это значит — меня бесполезно искать,
Занедужил я, лекарь мой — путь.
Будет ветер мою шевелюру трепать
И толкать, как товарища, в грудь.
Как янтарными струнами в пьесе дождя,
Ветер мачтами сосен играй!
Пусть в походную юность уносит меня
Таганай, Таганай.
На вагонном стекле — непогожий рассвет
Чертит мокрую диагональ.
Среди туч настроения проблесков нет,
И на стыках стучит магистраль.
Словно сердце стучит, как стучало тогда,
Когда мы убегали вдвоём.
А быть может, в последнем вагоне одна
Ты любуешься этим дождём.
Разгоняйся, мой поезд, пусть дождики льют.
Ну, какой же я, к черту, старик?
Это станции взять нам разбег не дают,
И к стеклу жёлтый листик приник.
— Красивая песня! — прокомментировала Наташа напетую мной «нетленку» Митяева. — А это что за гора? Обалдеть!
И я рассказал ей историю, как царь Александр, путешествуя в Сибирь, поднялся на характерную скалистую гору, получившую за это название Александровская Сопка.
Потом был всё ещё незамёрзший Тургояк на Пугачёвской поляне, восхитивший уроженку степного Саратова чистейшей водой, скалы Крутики возле городского пляжа, и проезд через весь почти тридцатикилометровый Миасс. Разумеется, заглянул я и на улицу Динамитную, чтобы полюбоваться на свой домишко, куда я привёз Ивана Андреевича Данилова из-под Межгорья в июле 1996 года. А оттуда, так ни разу не выйдя из машины, как я и пообещал куратору, двинулись в сторону Межгорья.
Всё, закончилась для меня жизнь на Старой Земле, мой Урал и Миасс. Теперь буду только любоваться фотографиями, отщёлканными Наташей через стекло нашего «Симбира»…
Лаборатория № 1, 36 год, 10 сентября, среда, 04:20
Из предзимья — в конец лета!
Иван Иванович нас опередил, прилетев в Межгорье ещё два дня назад. И мы, добравшись до ворот закрытого города затемно, немного устали, но были готовы хоть сейчас «за Стену». Только не тут-то было! У куратора имелись свои планы на нас, и мы ещё три часа сидели в кабинете начальника староземельской Точки Перехода, расставляя точки над i относительно дальнейшей нашей деятельности в Советской Республике. Где ещё с неделю назад ситуация складывалась… не очень.
Как когда-то у нас после объявления горбачёвской «гласности», с началом избирательной кампании в СР, проходившей под негласным девизом «мы хотим лучшего», наружу повылазили всевозможные болтуны и демагоги. И чем радикальнее были их лозунги, тем охотнее народ на них вёлся. Им пока не хватало организованности и собственных СМИ, но это компенсировалось гиперактивностью и бесчисленным количеством листовок, которые печатались на всём, что было доступно. От типографских станков до фотографического оборудования. Попытки местных чекистов прищучить наиболее оголтелых привели к обратному результату: из них сделали мучеников. И власть растерялась. Хорошо, хватило ума не капитулировать, а обратиться за помощью к Большой Земле. Точнее, к куратору проекта, нашему Ивану Ивановичу. И тот нашёл гениальный выход.
Пока мы катались по Матушке России, в каждом из городов Советской Республики на центральной площади с наступлением темноты начиналось кино. В буквальном смысле этого слова. На огромном белом экране мощный проектор демонстрировал пятичасовой фильм о том, что происходило в СССР и России в течение 20 последних лет. Год за годом. По 15 минут на каждый год. Жёстко, честно, без прикрас, но и без идеологических эмоциональных завываний. Если был факт гибели 13 тысяч человек в Афганистане, так и говорилось. Если Черненко тяжело болел, а его назначение на пост было вызвано нежеланием Политбюро что-либо менять, так и объявлялось. Если набились в Межрегиональную депутатскую группу проходимцы и карьеристы, то это и отмечалось. Если разорялись заводы и фермы, голодали простые люди, а новые хозяева жизни жировали, покупая яхты и замки, то не скрывалось и это. Честно признавалось и повышение уровня жизни населения в последние годы. Как и то, что приватизацией руководили штатные сотрудники ЦРУ, а Ельцин беспробудно пьянствовал.
Иван Иванович похвастался, что эту титаническую работу удалось проделать всего за неделю. А поскольку авторов известили, что фильм предназначен для «узкого просмотра», и можно не стесняться в оценках, но быть при этом максимально объективными, они отвели душу.
Постоянная линия связи между Межгорьем и Советском действовала бесперебойно, и глава СГБ мог просто поднять трубку, чтобы связаться с нашим куратором. А Иван Иванович — позвонить Максиму Георгиевичу. О результатах «идеологической кино-диверсии» они и разговаривали вчера.
Как рассказал Воздвиженский, на анонсированный по радио фильм люди шли толпами, забивая площади так, что яблоку некуда было упасть. Выстаивали все пять часов даже под проливным дождём очередного тайфуна, зацепившего своим краешком города восточного побережья. И расходились потрясённые. В столице пришлось сдвинуть время показа, чтобы успеть за ночь прокрутить фильм дважды. И уже после второй «кино-ночи» резко упала поддержка как сторонников перехода к «дикому капитализму», так и «нео-большевиков», которых правильнее было бы назвать троцкистами.
— Но как технически удалось организовать просмотры? — удивилась Наташа.
— Я же уже рассказывал вам, что мы проводили тестовые запуски установок. А переправить пару контейнеров с проекторами, видеопроигрывателями и мощным звуковым оборудованием — не такие уж большие проблемы, — пожал плечами куратор. — Как и десяток добровольцев из числа вчерашних безработных… Полномочия я, конечно, превысил, но если меня за это со службы турнут, то где мне на пенсии осесть, я, кажется, уже знаю.
Генерал хитро подмигнул моей жене, и та улыбнулась такому проявлению эмоций всегда сдержанным чекистом.
— Почему я вам это рассказываю? Ещё ничего не закончено. Ради власти люди способны на многое. Поэтому за оставшиеся до выборов дни вы тоже должны что-нибудь придумать, чтобы нейтрализовать влияние радикалов на население. Нам нужна стабильность в Советской Республике. Слишком уж большие планы завязаны на сотрудничество с ней. Нам с её помощью предстоит, ни много, ни мало, вернуться к статусу сверхдержавы. А вам — я имею в виду Советскую Республику — стать сверхдержавой в ТОМ Мире. Не сразу, конечно. Вам для этого понадобится лет пять, нам — десять-пятнадцать: масштабы всё-таки разные. Но ни вы без нас с этим не справитесь, ни мы без вас. А поскольку именно вы, граждане Колесовы, будете отвечать за все инновации, то готовьтесь к тому, что пахать придётся по… Сколько у вас там часов в сутках? Тридцать? Вот по тридцать одному часу в сутки и будете пахать!
Уже в ближайшие дни мы переправим на вашу сторону оборудование для организации пакетной передачи и обработки данных. И ваши рабочие компьютеры получат возможность обращения к серверному центру, монтируемому здесь, на территории Межгорья. Любые справочники, энциклопедии, базы данных технической документации будут к вашим услугам. Работайте, дерзайте, развивайтесь. Но… после определённого момента, который, я надеюсь, наступит довольно скоро.
— Тот самый «зелёный свисток»?
— Именно, Наталья Викторовна! А пока, надеюсь, вы с супругом не откажетесь принять от меня небольшой подарок?
