На удивление, вечером 4 дня 6 месяца многие отмечали этот праздник, хоть и пришёлся он на ранее утро по здешнему времени. Особенно — если посчитать его по нашему, уральскому времени, отличающемуся от Московского на два часа. И во время праздничного завтрака Иришка долго меня пытала, как празднуют Новый Год на Новой Земле. А вечером мы все вместе любовались запускаемыми в разных концах городка сигнальными ракетами.

Ах, да! Я же забыл рассказать, что Светлана, купив дом, утащила меня из гостиницы в него.

— Я у тебя дома в Порто-Франко жила? Вот теперь и ты в моём доме поживёшь! Вот замуж выйду — тогда подумаем, стесняешь ты нас или нет. А пока мы с Наташкой вдвоём здесь хозяйничаем, считай, что это и твой дом! И не смотри на меня так! Да, выйду! Ты — мужик женатый и скоро к своей жене укатишь. Я тоже век одна сидеть не собираюсь. Ну, урвала с тобой кусочек бабьего счастья, пока была возможность. И ещё урву, когда месячные закончатся, даже не сомневайся! Но семью твою разрушать не собираюсь: я же вижу, что вы друг друга любите, и если б не спермотоксикоз, хрен бы ты со мной переспал. Считай, что я так расплатилась за твою помощь нам с Иркой! И трахнула я тебя не потому, что претендую на что-то, а просто... просто мужика очень хочется. Что так смотришь? Ты думал, это вы, мужики, нас трахаете? А хрен вам! Это мы вас имеем, если захотим!

Чем она мне всегда нравилась, так это своим здоровым цинизмом!

Беготня продолжалась до самого отлёта. Даже в понедельник Светлана везла меня на аэродром через фанерный завод, где полным ходом шёл монтаж оборудования, и верфь, на которой киль моего будущего судёнышка, как рёбрами, обрастал шпангоутами.

И вот «Сессна», доставившая меня из Роки-Бей, заходит на посадку на аэродром Порто-Франко.

Их было шестеро. Все в возрасте от 25 до 35. Переходили в разные дни и из разных городов России, но в течение одной недели. Объединяло их лишь то, что все оформляли документы по программе «Б» Ордена. То есть как малоимущие, которым полагалось пособие в размере тысячи экю. А ещё то, что в разное время ходили на различных парусных судах. Капитан, штурман, механик и трое матросов, ещё и отслуживших в морской пехоте. Именно их анкетные данные и примерные сроки перехода прислал мне Виктор Галанов на диске, который передала Светлана. Остальное — деньги на первое время, переправка в Береговой, съём жилья в Порто-Франко — на мне. И, по возможности, трудоустройство в ПРА. Им дали лишь мой адрес, сообщив, что после достройки судёнышка поступают в моё распоряжение в качестве членов судовой команды. А я, проторчав в Порто-Франко почти месяц, снова летел в Протекторат Русской Армии. На этот раз — вместе с Наташей и практически до самого мокрого сезона.

Девятиместная «Сессна Караван» с увеличенными для посадки на грунт колёсами, на которой я летел из Кадиза через Роки-Бей, подходила для этого прекрасно, и я заранее телеграфировал в Виго её пилоту, Джо, чтобы он связался со мной, когда прилетит в Порто-Франко. С Джо мы договорились, и в назначенный день восемь из десяти будущих членов экипажа моего судёнышка грузились в самолёт.

Как бы мне ни хотелось побыстрее добраться, но больше двадцати часов в воздухе ни один лётчик за сутки не выдюжит, так что я не стал издеваться над Джо, и мы переночевали в аэродромной гостиничке Нью-Рино. И лишь во второй половине следующего дня, после дозаправки в Москве, были в Береговом.

Светку мы не извещали о времени прибытия, хотя о том, что мы прилетим, она знала. Естественно, такой оравой мы к ней нагрянуть не могли: её домик нас просто не вместил бы. Поэтому поступили, как приличные люди — устроились в гостиницу, и уже потом я связался с ней, разыскав свою управляющую на заводе.

Явилась она через полчаса, успев захватить из дома дочь, которая едва не сбила меня с ног, бросившись обниматься.

— Дядя Коля! Как здорово, что ты приехал! А я в школу пошла! И у меня теперь новый папа!

Похоже, Светлана времени зря не теряла и за время моего пребывания в Порто-Франко исполнила свою угрозу выйти замуж.

— Вот находка для шпионов! — засмеялась Галанова. — Уже всем растрезвонила! Алексей всего-то неделю у нас живёт, мы ещё ничего сами не решили, зато дочь уже за нас решение приняла!.. Ничего слышать не хочу, ужинаете сегодня у нас!

Кандидат в мужья Светланы оказался судостроителем из Нижнего Новгорода, переселившимся на Новую Землю около года назад. После очередного сокращения штатов перебивался в коммерческих фирмах водителем собственной потрёпанной «Газели». Жена, сидевшая без работы, не выдержала безнадёги и уехала с дочкой в Кировскую область к родителям. А следом пошла чёрная полоса проблем на работе. В это время на Алексея вышел вербовщик, набиравший специалистов на верфи. Жильём обзавестись супруги так и не успели, а грузовая «Газель» требовала капитального ремонта двигателя, и все деньги, вырученные от распродажи скудного имущества, он переслал ребёнку. Поэтому тридцатидвухлетнему мужику пришлось переходить через Ворота по программе для малоимущих. Ну а здесь, добравшись до Берегового, поступил работать на верфи, где они с Галановой и встретились. Был он всего сантиметров на пять выше Светланы, но крепкий, жилистый. Несмотря на то, что в своё время закончил лишь техникум, выглядел он довольно неглупым человеком. Впрочем, каждый быстро умнеет, если жизнь поколотит. И по тому, как Лёша общается с Иришкой, мне сразу стало понятно: всё у них со Светкой будет в порядке.

За ужином мы переговорили с Алексеем о возможности пристроить прилетевших со мной мужичков на постройку моего баркаса.

— Я думаю, руководство не будет против. Особенно — если среди них есть механики и электрики. Ну, а если ты говоришь, что все они на парусных судах ходили, то при установке рангоута и такелажа им вообще цены не будет! Нас-то готовили для постройки исключительно моторных судов...

Так оно и оказалось: ребят взяли с удовольствием, поскольку людей, как и практически на любом производстве в ПРА, не хватало катастрофически. Единственное, по поводу чего сокрушался директор верфи, было моё предупреждение о том, что со спуском баркаса на воду они увольняются и уходят со мной в плаванье.

— Нисколько ты, Николай, о нуждах производства не думаешь!

— Уж извини, Вячеслав Павлович, но своя рубашка ближе к телу. Я мужиков специально в качестве судовой команды за ленточкой вербовал. К тебе я их определяю только потому, что им на моей посудине ходить, а так они её будут знать до последнего винтика.

За время моего отсутствия оборудование фанерного завода было смонтировано, опробовано, и теперь оставалось лишь запустить всю линию. А потом отправить на полигон первые партии готовой фанеры с различным количеством слоёв.

Обстреливали фанерные листы из различных видов оружия, и результаты оказались вполне предсказуемыми. Закреплённая лишь по краям «мишень» размерами один на один метр неплохо выдерживала несколько одиночных выстрелов в круг диаметром 20 сантиметров, после чего начинала растрескиваться. Длинная очередь приводила к тому же результату. А вот когда за листом-мишенью находилась твёрдая преграда, пятимиллиметровая фанера из железного граба выдерживала 30-50 попаданий в двадцатисантиметровый круг из пистолета, револьвера или девятимиллиметрового пистолета-пулемёта с расстояния 10 метров. Увеличение калибра вело к снижению количества патронов, необходимых для пробития, хотя всё зависело от характера пули: тупогловые фанера держала лучше. Но простреливалась даже одиночными выстрелами из более серьёзного оружия. Семиислойка толщиной 9-10 мм держала 20-30 автоматных пуль калибром 5,45 и 5,56 мм с сотни метров, но не могла надёжно защитить от калибра 7,62. Лист, толщиной 15 мм, успешно противостоял «Калашникову», а «двадцатка» — пулемёту винтовочного калибра с двухсот метров. Самое сложное испытание — обстрел из ДШК с тех же двух сотен метров — удовлетворительно прошли лишь три сложенных вместе двадцатимиллиметровых листа: пробитие наблюдалось после 5-8 попаданий в двадцатисантиметровый круг.