– И не напоминай, – улыбнулся Леннокс, поддерживая шутливый тон.

Далее они принялись изысканно стращать прокурора, доводя его до точки кипения, не тронув и пальцем. Не иначе, два «тролля» восьмидесятого уровня. Пока дожидался журналистов и адвоката, веря в то, что ни Гловер, ни Нора меня не подведут, готовилось помещение, разрывалась мисс Кольридж, не зная за что хвататься в первую очередь, «девочки» общались с «девочками», а «мальчики» с «мальчиками», быстренько ознакомился с письмом, доставленным Маргарет. Трижды его перечитал, пытаясь понять – «Что это было?». Сил удивляться уже не осталось, но подходящие слова нашлись сразу.

– Кто-нибудь, ущипните меня. Я что, всё ещё сплю? Как до этого дошло? Не понимаю, – посмотрел в пустоту «стеклянными» глазами. – Ничего не понимаю. Какого…, да не при леди будет сказано, они и так об этом слышали. Сегодня что, астрологи объявили неделю бешенства морских свинок? Их прирост удваивается?

Меня слегка закоротило.

– Что там? – забеспокоилась Маргарет, не в силах больше сдержать своё любопытство.

– А ты не знаешь? – посмотрел на неё тем же взглядом.

– Нет. Меня вызвал директор Шелтон и попросил передать тебе. Без комментариев.

Молча протянул письмо Маргарет. По мере чтения, брови у девушки поднимались всё выше, а лицо выражало всё большую степень изумления. Первой сорвалась с места Кэтрин, у которой шея и так вытянулась на всю возможную длину. Скорость чтения у неё была выше, а реакция, ярче.

– Он не в себе? Какого чёрта! – возмутилась девушка, не находя других слов.

С задержкой в пару секунд ещё две принцессы встали по бокам, заглядывая в письмо с разных сторон директорского кресла, облокотившись на него. Только сейчас разглядев лица тех леди, что он потревожил своим вторжением, прокурор побледнел. По мере узнавания, переводя взгляд с одной на другую, мужчина стремительно терял самоуверенность. Мечтая поскорее отсюда смыться. Да кто ж ему теперь даст? Ленноксу и Чейзу самим было очень любопытно, чем всё закончится.

Суть письма сводилось к следующему – директор Святой Анны, с какого-то перепоя, не иначе, решил совместить моё наказание с ответственным поручением. Извлекая из этого немалую, нужно думать, выгоду. Отправил меня в другую школу по программе обмена выдающимися учениками. До экзаменов. Которые я мог сдавать либо там, либо по возвращении в Святую Анну. Возникло ощущение, будто меня продали как породистого щенка. Да не одного, а с двумя ученицами в довесок. Он обменялся тактическими командными тройками с французской школой Сент-Лоран. Понятия не имею, что это, где это и о ком это? Вместе со мной в эту школу на два с половиной месяца должны были отправиться Джейн Гриффин и Эльза Браунфельс. Интересно, а на кого нас хоть поменяли? Не продешевили?

Необычность ситуации в том, что это была не просьба директора Шелтона, а фактически приказ. Уже согласованный с министерствами образования двух стран. Утверждённый и подписанный. Сильно сомневаюсь, что данный вопрос поднимался на более высокий уровень. Поскольку, а зачем? В моём случае повышенная секретность сыграла скорее в минус, чем в плюс. Отыграть всё назад можно, подключив связи, но это вызовет много неудобных вопросов у тех, кто пока ещё моей персоной не интересовался. Такое чувство, будто я успел где-то нагадить в тапки директору и забыть об этом. За что он так с… бедными французами?

В принципе, если хорошенько подумать, смена обстановки пойдёт мне на пользу. Отдохну, наберусь сил, подлечу здоровье. Покушаю виноградика, с рук, на Елисейских полях, лёжа на голых коленках какой-нибудь любвеобильной Парижанки. А то здесь вокруг меня собрались такие леди, что за подобную попытку их родственники руки оторвут, по самые гланды. Лучше потренируюсь во владении французским языком. Или в овладевании. Как получится.

Посмотрев на моё задумчивое выражение лица, даже сказал бы, немного мечтательно-похотливое, Маргарет помрачнела. Вот, как женщины угадывают, о чём мы думаем? Неужели у нас на лбу написано? И кто из нас после этого менталист?

– Похоже, дяде Анри не придётся нас долго ждать. – улыбнулась повеселевшая леди Эйлис. – Нужно будет послать твоему директору в подарок бутылочку коллекционного виски.

– И верёвку, от меня, – добавила сердитая принцесса Кэтрин.

– Похоже, я опоздала, – досадливо поморщилась леди Байрон, посмотрев на дату вылета.

Когда прибыли журналисты и мой новый адвокат, вместе с ними приехал и защитник прокурора. Которого тот вызвал на «всякий случай». Он бы ещё судью пригласил, чтобы два раза «не вставать». Поэтому нам пришлось временно забыть про директора Шелтона и сосредоточится на текущих делах.

Собрав пресс-конференцию, я дал первое слово прокурору, позволив высказать на камеру всё, что он хотел. В любых выражениях. Абсолютно безразлично отнёсшись к его обвинениям и утверждениям. После чего вышел и объявил о том, что собираюсь судиться с этим человеком, отстаивая свою честь и достоинство. Если потребуется, годами. Заявив о том, что извинений он не дождётся.

– Я готов выплатить этому человеку любую компенсацию. Заплатить судебные штрафы и адвокатские издержки. Дать денег просто так, если он такой бедный. Плевать на него. Тьфу на тебя, – показал, что мои слова не расходятся с делом. – Но судиться с ним я буду долго и упорно. С большой радостью. Угадайте зачем?

С улыбкой задал это провокационный вопрос, даже не сомневаясь, что у меня об этом сейчас спросят.

– Да потому, что мне нужно время, чтобы найти того трусливого гадёныша, который заказал эту гнусную акцию. Послушай, – уверенно сказал, глядя прямо в объектив камеры, – я всё равно до тебя доберусь. Первый удачный ход остался за тобой. Молодец. Поздравляю. Однако, не радуйся раньше времени. Игра только началась. Постараюсь не заставлять тебя слишком долго ждать мой ответный «привет».

Помахал рукой в камеру. Сильно занервничавший мужчина тут же принялся громко возмущаться, опровергая мои слова. Заявляя, что его никто не посылал. Он действовал сам по себе, от своего имени. Бескорыстный борец за добро и справедливость. И прочее и прочее. Да только, кто ж ему теперь поверит? Даже если не найдутся доказательства подставы, думать об этом народу никто не запретит. Напротив, чем честнее прокурор будет выглядеть, тем больше на его счёт возникнет подозрений. Чтобы усилить эффект, добавил.

– А ещё, мне интересно, будешь ли ты спасать своего человека или бросишь на произвол судьбы? Первое позволит мне быстрее тебя найти. Второе покажет твоё отношение к уже сыгранным картам. Заставив остальных креветок задуматься, а хотят ли они добровольно лезть в кастрюлю.

Слишком часто акцентируя внимания на этом неведомом «Ты», заставил всех поверить в его существование.

– Если думаешь, что мне так важен этот бизнес, то глубоко ошибаешься. Если суд потребует закрыть клуб, так и сделаю, с лёгким сердцем. Люди перестанут сюда ходить, поверив чужой лжи? Это их право. Открою маленькую тайну, я ничуть не расстроюсь. У меня достаточно денег, чтобы держать этот клуб открытым хоть целую вечность, ради всего одного посетителя, который ходит сюда, в первую очередь ради себя, а не кого-то другого. И который верит своим глазам, а не чужим «подсказкам». Поэтому, при любом решении данного судебного спора я не останусь в проигрыше. Глупо было этого не просчитать. Я разочарован. Честно. Дам бесплатный совет. Уволь своего советника по мелким пакостям.

На самом деле, этими словами я выводил свой клуб из-под удара, создавая видимость, что он не является для меня настолько уж важной целью. А также формировал определённое общественное мнение и высмеивал противника. Разъяснял, что у меня нет причин обманывать клиентов, на чём строилось главное обвинение. Прорекламировал клуб. Показал свою готовность к открытой и честной борьбе. Убедил всех в том, что здесь я жертва, а не злодей. Теперь изменить это впечатление прокурору будет не так-то просто.