На что я мог возразить, назвав пару глубоких, тёмных мест, куда мог деться сам Коллинз, но тут уже никто не спрашивал моего мнения. Обидно.

Неудивительно, почему Маргарет вернулась к нам сильно раздражённой. В подавленном настроении. Отбившись от начальницы «малой кровью», отправился утешать капитана. По пути, пройдя мимо стола с напитками, возле которого ненадолго задержался. Усевшись в соседнее с леди Бедфорд кресло, некоторое время молча вместе с ней смотрел на арену, на которой проходил следующий поединок. После чего, не глядя, протянул ей один из двух захваченных пакетиков с соком. Мрачно посмотрев на угощение, Маргарет, спустя несколько секунд, которые я терпеливо ждал, всё же приняла его. Воткнув в свой пакетик, прикреплённую сбоку, соломинку, принялся неспешно потягивать приятный, прохладный напиток. Внимательно рассмотрев на пакетике схематичный рисунок повешенного человечка, нарисованный маркером, от руки, с именем Коллинз, у девушки слегка дёрнулся уголок губ и немного приподнялись брови. Сохранив серьёзное выражение лица, поступив, как и я, принялась употреблять сок по назначению. Так и просидели несколько минут, не сказав ни слова. Но от этого, вроде бы ничегонеделания, на душе стало как-то легче и спокойнее.

Вместе понаблюдали за поединком Неймана Бедфорд. Брат Маргарет выиграл, сделав это эффектно. За Майерсом, который с некоторым недоумением воспринял позёрство Коллинза. Посмотрел на него долгим, настороженным взглядом, как взрослый пёс на задорно тявкающего щенка. После чего не прошло и двух минут до завершения их поединка. Бедолаге Коллинзу пришлось развоплотить сильно искорёженный доспех, чтобы покинуть арену. Хотя, стоит отдать ему должное, парень продемонстрировал похвальную силу воли. Пусть и пошатываясь, изредка морщась от боли, ушёл с неё с гордо поднятой головой, без посторонней помощи. Прошлый соперник Майерса этим достижением похвастаться не мог.

Оценив их схватку, убедился в справедливости предупреждения тренера о том, что Майерс чудовищно силён. Но, совсем не так, как его капитан. Если Гостелло можно было назвать виртуозом, то его лейтенанта, силачом. Как говорится, — если противника можно раздавить силой мысли, то зачем разучивать какие-то сложные приёмы или полагаться на хитрости? Залог успеха в простоте.

Когда настала пора идти выяснять, кто из нас лучше, я или Нейман, Маргарет неожиданно попросила ровным тоном.

— Будь осторожен. И обойдись с ним помягче, если получится. Всё же он мой брат.

— А он бы поступил с тобой так же? — поинтересовался, так и не разобравшись, что же у них за отношения.

— Он это он, а я это я, — раскрыла очевидные вещи.

Такое ощущение, говоря это не в первый раз.

Неохотно кивнув, пошёл на арену. Планировал сделать так, как просила Маргарет, однако, её брат решил перед поединком поговорить. Зря он это сделал. Попросил меня придерживаться с сестрой исключительно рабочих отношений. Не сближаться. Не потакать её желаниям. Не полагаться на обещания. Не рассчитывать на ресурсы и влияние семьи Бедфорд. И других членов команды тоже об этом попросить. Заботясь о том, чтобы мы не обманывались высоким статусом дочери герцога. С серьёзным выражением лица, Нейман равнодушно поведал о том, что его сестру практически сослали в закрытую школу Святой Анны. Как проблемного ребёнка, который доставляет окружающим одни неприятности. Надеясь, что здесь она сможет делать то, что захочет, не привлекая лишнего внимания. Не вызывая скандалов. Научится самостоятельности и ответственности. У неё нет и не будет ни реальной власти, ни богатства, ни влияния. Она будет жить тихой, обычной жизнью, в своё удовольствие, где-нибудь подальше от родового поместья, пусть и за счёт семьи. Вне политики и управления семейными активами.

Исходя из его слов, Нейман ни во что не ставил родную сестру. Не верил в то, что она способна добиться в жизни успеха своими силами. Считал, что с Маргарет дружат только ради престижа и денег. И что она доставляет всем нам только неприятности. Даже принёс за это извинения. В общем, назвал сестру бесполезным, глупым, капризным ребёнком, который из упрямства способен пойти наперекор здравому смыслу. Со всеми перессориться. Из-за этого, по его словам, все дети Бедфорд учились в Первой королевской школе и лишь одна Маргарет угодила в Святую Анну.

Слушая Неймана, не мог поверить своим ушам. Почувствовал сильное желание ударить его по лицу. Он даже не пытался её понять. Не спрашивал, как у неё дела. Как она учится. Просто списал сестру со счетов, как ненужную вещь. Неприятную помеху, что бросала тень на его идеальное будущее. Более того, могла на что-то там претендовать по праву рождения, лишая старшего брата части весьма обширного наследства. Ещё и заставляя нести за сестру ненужную ему ответственность. Уж не поэтому ли пытался ограничить круг её друзей? Чтобы не тратила на них его деньги. Чтобы маленький саженец, пока ещё отбрасывающий узкую тень, не вырос в могучее, раскидистое дерево. И чтобы сияние будущей известности Маргарет, а то и славы, не затмило блеск величия тщеславного брата. Не зависть ли и ревность им движет? Обострившиеся после того, как узнал о её рыцарском ранге. О набирающей популярность второсортной команде, возглавляемой Маргарет, талисманом и лицом которой я недавно стал. И которая, неожиданно для многих, стала претендовать на победу в зимнем школьном турнире, обойдя команду Неймана.

Если следовать его логике, то Нора уже давно должна была выгнать меня из дома. Ещё до того, как я засветился на осеннем спортивном фестивале. Ведь до него не только не приносил семье пользы, напротив, впустую тратил её деньги. Не имел ни ярко выраженных талантов, ни целей в жизни. Однако, сёстры всё равно продолжали поддерживать меня всем, чем могли. Пусть и по-своему. Нора делилась, с трудом заработанными маленькими деньгами, что получал обычный стажёр. Ханна отрывала драгоценное время от учёбы и тренировок, на которые возлагала большие надежды, чтобы выручать меня из неприятностей. Эдит тайком подкидывала конфеты, по поводу чего, потом сама же и ругалась. Помогала со школьными проектами. Марта… поднимала настроение, служа источником умиления, что тоже немаловажно. Казалось бы, прошло не так много времени. Сейчас они с гордостью сидят на трибунах центральной рыцарской арены Лондона. Их уважают соседи. Ценят в школе и на работе. Теперь Йохансоны в будущем видят куда больше возможностей и радостей, чем раньше. А этот… вонючий гриб… мне рассказывает, что дружба с его сестрой не стоит вложенных в неё усилий. Что она ничего из себя не представляет. Да я на виртуальной ферме подсолнухи выращиваю! Их не то что потрогать, увидеть нельзя без подключения к интернету.

В общем, зря он меня довёл. До уровня Гостелло Нейману было очень далеко, поэтому отделал его на загляденье школьной медсестре. По-моему, я был первым, кого судья насильно оттащил от поверженного противника, угрожая дисквалифицировать за излишнюю жестокость. Не успев выпустить наружу всю свою злость, вернулся к шокированной команде сильно недовольным, «надувшимся», злобно сопящим гоблином. Глядя на всех исподлобья.

Не дожидаясь вопросов, первым сделал заявление, повернувшись к, «малость охреневшей», леди Бедфорд.

— Извиняться не буду. Объясняться не буду. Слышать о нём не желаю. Ещё раз встречу, у тебя появится первый одноглазый родственник. И фамилия у него будет не Нельсон. Даниэль, где здесь можно достать виски?

У Збражкой, стоявшей рядом с ним, отвисла челюсть. Даниэль несколько раз растерянно моргнул.

— Так, Йохансон. Ты вперёд линкора-то не уплывай. Турнир ещё не окончен, — забеспокоилась мисс Фаулер. — У тебя с головой, как? Всё в порядке? Сколько пальцев я показываю, — растопырила три пальца, отслеживая мою реакцию по глазам.

— Пока это не единственный средний, мне всё равно. Так, что насчёт виски? Кто-нибудь ещё будет? — оглядел затихшую команду.

— Перебьёшься, — решительно объявила тренер.

— С чем? — деловито уточнил.

— С выпивкой.