Тремя часами ранее.

Когда поступила команда начать выдачу силового снаряжения, коридор, ведущий из зоны хранения в зону размещения участников спортивного фестиваля заполонили электротележки. Десятки сигналов на пульт службы доставки поступили практически одновременно. Возникла небольшая суматоха. Все хотели получить своё имущество как можно скорее.

Сложность была в том, что часть команд, а также отдельные ученики из богатых и аристократических семей, имели своих помощников, отвечающих за доставку ценных вещей. Ни о какой согласованности действий между ними речи не шло. Поэтому, когда в коридоре столкнулись и опрокинулись две электротележки, набравшие большую скорость, не справившись с управлением, никто не удивился. Подобное уже случалось. Убедившись, что никто не пострадал, водители тележек торопливо разобрали рассыпавшиеся по полу кейсы, освобождая дорогу для остальных. Вернув груз на место, пересчитав одинаковые с виду футляры, водители помчались дальше, не придав значения этому инциденту.

Несколько позже, в отдельную, благоустроенную комнату отдыха одной из команд по фехтованию, вежливо постучали. Дверь открыл охранник в строгом тёмном костюме, с виднеющимся в ухе наушником. Узнав сотрудника компании Рэдклиф, молча посторонился, давая ему пройти. За два захода в комнату было занесено четыре одинаковых алюминиевых кейса.

Сидящая в кресле темноволосая девушка в бело-зелёном контактном комбинезоне, плотно облегающим её спортивную фигуру, через трубочку потягивала клубничный сок из пакетика. Удивлённо посчитав кейсы, вопросительно посмотрела на доставщика.

— Столько доставили из компании. Секретарь вашей матери прислала сообщение о четырёх наборах, — вежливо пояснил мужчина, уважительно к ней обращаясь.

— Спасибо, — не стала задерживать, поняв, что больше он ничего не знает.

Через несколько минут в комнату отдыха зашли две девушки в точно таких же костюмах. Также их объединяла эмблема женщины в старинном платье, держащей в правой руке высоко поднятый меч, испускающий свет. Эта эмблема принадлежала престижной женской школе с пансионом, имени Святой Анны. Хотя в последние годы в её старинных стенах шли жаркие споры насчёт того, чтобы перейти к совместной системе обучения.

— Смотрю, ты себе не изменяешь. Даже здесь умудрилась набрать кучу барахла, — улыбнулась высокая блондинка, небрежно указав на появившиеся кейсы. — Когда только всё успеваешь? Не боишься, что мать отнимет кредитную карточку?

— Только если куплю этот полигон, — высокомерно отозвалась сидящая в кресле. — Все что мельче, не заметит мама, а для всего, что крупнее, есть папа.

— Кейси, если бы тебя не знала, подумала, будто хвастаешься. Чёртова буржуйка, — беззлобно проворчала блондинка, садясь в соседнее кресло, лицом к зеркалу. — Даже не знаю, то ли сочувствовать, то ли завидовать.

— Кто бы говорил, графиня Сомерсет. Чёртова аристократка, — вернула подачу темноволосая девушка, собравшая их на затылке в хвост, стянутый резинкой.

— Ты-то чем недовольна? Твоя семья намного богаче и влиятельнее моей. У Рэдклифов активы по всей Англии, а у нас, только в графстве. К тому же титул накладывает определённые ограничения. Ты же птица вольная, что пожелаешь, то и творишь.

— Прибедняешься? С такими ограничениями для вас открыто гораздо больше дверей, чем для нас. Начиная от доступа к большой политике, дипломатии, должностям, заканчивая закрытыми клубами для избранных, — показала жестом кавычки. — Есть места, куда не купить билет даже за очень большие деньги.

— Каждому своё. Вообще, как мне кажется, нам всем не хватает того, в чём уступаем другим, — принявшись расчёсываться, блондинка была более дипломатична. — Вот ты, Саманта, кем бы хотела быть, аристократкой или богачкой? — ловко сменила щекотливую тему, спросив третью девушку, увлечённо просматривающую фанатский чат на своём телефоне.

Продолжая заниматься этим с того момента, как вошла в помещение. Грудастая девушка среднего роста с короткой причёской каштановых волос и миленьким, немного округлым детским личиком, ответила не раздумывая.

— Популярной певицей.

— И что тебе мешает? Будь ей.

— Уже. Скоро стану ещё популярнее, если не прекратите отвлекать. Ах да, и снова не влезет мой солдафон отец, с мечтою о военной карьере дочери.

— Хочешь сказать, мы тебе мешаем? — возмутились обе девушки, с негодованием на неё посмотрев.

— Да, — Саманта, оторвавшись от телефона, не слишком достоверно изобразила сердитость. — Кто меня учит плохому? Развращает? Забивает голову клубами и мальчиками. Когда тут думать об искусстве?

Переглянувшись, через пару секунд подруги рассмеялись.

— И всё же, Кейси, зачем тебе четыре комплекта снаряжения? — полюбопытствовала блондинка. — Чем они отличаются? Фасоном? Цветом? Назначением? Собираешься менять их как платья? Чтобы каждый раз выходить в новом? По-моему, это уже слишком даже для тебя.

— Понятия не имею. Сейчас узнаю.

Позвонив секретарю матери, Кейси недолго с ней переговорила, после чего заметно расстроилась.

— Гадство. Похоже, вечеринка отменяется. Планы на вечер вылетают в трубу. Извиняюсь. Отметим нашу победу в другой день, — проявила свою обычную самоуверенность.

Кейси рассчитывала, как минимум на один кубок, вручаемый победителю каждого соревнования, а также на переход в следующую лигу, что было важнее. Та команда, которая набирала наибольшее количество очков, получала право участвовать в соревнованиях национального уровня, к чему стремились все школьные клубы. Ведь это прекрасная возможность заявить о себе на всю страну. Победа в них сулила не только огромную популярность, солидные призы, но и перспективы карьерного роста. Выгоду получали все. Школы, в виде преференций от государства и увеличения собственного престижа. Семьи учеников, обзаводясь связями, влиятельными друзьями. Сами победители, на которых обращали внимание сильные мира сего. Заодно получали доступ на рыцарские турниры мирового уровня, где велись совсем другие игры.

— Что-то случилось? — забеспокоилась Джессика Сомерсет.

— Они, — Кейси недовольно указала на алюминиевые контейнеры. — Один комплект моей основной брони. Один запасной. Два экспериментальных образца из лаборатории корпорации Рэдклиф. Мать решила, раз я на полигоне, хорошенько здесь разогреюсь, все нужные люди под боком, с правильным настроем, так почему бы после фестиваля не протестировать новинки? Пользуясь случаем. И так каждый раз.

— Узнаю деловую хватку госпожи Рэдклиф. Ладно, не куксись. Скоро остальные девчонки подойдут. Повеселиться мы всегда успеем. По поводу и без.

— Эй! Ты меня слышишь? Алло. Приём, — секретарь школьного совета, чьего имени я до сих пор не знал, помахала передо мной руками.

Отвлёкшись от тревожных мыслей, неосознанно кивнул, поднимая ладонь. Показывая, что всё в порядке. Странно, вес фантомного доспеха, обрётшего плотность, практически не ощущался.

— Ага, значит, всё же можешь им управлять, — обрадовалась секретарь совета, в чьих глазах загорелся огонь воодушевления. — Тогда бегом на поле. Вдруг ещё успеешь. Можешь даже не участвовать в соревновании, отсидевшись на скамейке запасных. Главное, пусть все видят, что у нас всё в порядке. Количество присутствующих игроков совпадает со списком, — высказала то, что беспокоило её больше всего.

Какая ответственная девушка. Если бы могла, то уже толкала бы в спину, поторапливая. Вместо этого по телефону связалась с мистером Сандерсом, ставя его в известность. Отрезая мне пути к отступлению. Думаю, потом в отчёте о проделанной работе укажет это своей заслугой. То-то выглядит такой счастливой.

Не став искать отговорки, действительно побежал на поле. Помня о том, что моего появления ждут Нора и Эдит. Плевать на сокомандников, на мистера Сандерса, на школьный совет. Я делаю это только ради дорогих мне людей. Хочу, чтобы они мной гордились. Чтобы не стеснялись говорить обо мне со своими друзьями. Не переживали за будущее своего брата. Видели во мне кого-то большего, чем сейчас. А ещё, самую чуточку, хочу добиться признания и уважения от окружающих. Перестать быть мистером никто. Словом, выбежав из ворот просторного коридора, с высокими потолками, предназначенного для перемещения фантомных доспехов, уже и сам не знал, чего же хочу на самом деле. Запутался. Однако ни на секунду не замедлил свой шаг, глядя только вперёд, на дорогу, ярко освещённую солнцем.