Пуго бросился на помощь с криком: — «Убивают!», а я быстренько, воспользовавшись деревянной ложкой, чтоб не дай бог не долбануло, захлопнул книгу. Но перед тем как листы закрылись, я успел заметить на месте отпечатка детской ладони ухмыляющуюся рожицу восьмилетнего мальчишки. И в руках он сжимал глиняную фигурку человека, очень похожего на варркана. То есть на меня.

— … Да все заживет. Да все забудется, — колдовал над Оливером леший, наматывая на больную руку десятый слой бинтов, — Лет через тридцать даже незаметно будет. Но до свадьбы определенно заживет. А ты чего, варрканушка, столбом стоишь? Успокой мальчика, а то шок неврастенический у него.

Я подошел к поскуливающему Оливеру, задумчиво отхлестал его по щекам, избавляя тело от последствий неврастенического шока, и глядя в никуда, проговорил:

— Я только видел Императора. Как вас сейчас.

Леший перестал колдовать над наследником:

— Сбылось предсказание! — прошептал он, — Сбылось слово Пророка. И что, варрканушка?

— А ничего, — вспомнил я то, что написано было в книге про чувство смерти и все такое прочее, — Что-то было, а что, конкретно, не знаю. Но не смерть. Это точно. Смерть я бы узнал.

Пуго вздохнул облегченно и вытер пот с зеленого лба:

— Ну вот что, варрканушка. Теперь все ясно становится. И про Императора узнал ты, и даже лучину его видел. Знак это. Определенно, знак. Вот только непонятно, каким боком спутник твой к делу этому привязан. Как его бросило-то! А я, слышь, варрканушка, я же языком эту гадость пробовал. Уберегло меня провидение. А то б оторвало язык к ягодам лесным, что бы я тогда…

Леший на полуслове замер, прислушиваясь. И тотчас жилище Пуго встряхнуло так, что даже я, не удержавшись на ногах, свалился на пол. Леший оказался там намного раньше, а Оливер перестал вопить и прикрепился к подпорному столбу обоими руками. Раненой рукой также крепко, как и здоровой.

— Ураган что ли? — вставать я не спешил. Мало ли еще какие подземные толчки пройдут.

— Сейчас узнаю, — леший стал прозрачным и исчез, чтобы появится обратно буквально через несколько секунд.

— Нелюдь! Обложили по всем направлениям, — радостно сообщил он, стаскивая с комода здоровенный фанерный чемодан, — Стоят в два ряда, а в руках палки с камнями на концах привязанными. Как пещерные люди, прям. И таран с собой притащили здоровенный. Этой штукой и колотятся. Варрканушка, помоги открыть замок. Заржавел от бездействия.

— В бега решил податься? — замки заржавели слишком сильно, поэтому пришлось воспользоваться мечом. Быстро и надежно.

— Какие в мои годы бега, варрканушка? — леший, проявляя чувства нездорового веселья, вытащил из чемодана коробку, — Стар я уже. Да и не брошу я дом родной. Плечом к плечу вместе с тобой сражаться пойду. Ты внизу, а я с веточек.

В руках лешего появился скорострельный арбалет, производства черт знает какого столетия. На дне коробки также валялся пучок тонких стрел с серебряными наконечниками.

— Внизу, так внизу, — согласился я, — Только перенеси меня сам под дуб твой. Для начала надо посмотреть, что за гости такие.

— И меня, — Оливер рывками вытаскивал серебряную шпагу.

— Здесь останешься, — остановил я его, — Теперь ты у нас главное богатство. Думаешь, за старым лешим нелюдь пожаловала? Или за мной, про которого и слыхом не слыхивали? Нет, брат. За тобой они пришли. Зачем ты им понадобился, не скажу. Не знаю. Но чувствую.

— Не брат ты мне, — ах, какое лицо у наследника стало. Огонь, а не лицо. Кровь кипит, кулаки хрустят, — Я сам себе хозяин. Хочу с вами пойти, и пойду. И тебе, варркан, меня не удержать.

В доказательство слов своих наследник вперед шпагу выставил.

И быть бы потасовке небольшой, воспитательной, да Пуго вовремя встрял. С разворота табуреткой точненько в лоб наследника заехал. Взял грех на душу. Только руками развел.

— А говорил, не обижать пацана, — я склонился над наследником. Дышит и сердце бьется. Значит, живой пока.

— Я не обижаю, — закидывая за спину колчан со стрелами, ответил леший, — Но его и в самом деле беречь надо. Ключ он к тайне великой. Причем, ключ не совсем обычный. С секретом.

И ухмыльнулся, как раньше.

Разбираться с ухмылками Пуго времени не было. Жилище сотрясалось все чаще. Того и гляди, завалит.

— Руку давай! — леший стоял посередине комнаты, глядя на подрагивающий потолок. Схватив меня за ладонь, приказал на мгновение закрыть глаза, чтоб не ослепнуть от переноса.

А через это самое мгновение я уже падал с веток дуба вниз. Леший умник, переместился туда, откуда сам стрелять надумал. И меня с собой прихватил.

Короткого падения оказалось достаточно, чтобы сообразить, где верх, где низ и приземлиться на ноги прямо посередине толпы нелюдей, занимающихся несанкционированной валкой тысячелетнего леса.

Очевидно, мое появление оказалось неожиданным не только для меня самого. Два десятка человек, преимущественно обросшие мужики, да несколько мужеподобных женщин, уронили здоровенное бревно, с металлическим набалдашником, и тупо уставились на меня. Еще несколько человек прекратили грызть зубами кору дуба и присоединились к первым.

В первое мгновение я слегка опешил. Передо мной стояли совершенно нормальные люди. Немного потрепанные, небритые, не мытые, но все же люди. Но сознание варркана уже включилось в работу и настойчиво требовало действий. Оно никогда не ошибалось, сознание варркана. И если оно сообщает, что передо мной те, кого принято называть нелюдью, то пренебрегать этим сообщением не стоило.

Короткий взмах и рубящий удар. Не для поражения, а для того, чтобы освободить территорию. Мою территорию. Чистую от любого тела. Мне нужно немного времени, чтобы оценить ситуацию и наметить дальнейшие действия. А как что-то оценивать, когда вокруг смрад, да злые лица?

Мы стояли друг перед другом. Варркан и странные существа, некогда бывшие людьми. Мы оценивали друг друга. Я не желал нападать первым, а нелюдей что-то сдерживало. Толи мое внезапное появление, толи серебряный меч, плавно покачивающийся перед их лицами.

Первым не выдержал я. Надоело топтаться на месте и я не нашел ни чего лучшего, чем спросить:

— Откуда дровишки?

Нелюди переглянулись, и вперед, неосторожно расталкивая остальных, выступила женщина со всклоченной прической. Не обращая внимания на меч, она приблизилась практически вплотную, нагло ухватилась за застежку плаща и кровожадно облизалась. Неприятное чувство, когда, глядя на тебя, кто-то облизывается.

— Человек? — голос у тетки оказался глухой, с неприятным похрапыванием.

— Человек, — согласился я, приподняв «Лучший» на уровень глаз. На всякий случай.

— А если человек, то почему от тебя пахнет живым мясом?

Риторический вопрос, на который, как ни крути, нет ответа. Пахнет и пахнет. Не навозом же, в самом деле.

Тетку атаманшу мое молчание не удовлетворило.

— Что у тебя общего с ними? — она кивнула в сторону дуба, на котором, как я надеялся в данную минуту сидел Пуго и тщательно прицеливался из своего допотопного арбалета, — Идем с нами, человек, и ты узнаешь милость Императора. Много пищи, много власти. Любая женщина будет рада тебе. И сам Император окажет тебе ласку и воздаст почет. Разве этого мало?

Меня вербуют. Как часто в своих странствиях я оказывался в подобных ситуациях. Цари и правители обещали несметные богатства. Правители сулили неограниченную власть. И самые прекрасные женщины мира предлагали свою нежность. И ради чего. Ради того, чтобы я забыл, кто я, и зачем я. Ради того, чтобы варркан перестал быть варрканом.

— Мало, — я оторвал от застежки чужую руку и просунул между собой и теткой меч, — Будет лучше, если вы сейчас же отправитесь по домам, если они у вас есть. А данный многовековой дуб охраняется законом. И мной, если хотите…

Тетка улыбнулась, обнажая ровные белые зубы. Несомненно, раньше она была весьма привлекательна.

— Император сообщил нам, что с тобой, человек, невозможно договориться. Хорошо. Мы уйдем. Только отдай нам его.