— Только то, что им было передано, — сказал Айк. — Я сообщил, что у Алеф развилась Чёрная Гниль, и её нужно заменить как можно скорее. Ну… сейчас они, наверное, подозревают всякое…

— Подозрения — это ничто, — сказал я. — В шлюзе есть динамики и микрофоны?

— Вероятно, — пожал плечами Айк. — А что?

— А то, что ты сейчас пойдёшь в ту будку, откуда только что вышел, и включишь всё это дерьмо.

— И что дальше?

— А дальше — делай что хочешь. Пой. Танцуй. Рассказывай анекдоты. Размахивай причиндалами. Главное, чтобы те ребята, что сидят там, тебе поверили: систему заклинило, и прямо сейчас весь остальной экипаж героически устраняет неисправность.

У меня создалось впечатление, что Айк с большей охотой отправился бы вместе с нами в следующий отсек, безоружным.

— Я не смогу, Крейз, я…

— Ну, если хочешь, пойду я вместо тебя. Они ведь понимают по-русски?

Айка передёрнуло, он попятился.

— Понял. Я всё сделаю. Но и вы — поторопитесь, прошу!

— Закончим, когда закончим, — проворчал Гайто. — Любителей растягивать удовольствие тут нет.

— Святые слова, мистер Раз-два-ой-прости-у-меня-такое-впервые, — подтвердила Сиби.

— Пошёл, — махнул я рукой.

Айк развернулся и побежал. Лишь после того, как за ним закрылась дверь, я шагнул вперёд, наклонился и поднял пистолет.

— Кому-кому, только одному? — спросил в задумчивости.

Стрелять, в принципе, мог любой из нас. Но мне казалось, что я буду куда эффективнее с топором. Да и вообще, все здесь рубились, как дьяволы — кроме Сайко, у которого уже был ствол. Выдать ему ещё один, пусть палит по-македонски? Нет, это бред.

— Лин, — решил я. — Бери ты.

— Почему я? — нахмурилась та.

— Просто потому, что у тебя уже есть опыт, ты — хороший стрелок. Любой другой кандидат — это эксперимент. А мне бы хотелось наверняка. Остался последний отсек. Обойдёмся без сюрпризов.

Лин покривилась, но протянутое оружие взяла. Посмотрела на «лунную секиру».

— А эту кочергу мне тогда куда деть?

— Поставишь у двери, — посоветовал Сайко. — В руке лучше не держать — в нужный момент начнёшь дёргаться и колебаться. Ну и сдохнешь, само собой.

— Угу, точно, — вздохнула Лин. — Ладно. Давайте уже начнём.

Мы собрались возле двери.

У меня уже мозоль на языке была от постоянного зачитывания этого заклинания, которое менялось минимально:

— Открываем — Лин и Сайко начинают пальбу. Остальные тоже не расслабляются, там — куча сиринов, наверняка часть пролетит сюда. Главное поначалу отбить их. Дальше — нюхачи. Тут всё просто. Самое хреновое говно — это холодец.

— Да, — подхватил Гайто. — Как ты предполагаешь прикончить эту дрянь?

— Стрельбой, — развёл я руками. — Близко к нему не подходить, стрелять издалека. Лин, Сайко! После сиринов холодец — ваша главная цель. Если вдруг стрельба не поможет — добиваем всех остальных и отступаем. Заманим его в утилизатор.

— Где бы он ни был? — спросила Лин.

— Где бы он ни был, — кивнул я.

Чёрт… В самом деле, надо было уточнить у Айка, где эта дрянь находится.

Ну да ладно, упрёмся — разберёмся. Может, местные пушки отработают на отлично и вообще мороковать не надо будет.

— Все готовы? — Я перехватил топор двумя руками.

— Как пионеры, — вздохнула Лин и подняла пистолет. Сайко продублировал её движение.

— Гайто, на счёт три. Раз, два, три!

Гайто положил руку на панель, быстро убрал, не дожидаясь, пока появится белое свечение. Но этого хватило, дверь начала открываться.

Истошный визг резанул по ушам.

— Охаё, шалава! — пропела Лин, надавив на спусковую скобу.

Я ещё даже увидеть толком ничего не успел. Створки двери разъехались едва ли на десяток сантиметров. Из ширящейся щели вылетел фонтан крови с потрохами.

Сайко выстрелил следующим, прикончив второго сирина.

А потом дверь раскрылась достаточно широко, и в наш отсек выплеснулась стая.

Я заорал что-то нецензурное, в один миг осознав, насколько несостоятельную стратегию придумал.

Надо было спросить у Айка, что такое «стая». И если бы он сказал, что там, за дверью, охренительно огромная куча бесконечных сиринов — я бы, наверное, раскидал роли иначе.

Теперь же только и оставалось, что надеяться на опытность Сайко и Лин.

Стрелять по такой толпе в замкнутом пространстве не было ни малейшего смысла. Я сразу завертел топором, чувствуя себя газонокосилкой, которую используют не по назначению.

С объединённым режимом творилась какая-то хрень, оглядываться и даже думать — не было времени. Мне нужно было превратиться в бездумное оружие, которое действует исходя исключительно из инстинктов — так я и делал.

Только где-то в глубине сознания сохранилась мысль: «Хоть бы до них дошло!»

Несколько секунд спустя я увидел наглядное подтверждение, что хотя бы до Лин — дошло. Она пробежала мимо меня, вращая «лунной секирой». Каждое движение убивало или калечило как минимум одного сирина. Пушка торчала у Лин из трико обтяжки. Сунула, куда могла, бросать не захотела, помня про холодец.

Под ноги, под ноги смотреть, чёрт подери!

Я бросил беглый взгляд вниз и увидел раздувающиеся носовые щели нюхача. Обрушил на него топор — прибил. Но тут же поплатился за это: в лицо врезался сирин.

Инстинкт заставил меня тут же броситься на спину, но — поздно. Сирин уже вцепился в лицо когтями, полный мелких зубов рот раскрылся, меня обдало трупным запахом.

Рассчитывать на то, что кто-то придёт на помощь, я не мог. Поэтому втянул топор в биополе ещё прежде, чем упал, и вцепился обеими руками в голову сирина.

Заорал от боли и напряжения.

Коготь твари впивался всё глубже мне куда-то под левый глаз. Остальные просто бороздили кожу, и это было охренеть как больно, но вся боль как будто сконцентрировалась на глазу. Ещё чуть-чуть, и я стану развесёлым пиратом, лишённым бинокулярного зрения.

И всё-таки в человеческих мышцах силы было больше, чем в этой небольшой твари. Я понял, что мне не хватит амплитуды, чтобы снять её с лица, и изменил хват. Одна рука уперлась в подбородок сирина, другая схватилась за затылок.

Никогда так не делал, только в кино видел. Правда, и в кино это делали с людьми, не с сиринами.

Первые градусов десять поворота дались легко. Потом до сирина, видать, дошло, что с ним делают, он заверещал и напряг мышцы шеи.

Я только ухмыльнулся окровавленными губами и усилил нажим.

Хрясь! — тушка обмякла.

— Пошёл нахрен! — прорычал я и отшвырнул тварь от себя.

Моргнул.

Вроде оба глаза видят, оба моргают, хотя в левом боль так и осталась. Да и чёрт с ней, не до неё.

Я вскочил, призывая топор. Удар начал ещё до того, как он появился. И появился он в самые последний миг — лезвие глубоко пробило хилую грудь прыгнувшего на меня нюхача.

— Крейзи! — раздался сзади крик.

С сиринами почти разобрались. Часть их пролетела мимо и бушевала где-то за моей спиной, но это уже была такая часть, с которой мы могли справиться не приходя в сознание.

Гайто ушёл вперёд, он единственный пробилсяв следующий отсек и сейчас там самозабвенно крошил нюхачей. Лин держалась почти сразу за ним. Сиби?..

Я обернулся.

Сиби стояла в боевой стойке, а у её ног лежал Сайко.

У меня сердце на миг замерло, но тут же его успокоил разум: если бы Сайко был мёртв, Сиби не встала бы на его защиту.

— Холодец! — крикнула она и поддела что-то ногой.

Пистолет.

Он описал дугу в воздухе. Мне пришлось шагнуть влево и вытянуть руку. Некстати левый глаз залило очередным потоком крови, и я едва не промахнулся.

Схватился за рукоятку тремя пальцами, тут же подбросил, перехватил правильно и развернулся обратно.

Холодец полз по полу, и ни Гайто, ни Лин не могли его видеть. Нюхачи и сирины, будто обрели разум, всеми силами старались отвлечь их внимание от приближающейся смерти.

Я рванул с места.