Она умолкла. Джаред спросил:

– Почему Вальграм предал герцога?

– Он не предавал! – Дагмар произнесла это с такой силой убеждения, что Джаред поверил – дело не только в слепой преданности влюбленной женщины. – Этого никогда не было, слышишь? Он воевал за герцога. К нему должно было подойти союзное войско принца Раднора. Но его не было. И Эйнар со своими людьми разбил мятежников. Это была долгая и жестокая битва, но он победил. Потом подошел принц Раднор со своим войском. А потом… – Дагмар вновь осеклась, но заговорила вновь без принуждения. – Я не знаю точно, что случилось. Меня там не было. Я оставалась в деревне, где был наш лагерь. А Эйнар поехал в ставку принца…и мне сказали, что его схватили и казнили. И убили тех, кто был с ним – Гудлейфа Дагнальда, Леода из Камби …и других.

– Но за что? Почему?

– Не знаю, – повторила Дагмар. – Я не поверила. Потом солдаты ворвались в деревню… и началась резня. Марикен убили (Джаред не спросил, кто такая Марикен, но вспомнил женщину, мелькавшую в снах Дагмар). А меня спас Тодд…

– Тодд?

– Писарь…и вестовой…он все время был на подхвате при военачальниках…и к принцу с ними тоже поехал… Но успел сбежать, когда их убивали. Он спрятал меня в погребе, а ночью мы выбрались через земляной лаз…

– А дальше?

– Дальше… я хотела вернуться домой, но узнала, что город захвачен… и казнены все, кто поддерживал Вальграма… его теперь объявили главным мятежником. У меня больше не было ни дома, ни родных. – Она села, кутаясь в одеяло. Глаза ее жутко блестели. – Знаешь, из-за чего я больше всего убивалась тогда? Не по родственникам, которые умерли из-за меня… и даже не по Вальграму, которого я любила так, что забыла все на свете. Я, дура, обливалась слезами из-за того, что не успела его узнать… не спала с ним. У него просто не было на это времени.

Джаред молчал.

– Тодд не оставил меня… мы брели вместе, он добывал еду…и он сказал мне, что знает человека, способного мне помочь. Если я соглашусь на его условия, он заберет у меня память о Вальграме. Я стану свободна. А я… я умирала от горя. И согласилась. Мы пришли в какую-то деревню… я почти ничего не соображала от слез…наверное, это было почти умопомешательство. Там был этот человек… Тодд, похоже, давно знал его. Они долго говорили… я не слушала о чем. Потом этот…Тодд называл его «магистр»… Он сказал, что заберет у меня воспоминания, если я исполню один ритуал. Но провести его может только чистая девушка. И, если я лгу о своей невинности, и была любовницей Вальграма или другого мужчины, то меня постигнет мучительная смерть. А если я невинна, то останусь в живых. Мне кажется, ему было все равно – умру я или выживу. Мне тоже. – Она прикрыла глаза. – О том, что было дальше, я не помню. Только тьма… я стала приходить в себя на дороге.. .не сразу… может быть, какое-то время я действительно была безумна – пока не встретила «Детей вдовы» и Диниша. – Дагмар откинулась на подушку, из-под ее сомкнутых ресниц новь потекли слезы.

– Успокойся… все кончилось…теперь все хорошо.

– Ничего не хорошо… и не будет хорошо. Он умер, ты слышишь, – умер!

Джаред понимал, что говорит она не о Динише.

– Дагмар, это было шесть лет назад.

– Это было вчера, – отрезала она. И это была не истерика. Дагмар говорила твердо, осознанно. – Боже мой, я лишь сейчас поняла, что совершила. Убогая дура, со своими щенячьими горестями, о своих страданиях только и думала… и, чтоб избавиться от них, предала его память. Его все считают предателем. Те, кто мог защитить его имя, мертвы. А я, я… Год за годом Эйнара Вальграма поливали грязью по всей империи, а мне было наплевать. Я забыла о нем. Я кривлялась на площадях и валялась по постелям комедиантов и бродяг!

Джаред вскочил, сжав кулаки. Он должен был ее ударить. Но не смог. Отвернулся.

– Прости, – сказала она ему в спину. – Я не хотела этого говорить. Но мне плохо… слишком больно. И ты не виноват. И Диниш…Я виновата, одна я.

Джаред снова сел рядом с ней. Ей тяжело…а ему? Все кошмарные видения этой ночи… признание Дагмар …эти заклинания о любви к другому, давно умершему… У него даже не достало сил сказать, что он знает имя истинного виновника ее страданий. Может быть, позже…

Дагмар дотронулась до его руки

– И прости за то, что я попрекнула тебя. Ты правильно сделал, что вернул мне память. Теперь я знаю, что мне делать. Я должна очистить его имя. Пойду к герцогу…

– Если то, что ты рассказала – правда, а я тебе верю – герцогу она давно известна. По причинам, которых мы не знаем, Тирни Йосселинг предпочел пожертвовать своим полководцем.

Он ожидал взрыва отчаяния, но Дагмар решительно обернулась к нему.

– Тогда я поеду в Тримейн. Твоя сестра… она связана с наследным принцем, правда?

– Да. Я не знал, что ты обращаешь внимание на наши разговоры.

– Тогда не обращала. Но теперь мне многое стало ясно. Я понимаю, что просто так к императору меня не допустят. Однако, если Бессейра согласится мне помочь…

– Она, вероятно, согласится, но…

– Прошу тебя, помоги мне отыскать Бессейру. Я добьюсь того, чтобы справедливость была восстановлена! Помоги мне, и я больше никогда тебя ни о чем не попрошу!

– …но что потом? Добьешься ты оправдания Вальграма или нет – он умер, Дагмар. И что потом? С моста вниз головой или в монастырь?

– Нет, клянусь тебе, что этого не будет. Только поедем, поедем скорее, или я отправлюсь в Тримейн одна!

– Дагмар, в Тримейне, возможно, смута, и неизвестно, кто возьмет верх. Но даже если там все благополучно, нам нельзя сейчас ехать. Весна только началась, дороги развезет. И вскорости вскроется лед на реках.

– Это неважно.

Джаред видел – для нее это в самом деле неважно.

– И еще Масленица. Матфре ни за что тебя не отпустит.

– С Матфре я сама поговорю… И все равно, я не могу сейчас играть.

С этим Джаред не мог не согласиться.

– Но зачем так спешить? После всех минувших лет лишний месяц ничего не изменит.

– Наверное. Но мне страшно жить с этим грузом предательства. Шесть лет назад я была безмозглой девчонкой. Теперь – я женщина, и понимаю, на что иду. И я обязана это сделать. Обязана. Может быть, Вальграму уже ничего не нужно. Но это нужно мне.

– Хорошо. Но помни, что ты поклялась. После того, что ты исполнишь свой долг перед умершим, ты свободна для новой любви.

– Где Джаред? – спросил Лабрайд, едва Бессейра вошла в кабинет. – Я был уверен, что он появится вслед за вами. Но вот уже которую неделю о нем ни слуха.

– Не беспокойся о нем. Вряд ли он вообще выехал из Эрденона. Во всяком случае, таких намерений не выказывал.

– Но я же сказал – возвращайтесь немедленно!

– Я думала, речь идет о наследнике.

– О нем, конечно, тоже. И я благодарен тебе за то, что ты сделала. Наверное, мне следовало встретить тебя добрее и говорить мягче. Но нам нельзя расслабляться. Боюсь, что настоящие испытания еще и не начинались.

Бессейра уселась в кресло, сложив руки на коленях.

– И что стряслось с Джаредом? – продолжал Лабрайд. – Какого черта он там застрял? Уверял меня, что не чувствует себя северянином, а сам бегает в Эрд, точно кот к сметане. И сидит в Эрденоне, когда нужен здесь! Он, что, затевает собственную интригу?

Бессейра помедлила с ответом, словно взвешивая, сказать ли, что ей известно. Наконец решилась.

– Нет. А насчет кота к сметане – это близко к истине. Он там влюбился.

– Вот как? И кто счастливая избранница, тебе известно?

– Да. Она комедиантка из бродячей труппы.

– Это что-то новое, – проворчал Лабрайд. – До сих пор он предпочитал швей и служанок. Желательно с большим… хм…опытом. Сразу видно несостоявшегося монаха. Ну, это наверняка скоро кончится.

– Оставь ты его в покое. Кончится, не кончится – это его дело.

– Это наше общее дело. Тебя же любовные интриги не заставляют забыть о том, что важно для всех.

– Ты так во мне уверен?