— На седьмом участке, вон, мастеровых позавчера взьебали, — вклинился в разговор, вернувшийся с наряда инженер. Семеныч, в прошлом строитель, занимавшийся колодцами. — Летучка пришла, а так мужики дрыхнут, трое, четвертый на обходе. Так ладно бы просто дрыхли. На столе пузырь стоит. Стойка с инструментом пустая, а у верстака куча лопат и топоров затупившихся. Так их всех троих в карцер на двое суток, на одну гречку и воду. Вон, завтра должны с утра выпустить, грят, на десятый участок переводят. А там, по слухам, жопа та еще. Болото по горло.

— А много вообще участков-то? — поинтересовался Юрий, усаживаясь на койке и морщась от вида инженера. Даже спецовка не спасала с рыболовными штанами. Грязь облепила Семеныча до самых подмышек.

— Двадцать четыре, — ответил Плотников. — Но они разделены между пунктами. Так что на торфянике пара тыщ точно трудится. Опять же, стратегически важный ресурс и кто-то на верхушке это вовремя понял, поскольку под охрану отрядили стихийно организовавшийся ЧОП из бывших ментов, охранников, сторожей и прочих, «допущенных к служебному оружию». А сюда еще приплюсуй кашеваров, грузчиков, водителей, управленцев всех мастей. Наверняка какой директор завода или еще кто, лапы свои приложил.

— Это еще херня, — Семеныч прочапал до стола, оставляя следы грязи на полу и всем чего касался. А все за тем, чтобы взять чашку с чаем, который не допил четвертый инженер бригады. — Вон, с соседней части, рота связи выжила, так они сейчас телефонные аппараты кидают по поселкам и ставят общую связь, создавая узел где-то в лесах. Прям на полянке развернули палатку и там поставили аппаратуру. Толково ставят. Так что зимой связь будет по округе. Мало ли из города басурмане наведаются.

— А что в городе? — решил уточнить Зяба. — Бандиты?

— Если бы, — усмехнулся грязнюля, в наглую допивая остывший чай. — Военные, вернее их остатки. Тут на местах погранцы были, так они все в первых же замесах полегли. Остались какие-то обрыганы, так они и засели в городе, вместе с территориальной обороной. Хуле, мы тут на границе с соседями. Вон, паспорт взял и через час уже в другой стране считай, а то что она братская, так и плевать. Один фиг все эти визы отменяли давно. Так что, нормальных военных покрошило, а в городе засело месиво. Из выживших уебанов, успевших добраться до города солдат «братского» народа. а так же из местных тероборов, которые считают себя королями мира. Был я в городе. Ну нахер его. Уж лучше тут. Стабильно, тихо, спокойно, под охраной. Кормят вкусно, койко-место есть, да еще и бабы порой ничего так попадаются. Подманил, отошел с ней в лес поглубже и на полянке засадил ей куда хочешь, гы…

— Ну, так-то да, — согласился Плотник. — А в городе что? Ныкаться по хатам, да искать консервы по помойкам? Да ну его, я вон тоже из города сюда убег. Так что, Юр, ты тут считай новичок, но знаешь как говорят? Сколько волка не корми, а он все в лес смотрит. Так и ты. Вот чего тебе с нами не сидится? Тем более, ты слесарь. В городе тебя один фиг подомнут. Либо военные, либо бандиты, либо еще кто. А тут, считай что старая жизнь. Работаешь, пока работается, а остальное приложится. Вон, даже стоматолог есть, мне протез вставил, а ведь до войны я себе не мог не то что протез позволить, даже пломбу было сложно поставить!

— Да я вроде и не рвусь особо обратно-то, — пожал плечами Зябликов, чуть нахмурившись. Он хотел поспрашивать мастеровых побольше, но его отвлек звук приближающейся машины.

— О, походу летучка, — настороженно произнес Виктор, вставая из-за стола. — Ну что, я на обход или ты?

Он с плохо скрываемой надеждой посмотрел на Юру и тому ничего не осталось кроме как согласиться. Поэтому, натянув спецовку, Зяба пошел на обход, взяв у Семеныча офицерскую сумку с ремнем через плечо. Внутри была карта участка и схема канала, который нужно прорыть. Причем составлена грамотно с соблюдением культуры метрологии. По крайней мере, чертежи оформлены красиво. А если красиво, значит скорее всего правильно.

Только выходя на маршрут обхода, Зябликов опомнился, что надо бы прихватить с собою что-нибудь пожевать. Все таки бродили они по четыре часа, при условии, что сама смена длится восемь часов. А это значит, что каждый из мастеровых, половину смены либо ходит и смотрит за безопасностью, либо руководит отгрузкой крошева. А оставшуюся половину ремонтирует притаскиваемый инструментарий.

Да только приближающаяся машина проверяющих, отбивала все желание задерживаться подольше в бытовке. Так что, поправляя куртку и накидывая противомоскитную сетку поверх головы, бывший слесарь отправился на обход владений. Будь его воля, он бы прихватил еще и огнестрел какой. Все таки где-то на участке трудился Сазон. И далеко не факт, что охранявшие их автоматчики, среагируют вовремя. А то, не дай Бог, в первый же рабочий день, случатся травма на производстве с летальным исходом. А за такое, лишение квартальной премии. А это, для работяги, куда страшнее, чем смерть.

Сектор, в котором работали две бригады старателей, был относительно небольшим. Учитывая, что народ по большей части копался простыми лопатами, да кирками, даже кусман болота в квадратный километр казался нескончаемым. Да, работяги потихоньку осушали его. Где-то вычерпывали воду, да снимали ил с глиной. Где-то просто подрубали корневища, да выкорчевывали деревья. Работали по колено в воде, а местами и по пояс.

Однако большую опасность представляло не само болото, а случайные находки. И нет, не кости времен второй мировой, к этому-то все привыкли. Свежие «подарки» были куда опаснее. Один такой подарок и не повезло найти женщине, что решила отойти по нужде в сторону из сектора. Грохот взрыва было слышно еще на подходе, так что Зяба сразу поспешил к месту происшествия. Все таки, с него спросят, какого фига произошло, ведь он был на обходе.

— Аааа! Убили! — кричала женщина лет тридцати пяти, классической такой формы матрешки, с подзаплывшими жирком боками и опухшим от попоек лицом. — Убили! Убили меня!

Юрий, прибежавший на крики вместе с одним из автоматчиков и парой работяг, увидел не самую приятную картину. Отойдя метров на сорок за пределы участка в направлении ближайшей опушки, работница нарвалась на противопехотную мину. Рвануло хорошо, ногу ампутировало по колено, вторую нашпиговало осколками. Сколько еще ушло в бедра и пах, неизвестно, но рану неплохо так прижгло, так что никаких фонтанов крови.

— Ебать, — удивленно произнес автоматчик, доставая рацию. — Э, док, готовь стационар, у нас тут бабища на мину нарвалась.

— Принял тебя, буду ждать, — спокойно донесся ответ из рации.

— Хуле встали? — гаркнул Зяба на двух мужиков, что прибежали посмотреть, а теперь мялись, не понимая, что делать. — Под руки ее и потащили! Давайте, цигель-цигель ай лю-лю!

Подгоняемые пинками и матом, архаровцы все же подхватили раненую и понесли к выходу с участка, в сопровождении Зябликова, в то время как автоматчик остался на месте, продолжая кого-то вызывать по рации. Уже оказавшись на твердой почве, Юрий увидел, с кем связывался охранник.

Двое тяжело груженных мужиков, с щупами, красными флажками, лентами, громоздкими сумками и уже собранным миноискателем трусцой пробежали мимо процессии эвакуирующей пострадавшего. Мастеровому только и оставалось, что удивиться слаженности действий местных. Видать подобные случаи были не редкие, что подтвердил и доктор, сидевший в отдельной палатке. К которой их сразу повел подошедший к ним автоматчик.

Под лазарет не стали ставить бытовки, а развернулись прямо на месте огроменную палату по типу УСТ-56. Причем судя по всему, это был какой-то современный аналог, поскольку топился не печкой по центру, а теплодуйкой, что стояла снаружи и нагнетала теплый воздух внутрь палатки. Имелось и электричество и водопровод. По бокам в дальней части у второго входа, стояли две двухъярусные кровати. Тут же имелся раскладной операционный стол, на который и уложили раненую. Рядом основным входом стоял стол с телевизором, за которым сидел довольно таки молодой парень в медицинском халате. Пол классически был выложен досками.