— Что, Ликрам опять с кем-то посрался? — предположила Сиби.

— Ты знала, — усмехнулся Гайто.

Конфликтик выглядел бы смешным, если бы не был таким грустным. Подозреваю, Гайто и сам мог бы его легко разрулить, но предпочёл не вмешиваться.

Потому что к Растору у него до сих пор осталось неприязненное отношение. Если «неприязнью» уместно называть желание убить.

Сейчас такая возможность у Гайто была, поэтому он предпочитал быть в два раза осторожнее. Хоть и говорят, что внутренний ограничитель надёжнее внешнего, но у внутреннего есть недостаток: ты всегда можешь его отключить.

В общем, Ликрам стоял и орал на Растора, который слушал его, внимательно глядя в глаза. Я вспомнил своё первое впечатление о Расторе, как о чиновнике или, там, директоре какой-нибудь серьёзной фирмы. В общем, мужик явно был тёртый, в Месте Силы пару недель провёл — обжился, и рёв нашего бравого командира его не трогал от слова совсем.

Ликрам явно забыл, что Хранители поставили его верховодить над бойцами, которые уже замотивированы дальше некуда. Растор же был стаффом. В бой его никто не погонит (теоретически), так что ори не ори…

— Все здесь присутствующие бойцы каждый божий день будут рисковать своими жизнями за вас! — брызгал слюной Ликрам. — Ты представляешь себе, жирный кусок говна, что это такое — выйти в туннели?!

Вопрос был риторическим, однако Растор на него ответил:

— В туннели — нет. Но я дважды видел Наказание, так что могу разделить это на десять и предположить, что будет в туннелях.

Ликрам задохнулся, поперхнулся словами. И в эту паузу Растор спокойно вступил, как в свои владения:

— Ликрам, я не повар. На первом уровне я занимался уборкой и стиркой. Если тебе станет легче, я могу приготовить что-то из тех продуктов, которые лежат в кухне, но, на мой взгляд, вкуснее и безопаснее будет съесть их сырыми.

— В чём замес? — спросил я, подойдя к этим двоим.

Ликрам метнул на меня взгляд и буркнул:

— Стаффы взбунтовались.

— Не назвал бы это бунтом, — покачал головой Растор. — Скорее забастовкой. Видите ли, на первом уровне мы видели прописи, которые сказали, что мы навсегда останемся на первом уровне и должны будем выполнять хозяйственные работы. Но мы уже не на первом уровне, не так ли? Я в Месте Силы недавно, я знаю, что такое корпорация и как она должна функционировать, поэтому я лично ничего не имею против своей работы. — Тут он пнул стоявшую рядом тележку с вёдрами, шваброй и прочими приблудами для уборки. — Но остальные, похоже, думают, что попали в царствие небесное. Представь себя на их месте, Ликрам, это полезно для командира. Представь, что ты умер, попал в рай, и тут в шесть утра у тебя звенит будильник, и ты должен вставать и идти на работу.

— По-вашему, это — рай?! — вытаращил на него глаза Ликрам.

— По-моему, это место снизу до верху — отборнейшее дерьмо, — пожал плечами Растор. — Но если бы я был сейчас не в самом низу пищевой цепочки, а чуть повыше, как вы, ребята, я бы сдал назад и дал стаффам передохнуть.

— И сколько они будут отдыхать? Сколько раз бойцы должны выйти в бой голодными?!

— Хватит, — пресёк я спор. Оба посмотрели на меня. — Ликрам, тебе что нужно? Проблему решить, или чтобы тебя слушались?

Я, кстати, оценил тот тонкий момент, что Ликрам лишь орал на Растора, даже не подумал поднять на него руку. Помнил, несмотря на ярость, собственную мудрую идею: поддерживать миф о Наказании первое время.

Конечно, если собрать стаффов и показательно отмудохать пару-тройку, велика вероятность, что они возьмутся за работу. Но это увидят те Избранные, кому повезло спастись с разных уровней. С первого. Которые ещё не успели остыть, не успели научиться вымещать злость исключительно на туннельных мразях.

— Непослушание — и есть проблема, — процедил Ликрам сквозь зубы. — Не вмешивайся в мои дела, Крейз, я ведь не вмешиваюсь в твои…

— Вот в этом наша основная беда — мы не знаем, где чьи дела, — сказал я. — Нам нужно сесть и обсудить это однажды…

— Да, через сорок девять дней, если будет, с кем обсуждать, — кивнул Ликрам.

Я помолчал.

Чувство было такое, будто под дых двинули.

Ликрам понял всё то же, что и я, и даже немного больше.

Он понял, что я, ежедневно выходя в рейды, используя — и не по разу — способности Мальстрёма, буду попросту не в состоянии заниматься чем-то ещё.

Начиная со вчерашнего дня я — робот.

А значит, все остальные дела в больничном цилиндре будет решать Ликрам. Кому ещё-то? Только у него здесь есть серьёзный опыт управленческой работы.

Это осознание, что я проиграл битву, даже не начав её, меня просто вынесло.

Стало вдруг чётко понятно, что Ликрам, мать его перемать, действительно взрослый мужик, который видит дальше, чем я.

— Ты хотел что-то предложить? — неожиданно смягчил тон Ликрам.

— Вообще-то, нет.

— Прекрасно, тогда…

— Не я.

— Что?

— Не я хотел предложить.

Я указал за спину Ликрама.

Тот резко обернулся, будто ждал нападения. Секунду смотрел перед собой, потом опустил голову.

Спайди смущённо переминался с ноги на ногу. Мне показалось, что я почувствовал волну благодарности, прошедшую от него ко мне.

«Если вы не терпели мою кухню от безысходности, то я бы мог вернуться к исполнению обязанностей».

— Ты ведь боец, Спайди, — простонал Ликрам. — Теперь нет нужды в пятёрках, ты можешь выходить в рейды…

«Могу умереть плохим бойцом в рейде. А могу вкусно накормить хороших бойцов. Ты командир, тебе решать».

Ликрам был неплохим командиром. Он — решил.

Растор вытаращил глаза так широко, что они едва не вылезли из орбит.

— Постойте, это…

— Можешь передать остальным бездельникам: добро пожаловать в рай, — буркнул Ликрам и удалился.

В пятиугольной комнате с прозрачными стенами и потолком почти ничего не изменилось.

Но если в первый раз я видел тут всего одну Хранительницу, во второй — всех пятерых, то сегодня их было четверо.

— А где тот парень? — спросил я, указав через плечо большим пальцем на входную дверь.

Они не ответили. Молча смотрели на меня.

— Выходной? Или типа того?

Ещё три секунды спустя заговорила моя самая первая знакомая Хранительница:

— Мы не сможем больше обеспечить тебя телепатией, Крейз. Мы сыграли в игру с Местом Силы и проиграли.

— Дерьмово, — не стал я скрывать разочарования. — Ну ок, допустим, паучий, эльфячий, анфаловский и чей-то ещё десятые уровни по расположению идентичны человеческому. А на остальных как? Может быть, можно… Ну, не знаю, такой варварский метод: карту нарисовать?

— Карты нет, Крейз.

— Знаю. Именно поэтому я и говорю: «нарисовать». Мы на одном языке говорим, не?

— Мы не знаем схемы туннелей ни на одном из уровней.

Я помолчал, впитывая информацию.

— В смысле? Вы же Хранители.

— Тебя можно назвать Хранителем телевизора. Однако ты не хочешь знать, что находится внутри него.

— Не можешь знать, — вмешался парень. — Ведь там стоит пломба. Если ты её нарушишь и не сумеешь починить сам, то по гарантии уже не сдать.

— Большое спасибо за доходчивые метафоры, дамы и господа, — съязвил я. — Но вы, между прочим, вели меня своими телепатическими подсказками. Как это вы так умудрились? Тыкали пальцем наобум?

— Тебя вёл тот, кого звали Азлик. Он касался твоего разума и улавливал токи, считывал вероятности. Вести — просто.

— А почему сейчас нельзя сделать точно так же?

— Потому что мы сыграли в игру с Местом Силы и проиграли, — повторила Хранительница.

Она смотрела куда-то мне за спину.

Я обернулся и вздрогнул.

Тот парень, про которого я спрашивал, появился.

Его тело медленно вращалось за стеклянной панелью, в невесомости.

— Азлик погиб.

— Вы чего, совсем охренели? — повернулся я обратно. — Не смогли спасти своего?