«С вами мы точно не сможем связаться, — прощёлкал Спайди. — Хочу сказать, что для меня было честью сражаться бок о бок с вами».

— Ты отличный боец, Спайди, — улыбнулся ему Гайто.

— Хотя твоё чувство юмора оставляет желать лучшего — я, пожалуй, буду по тебе скучать, — добавил Сайко.

Райми молча погладила паука по мощной лапе.

«Прощайте!»

Сначала паук, потом, через пять секунд — анфал — исчезли в калейдоскопе.

— И вы вернётесь домой? Вот так просто? — не мог успокоиться Сайко.

— Да, — твёрдо сказал Гайто и опустился на пол; голову Лин пристроил себе на колени. — С неё хватит. С меня — тоже.

— Это как-то эгоистично, — пробормотала Райми.

— Эгоистично? — хмыкнул Гайто. — Ну, не знаю… Крейз наизнанку вывернулся, чтобы спасти нас. А мы добровольно прыгнем на циркулярку…

— Смотрю, этот образ тебя будет вечно преследовать, — пролепетала Лин, открыв глаза.

— А ты что думаешь? — Сайко присел рядом с ней. — Пока что мы все здесь. Ну, в этом срезе… Я имею в виду изначальную пятёрку. Ты, я, Гайто, Алеф и Крейз где-то там. Мы дошли не просто до конца. До самого конца. И… ты всё-таки была командиром одно время.

— Я тоже был, — напомнил ему Гайто.

— Твою позицию я уже изучил, — отмахнулся Сайко. — Теперь меня интересуют альтернативные точки зрения. Каков твой выбор, Лин? Ты отправишься на «Андромеду»? Или домой?

— Я останусь здесь, — прошептала Лин.

— Чего, прости?!

— Мне уже всё равно не жить. Но пока я здесь, у Крейза есть поддержка.

— То есть, опять бежишь, да? — спросил Гайто. — Сама мысль о том, что мы вернёмся, отыщем друг друга и будем жить долго и счастливо, для тебя невыносима?

— Гайто, ты живёшь от меня в другом полушарии. Вокруг тебя куча идеальных девушек, с безупречными причёсками, ровным цветом кожи и белоснежными зубами…

— Слушай, перестань строить представление о Штатах на основе голливудских фильмов, — перебил Гайто. — Если я буду делать то же самое, то скажу, что в России живут одни алкаши, бандиты и проститутки.

— Почему одни? Их много…

Сайко тихо рассмеялся, покачал головой. Лин посмотрела на него, её взгляд прояснился.

— Идите, — попросила она. — Если тебе нужно слово командира — уходите домой. И будьте счастливы. Пусть хоть кто-то будет жив и счастлив после всего этого дерьма.

Сайко кивнул, поднялся во весь рост и повернулся к Райми.

— Я запомнил твой адрес и телефон, — сказал он. — Вернусь, грохну отца, украду деньги и прилечу к тебе. Но на всякий случай: идея Сиби работает. Найти друг друга на Лайкбуке.

— Буду ждать, — кивнула Райми.

— После дам? — Сайко указал на Калейдоскоп.

Райми шагнула в облако. Сайко, выждав пару секунд, сказал:

— Не теряйтесь. Гайто, ты обязан уломать эту бездарную косплейщицу не совершать суицид! И там, в реальном мире, я вас буду искать.

— До встречи, — сказал Гайто.

— Удачи, друг!

— Удачи.

Исчез и Сайко. На полу в помещении, похожем на консервную банку, остались двое. Гайто гладил по голове Лин, его взгляд был устремлён на экран консоли, лежащей рядом. Судя по тому, как свивались над ним перфоленты, бой продолжался. Всё это время Крейз сражался, вытягивая силы из сердца Лин.

— Гайто?

— Да?

— Чего бы тебе сейчас больше всего хотелось?

— Взять тебя и швырнуть в это облако. Но тогда Крейз проиграет. И Кет уничтожит наш мир.

Лин улыбнулась, глядя на мерцающий Калейдоскоп.

— Умереть, чтобы спасти целый мир… Это ж, мать его, поступок… Почти как у Иисуса. Только ни одна тварь там обо мне не узнает.

— Сайко будет знать, — возразил Гайто. — И Райми.

— Ага. И Сиби…

Гайто вдруг как-то странно улыбнулся и сказал:

— Ну… Да.

Кет смеялся.

Он не мог ничего с собой поделать. То тело, которое он отвоевал себе, сотрясалось от истерического хохота, в нём уже что-то болело, наверное, это было нехорошо. Но унять смех не получалось.

Бледные пальцы вцепились в голографическую сферу, направляя корабль туда, к источнику этой растущей теплоты.

Врагов было много, но ненависть Кета была сильна, и он полагал это достаточным аргументом в пользу того, чтобы продолжать.

Он ненавидел их всех, и даже больше. Он ненавидел далёкие звёзды, планеты, частички материи, летающие в вакууме. Он ненавидел даже тот корабль, которым управлял. И, понимая, что может его лишиться в любую секунду, испытывал от этого радость, которая лишь усугубляла визгливый хохот, рвущийся из тела, которое Кет также ненавидел.

— Кобылка, — сказал Кет. — Подсолнух. Семяизвержение. Глоссолепис. Аура.

Выхватывая случайные слова из памяти тела, он каким-то образом унял идиотский смех, но приподнятое настроение осталось. Кет разрушал, занимался тем единственным, для чего был предназначен. Обычно, погружаясь в миры, он становился каждым из его жителей и в полной мере упивался агонией своих жертв. А сейчас жертва была одна, но в этом Кет тоже находил определённую прелесть. Он не распылялся, он был сконцентрирован на одном. И упивался этим одним.

— Некультёпая, — сказал он, глядя в обзорный экран. — Пиво. Драгоценность. Жопа.

Подняв голову, он взвыл, потом залаял по-собачьи.

Осталось лишь победить того мальчишку. Немного осталось, его силы на исходе. Как и силы всей той ерунды, что они навертели, пытаясь обдурить его, Кета.

— Место Силы, — сказал он сам себе.

На обзорном экране он видел смутное отражение своего тела. Оно было голым. На полу валялось то, что он идентифицировал, как одежду, но даже не подумал её надеть. Нагота нисколько не мешала Кету уничтожать.

— Криогенная подушка. Лазеры. Диван! — выкрикнул он, когда обнаружил в памяти носителя соответствия той мельтешне, что затеяли голограммы.

В него целились. Его, Кета, хотели уничтожить.

— Сопли, — доверительно сказал Кет экрану, и сфера под его руками окрасилась красным. — Зиккурат. Полочка.

Не стеснённый сомнениями, Кет выстрелил чрезвычайно удачно. Корабль, готовый атаковать, взорвался. Распустился красивый огненно-кислородный цветок. Он быстро погас, но радость у Кета осталась.

— Жёлуди! — взвизгнул он. — Ж! Жук, женщина, желание, жимолость, жасмин, жертвоприношение… Жарко!

Становилось всё жарче. По телу стекали ручейки жидкости. Падала продуктивность. Бесполезный кусок плоти работал всё хуже.

Если бы Кет был способен рассуждать, он бы повернул назад. Ведь лишившись этого тела, он потеряет и дорогу в этот мир.

А может быть, и не повернул бы. Ведь миров — бесконечное количество, и в каждом из них существует Кет, единый и многоликий. Где-то тут, совсем недалеко, он — Алая Река, текущая из ниоткуда в никуда. Где-то здесь, совсем близко, он — непокорное Пламя, мечтающее пожрать вселенную. Очень близко он — те, кого неправильный Маленький Принц назвал Разрушителями.

О нет, он не пропадёт! У Кета множество кормушек и множество адептов во всех мыслимых и немыслимых вселенных. Пожалуй, только этому миру придётся несладко без своей толики хаоса. Без неё у порядка не будет границ, и порядок уничтожит сам себя навеки. Мир перестанет быть миром, остановится пляска частиц и вращение планет.

— Энтропи-и-ия! — пропел Кет и нахмурился.

Что-то появилось на экране.

— Хер? — спросил Кет и вытянул руку перед собой, чтобы потрогать это, непонятное, похожее на человека. — Тетрадь? Брокколи?

— Почти угадал, пидор, — послышался голос сзади, и прежде чем Кет успел дёрнуться, в затылок ему ударил тяжёлый ботинок.

Сиби вложила в удар всю силу, надеясь вырубить «Илайю». Но череп у монохромной оказался крепким. Она упала на пульт, вылетев из кресла (пристегнуться ей ума не хватило), но тут же ловко вскочила и повернулась.

На миг Сиби смешалась. Ей ещё никогда, за всю её насыщенную событиями жизнь, не приходилось драться с голой девушкой. Которую, к тому же, нельзя было убивать.