Затем пустота стала расцветать линиями, словно Творец кистью обозначал контуры того, чему только предстояло стать вещностью. Чистые линии, возникающие тут и там, часто не связанные друг с другом, но порой пересекающиеся. Появление каждой из них сопровождалось звуками, в которых разум опознал голос. Но понять, при этом, не мог ни одного слова.

Когда голос стих, линии пришли в движение. Они закружились, и миг спустя, а может быть и вечность, породили то, что мужчина счёл деревом. Долгое время он смотрел на него, поражаясь совершенству каждой линии, а потом оно взорвалось светом и…

Игорь понял, что смотрит на пол. Пластиковый, светло-серый, покрытый микроцарапинами, в которых, кажется, проглядывал рисунок дерева. Огромного, со множеством ветвей, каждая из которых была покрыта листвой и, почему-то, виноградными гроздьями.

Следующий взрыв боли в затылке заставил его застонать и забыть о видении.

— Тва-а-ю-же-е-ма-а-ть!.. — пуская слюну, провыл боярин в пол. И пополз в сторону капсулы. Пусть и ослеплённый болью, он понимал, что добраться до двери и позвать на помощь не получится.

Он не помнил, сколько времени у него занял путь до поднятой крышки устройства. Периодически боль затихала, и тогда он аккуратно двигался вперёд. Затем боль возвращалась, и тогда он падал во тьму.

В конце концов ему удалось добраться до капсулы и, спустя несколько попыток, забраться в неё. Собрав все силы Игорь прохрипел:

— Диагностика…

Перед глазами, частично скрытое чёрными пятнами, появилось окно с сообщением: “Недостаточный уровень социального кредита”.

— Убью суку!.. — простонал он. — Вызов врача…

“Недостаточный уровень социального кредита”.

— Вызови Николая… Синицына…

И с горечью подумал: “Как же я докатился до такого, что только малознакомого человека на помощь могу позвать!”

“Осуществляю вызов”.

— Коля… — когда лицо соседа показалось в призрачном окне вызова, боль ненадолго отступила, позволив говорить связно. — Коль, зайди ко мне, пожалуйста… Как-то мне хреново…

Тот, к счастью, не стал задавать никаких вопросов, молча кивнул, а меньше чем через минуту интерфейс капсулы сообщил о его приходе.

— Открыть!.. — выдавил он и снова на какое-то время отключился. В этот раз — без видений.

Открыв глаза снова, Игорь увидел совсем рядом лицо Николая и непроизвольно дёрнулся назад. Точнее, попытался это сделать, голова лишь уперлась в упругий материал изголовья. При этом он выяснил, что она больше не взрывается болью.

— Ты меня напугал! — сосед выглядел бледнее чем обычно и, кажется, более худым.

— Да я, знаешь ли, и сам… — изо рта вместо слов вырвался какой-то клекот, но Николай вроде бы понял. — Что это было? Приступ?

— Я тебя “Медботом” просканировал… У меня, правда, только базовая версия — эска чуть больше трех единиц…

— Коль, не томи!

— Я просто говорю, что не знаю, чем ты болен. Но сканер показывает у тебя два очага. Опухоли или что-то типа того — я не в курсе. Одна тут — палец мужчины указал на правый бок, где находилась печень, — а вторая на затылке. Там, кстати, импланты ставят.

— Какие ещё импланты?

— Блин, чел, ты как с другой планеты! Не может так память отрубить, чтобы одно помнил, а другое — нет!

— Какие импланты, Коля?

— Какие, блин! Дополненной реальности, вот какие! Второй слой откуда по твоему работает? Вот ровно в том месте у тебя блямба! На весь затылок, чел!

Игорь докой в медицине не был, но его знаний вполне хватило, чтобы мозаика сложилась. Двойник, насильно переселённый из виртуальности в его прежнее тело, забрал — как? бог весть! — “второй слой”. Оставив нового жильца с мёртвым имплантом. Скорее всего, прибор или микросхема — да какая разница! — начал отторгаться организмом. Что и привело к головным болям. А печень… Печень, возможно, и раньше была с проблемами — что-то такое Ингви говорил.

— Вот же сучёныш!

— Это ты к чему?

— Забудь! Его можно удалить?

— Кого?

— Имплант этот драный! Похоже, он сдох и теперь убивает меня!

— Как сдох? — сосед сделал большие глаза, будто ему сказали что-то совершенно невероятное. Например, что есть миры, в которых существует настоящая магия. — Они же вечные!

— Ничто не вечно, как выясняется. Коля, мой вопрос? Его можно извлечь?

— Я… я понятия не имею. Можно запрос отправить в медслужбу…

— Отправь!

— Только…

— Что?

— Они же наверняка захотят узнать, в чём причина сбоя. А если ты Призрак…

— Николай, мне сейчас не до фантазий о Призраках! Я помереть могу в любой момент!

— Погоди! Послушай! Ну логично же, сам подумай! У тебя отрубается интерфейс, но ты можешь продолжать взаимодействовать с виртуалом на каком-то непонятном уровне! Теперь умирает имплант! Одно к одному всё! Ты оцифровываешься!

Игорь прикрыл глаза и трижды глубоко вздохнул, чтобы не выматерить этого поклонника кибер-легенд. Но затем, подумав, был вынужден признать, что рациональное зерно в словах соседа всё же имеется. Он взаимодействовал с виртуальность. По своему, но делал это. Расплачивался за чай, получал задание от неписей.

— Твои предложения?

— Мой знакомый… Ну помнишь, я у него ещё пытался про тебя спросить? Он связан с Синдикатом, не напрямую, но… Неважно! В общем, там есть специалисты, которые могут в обход ИИ всё сделать?

— ИИ?

— Системы, в смысле! Ты, если медиков вызовешь, попадаешь в поле зрение Системы, точнее, управляющих ИскИнов. А Синдикат работает тайно, без следов в сети и карточек.

— Это преступники?

— Ну… — Николай неожиданно замялся. — Их как только не называют. Но вообще, они революционеры и против Системы!

— Значит преступники, — подытожил Игорь. — Плевать! Они смогут?

— Должны. Только кредитов возьмут вдвое больше, чем медслужба.

— Ну естественно, — упоминание об этом почему-то сразу вернуло боярину почву под ногами. Было приятно сознавать, что есть законы мироздания, одинаково работающие в разных Параллелях. — Давай, звони им.

— Чем звонить? — и снова Николай сделал большие глаза.

— Господь милостивый! Вызывай своего знакомого! Связывайся!

Обезболивающее нашлось в капсуле. В неё вообще было заложено достаточно много медикаментов первой, второй и третей необходимости. Игорь отметил этот факт отстранённо, его в тот момент мало что интересовало, кроме возвращающейся головной боли. Однако всего одна инъекция, и та стала быстро отступать куда-то в глубину, пока не превратилась в маленькую, едва тлеющую огненную точку в нижней части затылка. Жить она уже не мешала, но напоминала, что никуда не ушла и готова терпеливо ждать своего часа.

“И на том спасибо! — подумал Игорь, опуская капсулу в горизонтальное положение. — Сколько, интересно, у меня осталось времени?”

Боярин относился к своей возможной скорой смерти спокойно. Он хотел жить и был готов драться за возможность продолжать дышать, мыслить и чувствовать, но сам факт смерти его не пугал. Сегодня или через много лет она придёт. В силах человека лишь встретить её достойно, а по возможности — оттянуть приход. В этом не было какой-то бравады или смирения, просто его воспитывали именно в этой системе координат, и другой он попросту не знал.

Встречу представители Синдиката назначили в незнакомой Игорю локации Ствола. Николай принял от них одноразовые координаты, самолично забил их в капсулу потерявшего “второй слой” соседа и, спустя пару минут, спутники оказались в местечке, очень напомнившее боярину окраину Благовещенска.

Пятачок утоптанной земли, шагов двадцать в каждую сторону от центра, был погружен в тень. Её давали густые кроны высоких деревьев, посаженных безо всякой системы, и дома — невысокие, этажа в четыре, многоквартирники, замыкающие площадку, подобно крепостным стенам. У ближайшего к ним дерева стояли друг напротив друга две деревянные скамейки с облезшей, некогда жёлтой, краской.