Блин, а вот и родной батюшка моего реципиента Драгомир Германович Иноземцев. От того истощенного дикаря намека не осталось. Также пропали шрамы с лица. Высокий холеный мужчина в стильном костюме с завидным иконостасом из орденов на широкой груди, осматривает зал пронзительным взглядом синих глаз. Красавчик. Насколько мне известно, жених завидный. В расчете на его руку, сердце и нехилое состояние выстроилась длинная очередь из невест принадлежащих самым именитым родам. Слава Богу, в мою сторону не смотрит. Может быть, и вовсе позабыл, о скромном прапорщике, случайно встреченном на далеком Кавказе. Тьфу ты, чёрт! Накаркал! Взгляд боярина мельком скользнул по моему лицу, но не притормозив ни на мгновенье, проследовал дальше сканировать окружающее пространство. Не узнал, получается. Вот и славно, не хватало ему подскочить и начать пожимать руки своему спасителю. Вот шумиха-то в благородном обществе поднимется.

Наконец в тронную залу пожаловал государь-император со всем своим семейством. Алексея Новикова, точнее Великого Князя Даниила Петровича я узнал сразу, не сильно изменился принц с момента нашей последней встречи. Его старшая сестра Варвара в жизни оказалась менее привлекательной, нежели на цветных фото в журналах, блеклая невыразительная особа со вторым размером бюста. Впрочем, своему супругу герцогу ганноверскому Фридриху Ротбарту, который также присутствует на этом приеме нравится и ладно, мое же сугубо личное мнение тут никого не интересует. А вот их маман высокая стройная Тамара весьма и весьма хороша собой, несмотря на недавно разменянный шестой десяток. Впрочем, не вместно какому-то прапорщику судить о достоинствах и недостатках высших персон империи.

При появлении царского семейства гул в зале сначала приутих, затем присутствующие разродились бурными овациями. Я также похлопал в ладоши от души — мне не трудно, царю приятно, что его так принимает простой народ. Хе-хе-хе! Простой народ, увешанный с головы до ног сверкающими брюликами.

Церемония надолго не затянулась. Сначала наградили генералитет, из офицеров лишь какой-то подполковник удостоился чести принять высокую государственную награду из рук самого Государя Императора. Перед вручением громогласный мужчина в ливрее оповещал зал кто именно и за какие заслуги награждается таким-то таким орденом. Самохину был пожалован орден Святого Иосифа четвертой степени, нехилое такое блюдце, сплошь усыпанное сияющими камушками. Орден генеральский, мне такой по статуту не светит. Максимум на что я надеюсь получить на грудь Святого Варфоломея-Драконоборца хотя бы первой степени. В этом случае, личное дворянство у меня в кармане, а может быть, царь-батюшка и на потомственное расщедрится. А уж если с земельным наделом!..

Из состояния обнадеживающего полета мыслей меня вывел громкий голос глашатая:

— Андрей Драгомирович Воронцов, просьба подойти к государю!

Дорога до нужного места заняла у меня приличный отрезок времени. Пришлось лавировать между генералами, их женами, а также многочисленными статскими. На конечном этапе маршрута мне пришлось совсем тяжко, ибо плотная толпа особо приближенных к императору лиц никак не могла взять в толк, чего, собственно, нужно этому наглому молодому человеку. Осознав тщетность потуг, я остановился и по-армейски рявкнул во всю свою луженую глотку:

— Господа, прошу пропустить, государь ждать изволят! — хотел добавить: «а вы тут под ногами крутитесь», но удержался. — Мой вынужденный демарш поимел нужные последствия. От меня отпрянули как от прокаженного, предоставив возможность четким строевым шагом подойти к царю. — Ваше Императорское Величество, вольноопределяющийся прапорщик Воронцов по вашему приказанию прибыл!

Мое представление спровоцировало в зале громкий гул. По всей видимости, народ только что связал скромного юношу с полным бантом солдатского «Креста Михаила-Воина». на груди с именем избавителя от позорного плена самого Великого Князя. На меня уставилось больше сотни пар любопытных глаз. Генералитет пренебрежительно-снисходительно, а вот дам мой бравый вид впечатлил, судя по многообещающим томным взглядам.

Сам царь-батюшка одобрительно заулыбался, протянул руку для пожатия и обратился ко мне в довольно эмоциональном тоне:

— Рад, весьма рад видеть спасителя своего сына! К тому же спасителя еще трех офицеров и более четырех сотен рядовых бойцов. — После крепкого рукопожатия Петр Четвертый сделал еле уловимый знак глашатаю.

Горластый мужик долго и подробно освещал мои подвиги. Откровенно говоря, сам был поражен его славословиям — получается, меня прям хоть сейчас в бронзу и на пьедестал.

— …по совокупности совершенных подвигов прапорщику Воронцову Андрею Драгомировичу присваивается звание штабс-капитан гвардии, с предоставлением потомственного дворянства и наследного поместья в двести десятин пахотной земли в Курской губернии. Помимо всего вышеозначенного, гвардии штабс-капитан Воронцов Андрей Драгомирович награждается орденом «Михаила-воина».

Сказать, что я прибалдел не сказать ничего. Я был просто ошарашен. Формально прапорщик Воронцов преодолел вне очереди всего лишь две ступеньки до штабс-капитана, что нечасто, но случается. Однако гвардии штабс-капитан и штабс-капитан от инфантерии — абсолютно разные звания, поскольку по существующему в Российской Империи статуту я теперь равен пехотному майору и обращаться ко мне полагается не иначе, как ваше высокоблагородие. А поскольку я приобрел столь высокий статус, меня можно наградить и потомственным дворянством с приличным земельным наделом, и самым престижным орденом. Вот такой хитрый ход измыслили советники Его Величества, чтобы достойно наградить героя.

Государь лично прикрутил орден к моей груди и распорядился было подать документы, удостоверяющие мою теперешнюю принадлежность к благородному сословию иже с ними на право владения землей. Но тут я еще раз сумел удивить присутствующих:

— Ваше Величество, разрешите обратиться с просьбой?

Царь посмотрел на меня откровенно неприязненно — без году неделя дворянин, а уже просьбы появились. Однако переборол спесь и с вежливой улыбкой молвил:

— Обращайся, Воронцов.

— Видите ли Ваше Императорское Величество, меня приняла в семью и воспитала чудесная женщина Василиса Егоровна Третьякова. Её поместье находится в Калужской губернии на землях боярина Андронова Григория Фомича, и граничат с землями, принадлежащими Вашему Величеству. Так вот, нельзя ли вместо курских черноземов выделить мне пусть даже меньший кусок землицы, но рядом с поместьем моей покровительницы и благодетельницы. Хочу в старости стать для неё надежной опорой. У меня в кармане даже карта, официально заверенная государственным землемером, случайно завалялась.

— Случайно, говоришь? Ан, ладно, давай свою карту. Это хорошо, Андрей Драгомирович, — лицо самодержца разгладилось, — что о пожилых людях думаешь. Всем бы таких воспитанников.

Йес-с! Внешне я оставался спокоен, между тем, как внутри ликовал от счастья. У меня вышло завладеть портальным камнем, о котором пока никто не знает. А насчет старости Егоровны — бабушка надвое сказала, она у меня с каждым днем все моложе и моложе и еще неизвестно, кто и за кем будет осуществлять уход по старости. Шутка, разумеется, стареть в обозримом будущем не собираюсь.

Потом был званый ужин. Никаких шведских столов — традиционное русское застолье со щами и кашами, питием спиртного и здравицами в честь государя, его семейства и, разумеется, награжденных. Что касаемо качества блюд, царские повара оказались настоящими мастерами своего дела. Напитки были самые разнообразные от кваса и фруктовых соков до игристых вин и множества сортов водки.