— А сколько там останется способных стоять на ногах воинов после «стрелы И» и четырех полных залпов всех наших стрелков.

Я правда не понимал, чего они так в штыки приняли мой план. «Стрелу И» все видели в действии, это реально ракетная установка малого радиуса действия. Она разметает плотный строй врага, а четыре залпа стрел и арбалетных болтов нанесут такой урон, что терции Быка останется только занять плацдарм и добить отдельные очаги сопротивления. Я на себя замкну согласованность действий, чтобы «дружеского огня» не случилось, ну и общий контроль с помощью «небесного взора». Не спеша продвигаемся в глубь города и к утру свешиваем со стен наши флаги. Все просто.

— Не слишком ли много надежд ты возлагаешь на технику молодой госпожи, старший брат?

Вот и Бык туда же! Странно, я думал, любитель подраться первым меня поддержит.

— Я видел, на что она способна.

— Целью был один враг!

— Сила моей техники может концентрироваться в одной точке или быть распределенной по некоторой площади. У меня достаточно ци, чтобы площадь удара составляла два ли[76]. Достаточно для того, чтобы выбить центр плотного построения.

Черту, как ни странно, подвела именно девушка. Пока мужчины спорили, она благовоспитанно молчала. Однако, когда я взглядом попросил ее высказаться, и она это сделала, капитаны мои сразу же принялись кивать и бормотать что-то вроде: «Ну ежели так, то оно конечно!»

В смысле?! Это что такое было? Стратег им озвучивает план — они нос воротят, а девчонка говорит, что справится, и их сразу все устраивает? Я, конечно, не собирался по этому поводу психовать, но хотел бы получить кое-какие объяснения!

И Бык, как ни странно, их мне дал.

— Мы верим тебе, старший брат. И понимаем, что план битвы, пусть и дерзкий, вполне может привести к успеху. Вопрос в другом — справится ли молодая госпожа? Ведь вы с ней вдвоем всю ночь провели на ногах, совершили вылазку в город желтых. Никто бы не удивился, если бы ее резервы после такого иссякли. Но если молодая госпожа уверена, что справится, план сработает.

И вот тут я понял, что, «играя за Стратега», незаметно становлюсь той еще сволочью. Ведь мне даже в голову не пришло спросить у невесты, в каком состоянии она пребывает после прогулки по тылам неприятеля, постоянного применения отвлекающей техники и сражения с четырьмя кэндзи.

Я повернулся к ней, одними глазами прося прощения. И также молча получил его.

«Все в порядке, — сказали ее черные глаза. — Ты и не должен об этом думать. Твое дело — спасать Поднебесную. Судьбы отдельных людей не имеют значения».

Едва различимая улыбка на ее губах окрасила непроизнесенные слова аурой тепла, от которой у меня враз перехватило горло. Кивнув в ответ, я поспешил отвернуться к капитанам, иначе рисковал совсем размякнуть.

«Какая девушка! — пронеслось в голове. — Красивая, умная, понимающая. Немного взбалмошная, но это даже в плюс. Нет, женюсь! Неприменно женюсь!»

«Вы уже помолвлены, придурок, — скрипучим голосом нотариуса произнес Лё Ха. — Делом займись. Ромео, блин!»

При всей сволочной натуре мой внутренний голос, как обычно, был прав. Романтика, чувства и все такое — для этого будет время, когда мы возьмем город. Где-нибудь в промежутке между этим штурмом и другими битвами. Будет же у меня пауза в несколько дней?

— Обсудим детали, — сказал я.

Капитаны сдвинулись плотнее.

Когда все разошлись, я уселся на землю и закрыл глаза. Телохранители тут же сомкнулись вокруг меня кольцом, а я попытался войти в то состояние, которого удалось достичь в виртуальной реальности кольца. Три точки центрального меридиана, струящийся бесцветный свет вселенской энергии, вливающийся мне в макушку и упирающийся в точку, расположенную на палец ниже солнечного сплетения — вот это вот все.

Получилось без особого труда. Бесконечные повторы наконец пробили стену и подобно текущей воде проложили русло. Теперь мне было достаточно небольшого ментального усилия, чтобы перед внутренним взором развернулось изображение витрувианского человека, пронизанного сотнями светящихся каналов.

Резервуар — емкость, баланс и общее состояние тела, души и духа — я оценил где-то процентов в тридцать от порогового значения. Не знаю, как объяснить, это просто чувствовалось, и все.

Привычнее, конечно, было увидеть шкалу маны, но работало же — чего жаловаться? Правда, совсем без «костылей» обойтись не удалось, и технику «небесного взора» я активировал из интерфейса.

Подо мной тут же раскинулась тьма, запятнанная точками жаровен, фонарей и факелов. Отдельно обнаружилось крупное пятно малинового жара, в котором без труда удалось опознать место возгорания внутри городских стен. Туда я и направился. Совершил небольшой круг над ним, оценил обстановку с флангов и тут же вернулся в тело.

«Тигр — всем. — Использовать одновременно две техники я пока не рисковал. — Больше половины воинов противника сосредоточено в привратном дворе. Приблизительно две тысячи копейщиков и пять сотен стрелков. Огонь уже погас, отдельные очаги еще тушат, но в целом все закончилось. Резерв еще в тысячу пехоты находится позади основной группы. Они рассредоточены отрядами по сотне-полторы бойцов. Скрываются за зданиями — стрелами не достать. Настенная артиллерия в количестве двух аркбаллист, одной большой лянь ну и одной камнеметной башни направлены на сектор нашей атаки. Остальные стоят так, что до нас не достанут, а перетаскивать их не станут. Но и тех, что у нас есть, хватит, чтобы пустить достаточно крови. Пират, ты уж сделай так, чтобы они не стреляли. Вообще!»

«Пират — Тигру. Сделаем!» — отозвался кавалерист, которого я поставил командовать стрелками.

Несколько минут ничего не происходило — воины выходили на позиции, а затем темное небо осветилось тысячами огненных стрел. Я вновь активировал технику Стратег и взмыл ввысь, отслеживая эффективность подавляющего огня.

«Недолет на восьмую часть ли», — внес я корректировку.

Прежде чем мои лучники сделали второй залп, начали работать стационарные машины желтых. Цели мы им сами подсветили, и промазать они не могли при всем желании. Шутка ли — две тысячи стрелков!

Тяжелых копий, которые заряжали в аркбаллисты, я не видел, к тому же, чтобы не тратить ци, пришлось вернуться в тело. Зато свист метательных снарядов и последующие за ним вопли моих воинов, услышал отчетливо, как если бы находился рядом с ними в одном строю.

«Тигр — Пирату. Потери?»

«Удачно приложили, тухлые яйца в глотку! — на нерве мой Герой даже опустил отзыв в „радиопереговорах“, который так ему нравился. — Человек тридцать скосило, совсем рядом со мной прошло! Ну сейчас мы им!..»

При всей мощи стационарных баллист в скорости стрельбы они сильно проигрывали даже арбалетам, не то что лукам. Пока желтые крутили вороты, укладывали копья на ложа, на них обрушилась вторая волна огненных стрел. И на этот раз наши лучники не промазали — положили весь залп аккурат на гребень стены, где находились машины.

Обслугу большой лянь ну утыкали стрелами, как подушечку для иголок, — я снова взлетел и проводил «небесным взором» полет снарядов. Кое-кто выжил, насколько мне было видно. Команда камнеметной башни, например, схоронилась за этим чудным металлическим коробом с углями и не пострадала, а воины за обычными аркбалистами успели попрятаться за щитами и зубцами стен.

«Хороший залп, дружище! Продолжай! Прицел тот же!»

Со стороны желтых нечего было и думать о том, чтобы выводить на стены стрелков — их бы просто смело дождем стрел. Не помогли бы ни навесы, ни щиты, ни конструктивные особенности укреплений. Если бы мы штурмовали город в общем порядке, так сказать, без проломов, с одними только лестницами, их лучники могли бы здорово отстреляться по наступающей и карабкающейся на стены пехоте. Ну а нам бы не удалось вести настолько массированный обстрел из боязни задеть своих.