— Прошу вас садиться, Игорь. — Широкая ладонь с короткими пальцами указала мне на лавку напротив него. — Нас ждет долгий разговор. Альдо, будь рядом.

Тень кивнул и остался в коридоре, аккуратно прикрыв дверь снаружи. Я уселся на лавку и закинул ногу на ногу. Сразу же решив, что сперва, в качестве прощупывания собеседника, стоит немного подерзить.

— Ну что, падре, жгите!

А вот идиом моего мира отец Доминик, несмотря на прекрасное владение русским, не знал. Несколько секунд он таращился на меня рыбьими своими глазами, после чего строго, как старая дева, обвиненная в распутстве, поджал губы.

— Святой престол уже более трехсот лет не практикует казнь огнем!

Кажется, обидел я дедушку. Не люблю так делать, обычно-то к старшему поколению я испытываю уважение, но не в данном случае. Однако надо вернуть его к разговору, вон как завис!

— Я говорю, рассказывайте, отец Доминик. Чего в гости звали, отчего такая спешка?

Точно обидел. Добрая улыбка исчезла фразой раньше, сейчас же лицо кардинала и вовсе замерзло в мрачной угрозе.

— Вы, я смотрю, освоились, Игорь?

— А мне есть чего опасаться, ваше высокопреосвященство? Думаю, нет. Ваша ищейка не для того пожертвовала магом уровня Арцебашева и двумя десятками наемников, чтобы меня закололи на алтаре во имя кровавого бога, или кому вы там молитесь. Так что прекращайте на меня смотреть как на двухголового теленка и начинайте говорить.

Вчерашнего страха так и не было. Я понимал, что нужен папистам, а значит, они не будут давить. Это давало мне определенные преференции в торгах, осталось только выяснить — какие именно.

Старик молчал. Долго, с минуту, наверное. То ли отвык от такого обращения, то ли не мог смириться, что я разгадал их план. Когда же он заговорил, лицо его вновь сложилось в вариацию «добрый дедушка».

— Вы изучили документы?

— Да, и с огромным интересом! Разговор пойдет об этом? — Давить, давить и еще раз давить! Пусть я и не способен диктовать условия на данной встрече без галстуков, зато способен максимально продемонстрировать свою независимость. Пусть и мнимую.

— То, что вы читали, Игорь, — преамбула, — не сбился кардинал, продолжая светиться доброжелательностью. — Было необходимо, чтобы вы изучили ее, дабы мы могли обсудить главный вопрос, не скатываясь в частности.

— Я готов. Вы уже можете приступать.

— Не торопитесь. Для начала посмотрите это видео. — Священник извлек из-под рясы планшет, включил его и протянул мне.

Признаться, внутри у меня что-то дрогнуло, когда я принял из рук старика планшет. Подумал, что сейчас увижу стандартную композицию, столь любимую террористами моего мира: пустая комната, в центре стул, а к нему скотчем примотана женщина. Линь. Паписты же — от них вполне можно было ожидать такого! Мало ли что они триста лет не практикуют казнь огнем — гадить-то по всему миру они не перестали!

Повернув девайс к себе и нажав на кнопку запуска видео, я едва удержал выдох облегчения. С первых же кадров стало понятно, что просмотр для меня устроили не с целью оказания давления.

В центре экрана находился подросток. Костлявый, нескладный, смущенно улыбающийся. Темные волосы, карие глаза, скол на зубе — в общем, обычный пацан лет тринадцати. Голос человека за кадром произнес:

— Поздоровайся, Игнат.

— Здравствуйте, — послушно откликнулся мальчишка и засмущался еще больше. Странное, кстати, поведение для подростка. Как у деревенского телка, который от рождения камеры не видел. Обычно современные подростки перед объективом не теряются.

— Игнат, продемонстрируй нам свои успехи, пожалуйста.

— Сейчас.

Мальчишка повернулся спиной к камере, а та совершила сильный отъезд назад, давая перспективу. В кадр попала березовая рощица метрах в ста от пацана, а сам он превратился в крохотную фигурку из набора игрушечных солдатиков. Он развел руки в стороны, держа их прямыми, затем резко выбросил вперед. Примерно в полуметре от него воздух тут же сгустился, а спустя миг — превратился в пламя. В огненную стену высотой около трех метров и шириной десятка с два. Набирая скорость, с гудением лесного пожара она понеслась в сторону рощицы и спустя пятнадцать секунд выжгла ее дотла. После чего опала.

Игнат повернулся к камере, тут же сделавшей наезд на лицо ребенка, и неуверенно произнес:

— Вот.

На чем, собственно, запись и закончилась.

Некоторое время я молча пытался осмыслить увиденное. Что именно мне показали, я понял — пацан был носителем боярского дара с просто чудовищным потенциалом. Я не то чтобы специалист, но его стена была вдвое выше моей и куда мощнее. А вот с какой целью мне продемонстрировали успехи в обучении подростка — я понять не мог.

Недолго поломав мозг на эту тему, я честно спросил у кардинала:

— Падре, а с какой целью был затеян этот кинопоказ?

— Сила мальчишки вас не удивила?

— Удивила, скрывать не стану.

Потенциально он сильнее меня, что несложно, учитывая мое попаданческое прошлое.

— Но… и что?

Ну то есть дал ты мне почитать про угасание дара, а затем показал мальчишку-гения. Что из этого следует? Что паписты научились выращивать сильных магов? Не удивлен, скажем так. Такого примерно от евгеников и ждешь, верно? Я-то тут при чем?

— Варлордов с такой силой в мире не рождалось уже очень давно. И этот паренек — он ведь не единственный. К тому же он происходит из мелкого рода, у которых таких сил никогда не было, — охотно пояснил старик.

Опять же: и что? Мне нужно встать и похвалить его за проделанную работу?

Видя недоумение, которое я даже не счел нужным скрывать, кардинал подытожил:

— Теперь мы можем начать разговор, ради которого вас и пригласили. Вам известно, Игорь, что наш мир далеко не единственный?

— А может, все-таки, начнем с того, чего вам от меня нужно? — без паузы отозвался я.

Не единственный мир, ха! Проклятый кардинал знает, что я не местный? Но как он узнал? Меня слили москвичи? Зачем? В чем их интерес? А зачем они пытались взорвать мой самолет? Ну там-то понятно было — они хотели убрать конкурента в борьбе за руку пермской княжны! Да и не связаны они с Потрошителями! А с Ватиканом? Что ты знаешь о связях Бестужева и того же Нарышкина с Римской курией? Да ничего!

В общем, никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу! Мысли прыгали, как пьяные подростки на сельской дискотеке. Что делать? Признаться? Убеждать его, что он ошибся? Сделать каменное лицо и выразить недоумение?

— Нам нужен пророк. Для этого вы здесь, — ответил доминиканец.

Я скривился в снисходительной улыбке. Такой, которой собеседнику дают понять, что он идиот, и только врожденная воспитанность не позволяет произнести этого вслух.

— И у вас, конечно, есть способы меня заставить работать на вас, верно?

И еще скепсиса! Больше скепсиса! Ребята, вы серьезно? Заставить пророка работать на вас? Не зная о его столпе опоры, не понимая его принципов вхождения в информационное поле, надеясь наконец, что он будет говорить вам правду о своих видениях. Пожалуй, про идиотов и вслух можно сказать.

— Я надеюсь, что вы будете сотрудничать с нами без принуждения.

— Надежда умирает последней, — буркнул я. — Надейтесь.

И чем, интересно, он рассчитывает меня взять? Угрозами? Пытками? Жизнями дорогих мне людей? Сотрудничать без принуждения! Два раза «ха»!

— Предлагаю не тратить мое время и начать уже убеждение, — склонил я голову набок. — День и так полон впечатлениями, я бы хотел переварить их во сне.

Фраза безымянного героя забытого боевика из моего мира священника не впечатлила. Он тепло улыбнулся мне, как дедушка любимому, но бестолковому внуку.

— С этого я и предлагал начать, Игорь. Поверьте, когда вам станут понятны наши цели, вы сами предложите помощь.

— Контроль над одаренными, селекция, похищения, интриги и массовые убийства? Я весь в сомнениях.