Закончив любоваться измененным интерфейсом, я поднялся с кровати, привел себя в порядок и кликнул Ваньку. Потом вспомнил, что мой ординарец лежит в госпитале под присмотром матушки И, испытав при этом чувство вины, блин, даже не навестил пацана, который за меня жизнь чуть не отдал, вышел из шатра, ответил на приветствия телохранителей и двинулся к ставке, где ожидал найти Мытаря.

У Ваньнан обнаружился за столом под защищающим от солнца навесом. Бумаг на нем было, как у бухгалтера в день сдачи квартального отчета, а людей, получающих указания от Секретаря и убегающих их исполнять, вокруг обнаружилось еще больше.

— Мой господин отдохнул? — не поднимая глаз, осведомился мой крайне занятой советник.

— Более чем, — искренне ответил я. — Настрой боевой, так что пора заняться делами. Кстати, мне нужен ординарец, пока Ванька в госпитале. Есть толковый на примете?

Секретарь наконец поднял на меня глаза и увидел, какой я весь нарядный, в свежем халате и с аккуратно собранным на макушке хвостиком волос. Довольный, что тоже важно. Он кивнул, прикрыл глаза, вспоминая что-то или кого-то. Выдал:

— Тот конный арбалетчик, который нашел тебя на поле. Для него будет честью служить тебе, пока Ван Дин не поправится. И он производит впечатление расторопного бойца. И опытного.

Я хотел было сказать, что мне будет некомильфо гонять по поручениям мужика вдвое себя старше, но потом вспомнил, что я весь из себя китайский аристократ, которому такие мысли попросту неведомы. И кивнул, соглашаясь. Капрала надо было наградить, так-то мы ему уже выписали премию и повышенный продпаек, но удаление от передовой он, я полагаю, точно оценит.

— Хорошо. Пошли за ним кого-нибудь. А пока давай обсудим, что предложить Ля Ину, чтобы он согласился сдать город.

Чтение, пусть и не совсем привычного характера, доставляло мне настоящее удовольствие. Как просмотр свежего выпуска хорошего стендап-комика — так, примерно. Читал я все, до чего мог дотянуться, удивляя соратников, но больше всего — Мытаря. У Ваньнан не понимал, зачем мне изучать трактаты, которые не относятся к моему Пути. В голове моего верного Секретаря никак не могла уложится мысль, что читать можно не для возвышения в ци и не для того, чтобы запомнить мегабайты сведений, а просто ради развлечения.

Сейчас, например, я наслаждался одной из таких непрофильных книжек, которую взял у Амазонки. Называлась она «Наставление по стрельбе из арбалета» — автором на титульном листе числился некий Чэнь Инь (Стрелок десятого разряда) — и заставляла смеяться почти над каждой строчкой. Не из-за глупости написанного, а благодаря потрясающему стилю.

«При стрельбе тело должно быть устойчивым, как доска, а голова подвижной, как яйцо на столе. Левая ступня стоит впереди и правая — перпендикулярно ей. Левая рука как будто опирается на ветку, правая рука как будто обнимает ребенка. Затем возьмитесь за арбалет и посмотрите на врага, задержите дыхание и сглотните, затем выдохните, как только отпустите стрелу. Таким образом вы будете невозмутимы. После глубокой концентрации две вещи делаются самостоятельно: стрела летит, а лук остается. Когда правая рука нажимает на спусковой крючок, отпуская стрелу, левая не должна знать этого. Одно тело, но разные функции частей — как хорошо подобранные мужчина и девушка. Таково Дао владения арбалетом и точной стрельбы».

Ну, прелесть же! Голова подвижна, как яйцо на столе! Мне бы в голову не пришел такой образ! А местных Стрелков по таким книжкам учат. Более того, добиваются серьезных результатов. Амазонка, например, умеет заряжать свои арбалетные болты энергией ци, которая заставляет их лететь дальше, бить точнее, а в некоторых случаях еще и игнорировать щиты. Своими глазами видел — стрела, выпущенная из не самого мощного кавалерийского арбалета, не просто пробила ростовой щит, а разнесла его в щепки!

Мне подобное чтение — хоть с последующей медитацией, хоть без таковой — ничего дать не могло, несмотря на то, что я работал с той же первостихией, что и командирша конных арбалетчиков. Нужна была совсем другая основа, а переучиваться на ходу во время ведения войны я не собирался. Не без основания считая, что грамотно раскачанный Стратег куда полезнее еще одного хорошего Стрелка.

— Они подъезжают, господин, — сообщил Мытарь.

— Хорошо.

Я отложил трактат и поднялся, разминая затекшую поясницу. Долго Ля Ин думал над моим предложением. Целых два часа прошло с тех пор, как под стенами приняли нашего парламентера с белым флагом и отправили назад со словами: «Господин сообщит о своем решении». Я уже третий чайник чая прикончил, и трактат почти дочитал. Ждал бы на солнцепеке — сварился бы уже!

Но «стол переговоров» располагался под тентом, так что получить солнечный удар мне не грозило. Я сидел на походном раскладном стульчике, лениво листал книжку и периодически прикладывался к чашке. Было немного душно, но вполне терпимо. Да и чай — отличный терморегулятор. И почему я раньше в жару холодную воду пил, как дурак? Совсем же не помогало!

Место мы выбрали с умыслом. Поставили тент так, чтобы ветер не гнал в нашу сторону запах разложения от поля вчерашней битвы, но при этом так, чтобы множество тел было прекрасно видно и мне, и моему собеседнику. Как напоминание, чем все может кончиться, если мы не договоримся. Не знаю, как на китайца второго века нашей эры такое зрелище воздействовало, но меня — мотивировало.

Ля Ин выдвинулся навстречу не один. Как мы и оговаривали, он взял с собой двух телохранителей и двух капитанов — оба, кстати, были Героями. Я выбрал Мытаря и Амазонку, хотя Пират с Быком настаивали на своих кандидатурах. В их словах была логика. Случись что на переговорах, пойди все наперекосяк, Воин или Герой смогут защитить меня куда лучше Секретаря и Стрелка.

Но я был уверен в своей правоте. Не хотел, чтобы вторая сторона видела, что я давлю силой. Зачем? Лю Юй уже порвал поединщика Ля Ина, мои войска уже растерзали его армию. Все, что можно сделать для устрашения, уже было сделано. Настало время разговоров, а я не хотел, чтобы один из горячих китайских мужчин сорвал мне их какой-нибудь запальчивой репликой.

К тому же путь отступления для нештатной ситуации я себе все равно оставил. Плюс Амазонка рассказала, что среди ее умений имеется «Смертельный дождь» — повышающая скорострельность техника, позволяющая садить из обычного арбалета с необыкновенной скоростью.

Владетель Синьду нарядился, как на парад. Сам в богатом сиреневом, расшитом узорами халате — Ля Ин был Стражем, причем довольно высокого, шестого или седьмого, ранга. Лошадь в дорогой сбруе и шелковых лентах того же цвета. Куча нефритовых висюлек, грамотно вплетенных в этот ансамбль, намекали, что к нам едет персона, ведущая свой род от одного из многочисленных боковых побегов древа ханьской династии. Как по мне, так себе аргумент, но многие тут весьма серьезно к нему относились.

«Помнишь, да? — возник в голове голос Лё Хи. — Почтение, уважение и ни капли снисходительности. Делай, как Мытарь советовал, и, может, получится взять город без новых рек крови и гор трупов!»

Секретарь перед этой встречей загрузил мне в голову всю свою Википедию про то, как должно общаться с особами, в жилах которых течет хоть капля императорской крови. Я, помня, как облажался при первой встрече со своей невестой, слушал его внимательно, даже пометки делал, чтобы не забыть.

Когда Ля Ин спрыгнул с коня и решительным шагом вошел в тень, отбрасываемую тентом, я двинулся навстречу и вскинул руки перед грудью, левую кисть сжав в кулак, а правой ладонью накрыв ее сверху.

— Доброго здоровья и долгих лет господину Ля Ину.

И чуточку поклонился, скорее просто обозначив изменение наклона корпуса. Раз сто этот маневр с Мытарем тренировал, пока он не удовлетворился увиденным.