— И чем это нам поможет?

— Ща еще раз сгоняю и объясню.

Я в последний момент решил не сбивать этого самоубийцу на землю Криком. Он встал на пластину и рванул к Шулеру. Снова последовал обмен металлическими снарядами, который Магнето проиграл, заработав еще три глубоких пореза. Клоун опять расхохотался и скрылся за углом здания.

— Ты чего творишь, камикадзе! — накинулся я на парня, когда тот приземлился рядом со мной во второй раз. — У тебя же нет родни из японцев!

— Норм! — радостно ответил тот. Лица его я не видел, но по голосу понял, что Андрей улыбается. — Повелся! Раздевайся! Быстро!

И сам принялся быстро снимать с себя костюм и маску. Я протормозил секунды полторы, пока до меня не дошел во всей красе его замысел. И тоже начал раздеваться. А спустя три минуты, уже наряженный в трико и маску, я был готов.

— Когда я тебя подниму, ты лучше сядь на одно колено, и руками за края держись, — на бегу давал мне советы Магнето. — Я сам когда поднимаюсь, балансирую, а тебя-то не чувствую.

— Уронишь — дам в глаз!

Шулер оторвался от нас не слишком далеко. Мы быстро сократили разрыв и я, изображая из себя истребитель-этажерку, полетел к врагу. Ощущение было… странным. Чудо полета, свобода и все такое — походу это все придуманная фигня. Для меня все происходило так: мелькают смазанные от движения объекты, тело вопит о невозможности происходящего, а в горле поднимается ком, грозя вырваться изо рта струей рвоты. Короче, даже не эконом-класс на кукурузнике.

Мутант дал мне приблизиться метров на десять, даже ближе и начал прицельно бить картами. За какие-то пару секунд я покрылся порезами, словно фанатик, стегающий себя бичом, но цели достиг. Подобрался к уроду достаточно близко и прицельно активировал Крик.

Картина летящего кувырком с высоты трех метров Шулера искупила все. А когда он грохнулся на землю, неловко подвернув ногу, даже порезы, кажется, стали зарастать быстрее. Воины рывком преодолели разделяющее нас расстояние и тут же прижали бесчувственного преступника к земле. А Слава, от избытка чувств, не иначе, выстрелила в небо молнией. Ну, хоть не в пленника, а то с нее бы сталось.

Я не стал ждать, пока Андрей опустить диск вместе со мной на твердую поверхность, спрыгнул вниз сам. И встав на ноги сразу же пообещал себе, что подобным образом летать больше не буду никогда! Как они вообще ориентируются в этой трехмерной мешанине?

— Мы его взяли, шеф, — доложился в рацию после того, как проверил надежность узлов на руках и ногах преступника, которые дублировали пластиковые оковы. Приходилось действовать так, наручники или проволока, согнутая Магнето, не гарантировала надежности.

— Ждите на месте. Будем через семь минут, — отозвался Вадим.

Семь минут? Они же в другом районе Москвы? Не, я понимаю, новусы и все такое, но это нереально!

«Если только они не выехали загодя, и не двигались за нами в отдалении!» — поправился я миг спустя. А через семь с половиной минут, уже зарастив большую часть ран, нанесенных кинетиком, встречал «высокое» начальство.

Они приехали втроем: Вадим, Антонина и Родион Павлович. Вышли из белого микроавтобуса с видом испанских колонизаторов, прибывших на берег Америки, огляделись и двинулись к нам, стоящим у стены многоэтажного дома за лентой полицейского ограждения.

— Долго вы с ним проигрались, — неодобрительно заметил Вадим, оглядывая спеленутого преступника. Типа, сам бы он все сделал быстрее.

Не, я так-то понимал, что решить проблему с этим клоуном можно было куда быстрее и проще. Несколько снайперов за пределами действия его способностей, группа захвата, которая довершит дело, если его не решит крупный калибр… Но нам ведь нужно было не убить его, а взять живым. Одновременно демонстрируя людям, какие новусы молодцы — даже с суперзлодеями борются!

Исходя из этого я как-то не очень понимал пренебрежительной реакции нашего командира. Но решил не обострять, правда в последний момент не удержался и все же подколол его. Развел руками и с абсолютно невинным выражением лица произнес:

— Пробки…

Вадим на подначку не отреагировал и жестом показал, что пленника можно нести в автобус. Реваз тут же подхватил его и забросил внутрь.

— Что с ним будет? — зачем-то уточнил я. Будто бы мне не пофиг. Мы взяли гада, я поднял очки репутации. Какая разница, что новусы сделают со злодеем?

— Если будет сотрудничать — пополнит наши ряды, — вместо Воина ответила Антонина. — Не в этом, конечно, городе. И в другом костюме.

На последнем слове губы Дипломата едва заметно дрогнули. Ее тоже вымораживал вид Шулера.

— А это боком нам не выйдет?

— Ты не волнуйся, Ванечка. Я умею с такими работать, — неприятно улыбнулась девушка. — Да и Родион Павлович мне поможет. Мы отпустим его только при стопроцентной гарантии лояльности.

Так, значит? Не только работа на имидж, но еще и вербовка нового пушечного мяса. Которое потом не жалко будет пустить в расход, возникни на то потребность. Впрочем, чему я удивляюсь? Это же новусы. Для них подобное естественно, как дыхание. Для семьи Ланских — тем более.

На миг внутри что-то шевельнулось внутри. Едва-едва, словно сороконожка изнутри по стенкам желудка пробежала. Чувство гадливости на самого себя. За то, что я позволил себя в это втянуть. Воображаемым ногтем я отправил насекомое растворятся в желудочной кислоте — нефиг мне тут в совестливого играть. Ставки высоки, если ради выживания человечества нужно будет сотню таких Шулеров в рабство к новусам отправить, я даже глазом не моргну!

— Но ты, дорогой, этим голову не забивай, — вернула меня к реальности Антонина. — У тебя своя работа, у меня своя.

— Свою мы сделали…

— Не совсем. Съемочные группы «Дождя» и «Первого» уже скоро подъедут. Будь с ними зайкой, ладно.

— Что?

ЧТО?! Какая, нахрен, съемочная группа?! Об этом разговора не было!

Пять минут позора — и свободен! Где-то я слышал подобную фразу и теперь смог самостоятельно убедиться, насколько она подходит к завершению сегодняшнего дня.

Блин, я стал мутантом, сражался с функциями, выжил там, где Чак Норис копыта бы откинул (ладно, тут я может и перегнул), а на банальном интервью, которые брали у нашей группы два федеральных телеканала, поплыл. Что-то там бекал, мекал, засыпал свою речь, и без того не особо литературную, тоннами слов-паразитов. Потом, решив собраться, начал строить умные фразы, но они выходили слишком уж длинными. Настолько, что к концу одной такой, я уже забыл, с чего она начиналась, и скомкал ее словами «ну вот как-то так!»

В общем, позор. Ну и ладно! Подумаешь, меня видела вся страна, такого героического и косноязычного! Герой и должен быть таким — лихим и придурковатым. Который двух слов связать не может. Настоящий герой разговаривает исключительно по делу, а когда ему нечего сказать, то он просто произносит «я есть Грут» и делает морду тяпкой. Блин, если я хочу молока, я беру корову и пью из нее молоко! А потом съедаю корову!

— Отлично держался! — подбодрил меня Андрей. Он тоже участвовал в съемках, но был, в отличие от меня, в маске и то, как у него уши пламенели, никто не видел. — А я чет растерялся…

Я с удивлением уставился на гибрида. Когда это он растерялся? Чесал, как по написанному, словно ему суфлер текст подсказывал. Электро, вообще, такое впечатление, родилась для телевидения — что-то рассказывала, постоянно смеялась и шутила. Потом еще у оператора телефон взяла, пообещав, что перед эфиром заедет и отсмотрит материал — непонятно, то ли поощрила бедолагу, то ли озвучила скрытую угрозу.

— Угу. Отлично. Фонтан красноречия просто! — отозвался я. — Ладно, поехали на базу, раз здесь закончили.

В машине пшеки болтали, сбрасывая напряжение затянувшегося поединка с суперзлодеем, а я смотрел в окно и пытался понять, как действовать дальше. Выходило не очень.

Я же как думал, соглашаясь на предложение Стрельницкого — ничего сложного! Войду в доверие, поработаю на репутацию и смогу получать информацию, которая поможет мне понять замысел функций. И потом, вооруженный знанием, нанесу ответный удар. А теперь вот еду в микроавтобусе и в голове у меня пустота.