Пораскинув мозгами, Виталий Сергеевич вынужден был согласиться с доводами самого родного для него в этом мире человечка.

А на утро по столице разнеслась весть о внезапном исчезновении наследника боярского рода Орловых. Пропал человек безо всякого следа, будто его никогда и не было на этом свете.

После описанного выше столичного вояжа мне хотелось домашнего уюта и покоя, и я все это получил в полной мере по возвращении в поместье своей покровительницы. Ха, мне в этом мире уже восемнадцать с гаком, а с учетом прожитых сорока шести в своей первой жизни, все шестьдесят четыре, а я всё еще нахожусь под опекой Егоровны и буду таковым числиться аж до двадцати одного года. Таковы порядки в Российской Империи, иными словами: «Dura lex sed lex[31]». По большому счету, я вовсе не против опекунства Третьяковой — она у меня золотой человек — и моралью строгой не докучает, за шалости не бранит, летом в своем аптекарском огороде припахивает, так как такого бугая не поэксплуатировать, а оно мне и самому в радость.

Наступление Нового тысяча восемьсот пятьдесят девятого года встретили в узком семейном кругу. Помимо меня присутствовали: Василиса Егоровна, Пров Николаевич и Викентий Дормидонтович Третьяков родной брат покойного супруга Егоровны, вернувшийся на днях из Нью Орлеана, столицы северо-американского государства Луизиана[32], где на протяжении пятнадцати лет он занимал должность военного атташе при посольстве Российской Империи.

Деверь покровительницы мне понравился. Тайный советник первого ранга, иными словами, генерал-майор оказался человеком нечванливым и в свои неполные семьдесят пять весьма заводным. Обликом и характером он напоминал киношного Суворова в исполнении Николая Черкасова. На следующее утро после празднования Нового Года он, как ни в чем не бывало, гонял на коньках в компании галдящих деревенских ребятишек по расчищенному от снега льду Протвы, при этом кричал не менее восторженно. Ударившие морозы под минус двадцать за неделю сковали реку довольно толстым и прочным слоем льда. Я также не отказал себе в удовольствии прокатиться. Сам спортивный инвентарь был один в один с советскими снегурками, которые в той реальности мне подарил дед, достав из своих бездонных запасов разного рода сокровищ, а также научил на них стоять. Эти коньки надежно крепились веревками и палочками к валенкам или другой какой обуви и кататься на них было сущим удовольствием.

Когда мы с Викентием Дормидонтовичем возвращались домой, он поделился со мной некоторыми своими впечатлениями:

— Андрюша, словами не передать, как мне хорошо дома. Ну не создан русский человек жить вне своей родины. Здесь все наше, привычное. Там жара духота круглый год, народишко дикий наглый вороватый. Ты представить себе не можешь, как мне надоели эти надутые французы, беспардонные индейцы, креолы, каджуны со своей извращенной моралью. Но более всего прущие с севера наглые англичане. Эти не мытьем, так катаньем захватывают земли коренных народов, при этом людей сгоняют в резервации, а тех, кто не желает переселяться, просто убивают.

— И чем же вы там занимались, Викентий Дормидонтович, если, конечно, это не государственный секрет?

— Ну какой там секрет, Андрей, банально шпионил. Хе-хе-хе! Подсчитывал количество штыков и артиллерийских стволов как в армии Луизианы, так и соседних государств, следил за развитием военно-промышленного потенциала и, разумеется, устанавливал численность задействованных в армии одаренных, ну и еще много чего делал.

— Ну и каковы ваши выводы и оценки?

— Жара, влажность невыносимая от болот и множества речек и речушек. К тому же, постреливают регулярно и не только в крокодилов, коих в Миссисипи видимо-невидимо. Тем не менее, отмечается бурный рост сельского хозяйства и промышленных производств по всей Северной Америке. А еще в настоящий момент там имеет место стремление к объединению всех этих разрозненных государств в нечто единое целое под эгидой англосаксов. Упаси нас Господь, если подобное случится.

При этих словах собеседника я замер, будто током поражен. Это же надо такое умище иметь, чтобы просчитать негативные для остального мира последствия образования США.

— И на чем же основаны эти ваши опасения? — я все-таки решил прояснить ситуацию.

— Видишь ли, Андрей, как я уже упоминал, власть во всех этих государствах потихоньку прибирают к рукам выходцы из Туманного Альбиона, коих за наглость и беспринципность турнули даже из наглой и беспринципной Англии. Эти люди ради собственного обогащения готовы пойти на любые преступления, и загнанные в резервации индейцы — это только цветочки. К тому же, после освобождения большей части территорий Северной Америки от колониальной зависимости развитых европейских стран, бурно развивающимся сельскому хозяйству и промышленности становится все теснее и теснее в рамках мелких территориальных образований. Технически развитым государствам-штатам севера требуются рынки сбыта для своей промышленной продукции и дешевое сырье. В то же самое время сельскохозяйственному югу необходимо куда-то девать хлопок, кукурузу, овощи, фрукты, мясо и прочее-прочее. Однако пока существуют независимые государства, на пути продвижения грузовых потоков стоят ненавистные препоны в виде таможенных барьеров и прочих бюрократических тормозов. Таким образом, мой друг, объединение держав центра Северной Америки неизбежно. Вряд ли туда войдут вполне сформировавшиеся независимые испаноязычная Мексика и франкоязычная Канада, однако и этот момент исключать нельзя.

— Так в чем же опасность для Европы в слиянии северо американских штатов в единое государство? — Мне было все интереснее и интереснее послушать умозаключения весьма прозорливого человека, особенно с высоты своего понимания исторической ситуации.

— Ну как же, мой юный друг! — всплеснул руками Третьяков. — Тут все ясно как божий день. Возьмем в качестве аналогии всё ту же Великобританию. Государству без собственных природных ресурсов за счет строительства огромного флота и создания дисциплинированной мобильной армии удалось подгрести под себя половину мира. Пока континентальная Европа воевала и продолжает воевать, отделенная от нее относительно малая частичка суши наживалась, наживается и будет наживаться. А теперь отмасштабируем ситуацию до размеров целого континента, отделенного от мировых потрясений не узкой полоской пролива, а целым океаном. Пока мы будем воевать здесь между собой, возникнет новая, еще более мощная «Англия» под управлением беспардонных купцов и банкиров, которая станет с удовольствием обеспечивать всем необходимым для ведения войн все воюющие стороны. А чтобы эти войны не заканчивались, начнет подливать масла в огонь путем разного рода политических интриг и все это под прикрытием лозунгов о народовластии и равноправии. Так что логика, Андрей, проста, как «Арифметика» господина Лейбы-Лейбовича[33].

— А вы пытались каким либо образом донести эти ваши выводы до начальства?

— Эх, — грустно вздохнул пожилой мужчина, — донес на свои седины. Обвинили в паникерстве, разжигании вражды и еще много в чем, как результат, отправили в отставку. Впрочем, я и сам собирался уходить и плевать мне на право ношения мундира, наград и пенсию, коих меня лишили за радение о будущем своего государства. По большому счету, сверкать расшитым золотом мундиром, бряцать орденами и медалями мне не перед кем, а принадлежащее мне родовое имение под управлением умного и честного человека дает такой доход, что у меня нет нужды в тех несчастных копейках, что выплачивает отставным чиновникам государство. Мне не за себя — за державу обидно, а еще противно, что вокруг Государя Императора отирается всякая высокородная недальновидная шелупонь…