— Но это еще полбеды, — продолжил я, когда моя собеседница кивнула, чтобы продемонстрировать свое неослабевающее внимание. — Главный затык в том, что я никому из своих вассалов не верю. Кот из дому — мыши в пляс, понимаешь? Им выгоднее меня слить, ну, пообещать поддержку, а потом сослаться на разлившиеся рисовые поля, которые размыли все дороги. И не прийти. Они же уверены, эти недалекие товарищи, что река будет их вечно защищать! А это не так! Вот я это понимаю, ты это понимаешь, а они — нет.

Вольная улыбнулась. Мол, да, уж я-то в таких вещах понимаю. А меня уже несло дальше. Про наряд сил и средств, который есть у господина Гэ до сих пор, несмотря на сокрушительное поражение при переправе. Про то, что тамошние заречные князья тоже, вероятнее всего, будут не в восторге от явления Белого Тигра Юга — что может послужить объединяющим фактором. И что я тогда буду делать со своими пятьюдесятью тысячами ветеранов, незамиренным до конца тылом и в нагрузку еще и Чжугэ Ляном? В триста спартанцев играть? Так у меня нет кожаных трусов!

— При чем тут кожаные трусы? — уточнила Ноу-Ниу.

Я рассмеялся. Ну, конечно! Кому что, а девушкам про нижнее белье интереснее послушать, чем про ситуацию на театре военных действий. Скорее всего, она ничего другого и не услышала. Так, кивала в такт словам и полуспала в седле. Но прозвучало слово-триггер, и она пробудилась.

В порядке бреда рассказал ей про далекую страну Спарту (где-то за горами, снова за горами и потом вообще в горах). Про живущих там суровых воинов, которые пренебрегают доспехами, поражая воображение врага своей развитой грудной мышцей. Носят они из всей одежды только трусы из кожи и шлемы на головах, и нет никого, кто сможет справиться с ними, когда набирается их триста человек.

Глазки у Лисы масляно заблестели. Она явно хорошо представила эту картину: триста накачанных мужиков в кожаных труселях — и она. Потом пару раз стукнула меня ладошкой по плечу, называя обманщиком. Дескать, не может такого быть!

— Это почему это?! — делано возмутился я. — Сам видел. Царя ихнего Леонидом кличут.

— Триста одаренных высокого разряда, — хмыкнула Лиса, без труда вскрывая мой обман. — Все Воины или Стражи, судя по пренебрежению доспехами. В одном месте. Без Героя, Стрелка и даже Стратега? Да они бы город удержать не смогли, не то что целую страну. Враки, молодой господин Вэнь!

Я снова рассмеялся, удивляясь про себя тому, как по-разному работают наши мозги. Я бы назвал свой рассказ враньем по другой причине. А вот она приняла во внимание одаренность, ее спецификацию и на том сделала вывод — триста Великих Воинов не способны ни к чему толковому и осмысленному. Слишком сильна в них тяга к разрушению и решению проблем самыми что ни на есть простыми способами.

И ведь права была на все сто! Вот взять моего Быка. Он не глупый, но сила заставляет его решать практически все вопросы именно мышцой. А к чему может прийти государство, которое только так делает дела? Только гармонично развивая… Тьфу ты! Уже не только говорить, как этнический ханец начал, но и думать!

— А ну-ка погоди-ка… — застыл я вдруг в седле изваянием.

Шуточка, которую я отпустил просто для того, чтобы немного отвлечься от гнетущих мыслей, привела к парадоксальному результату. Ноу-Ниу, сама того не понимая, натолкнула меня на решение проблемы Чжугэ Ляна. Точнее сказать — его предполагаемого попаданчества и такой же предполагаемой гениальности.

Я чем себя замордовал? Решил, что раз упомянутый Кунмин в восемнадцать с небольшим лет настолько крут, что его называют Невидимым Драконом, значит, он плюс-минус — попаданец. А раз он попаданец, то Янь-ван точно выдернул его из того же мира-времени, что и Гуаньинь меня — ведь подобное подобным, да? И коли так, а я себя в этом уже успел убедить, то он знает то же, что знаю и я (предположим, больше и лучше, но это детали). Главное, что этот тип знает то, чего не может знать никто в Китае конца второго века.

Но это можно легко проверить! И вот тут нам на помощь приходят кожаные стринги спартанцев!

В смысле, нет — я не собираюсь своих воинов переодевать в форму бойцов царя Леонида — для начала на китайцах это смотрелось бы жалко! И вообще, речь не о трусах, хотя, признаю, говорю о них я много. Но саму мысль уловили? Нет? Ну как же?

Я смогу вычислить его по реакции на что-то знакомое ему, но неизвестное в этой реальности. Покажу трусы… да что ж такое, что они ко мне прилепились-то?! Я имел в виду, покажу ему некий тактический манер, который узнать может только попаданец. И когда он на него среагирует так, как надо, например, увидит ловушку, которую может заподозрить только человек, который читал Википедию, я буду точно знать, откуда его на мою голову откапал Янь-ван.

А главное — так же его и бить можно! Ведь знание, несомненно, — сила, но, кроме того, еще и слабость! Шаблонность мышления, точнее. Но об этом позже. Для начала нужно выяснить — точно он попаданец или нет. А то накрутил себя уже!

Решив таким образом проблему, я стал смотреть по сторонам куда веселее. Водная гладь, тянущаяся по левую руку, начала радостно стрелять по глазам солнечными зайчиками, вездесущая пыль, которая на самом деле чужая энергия, принялась складываться в знаки победы, а новобранцы, марширующие по дороге бесконечной змеей, стали выглядеть как-то надежнее и опытнее.

«Втащим! — с появившейся уверенностью подумал я. — Подумаешь, Чжугэ Лян! Вообще, нельзя верить всему написанному в ”Троецарствии” — это же сказка по мотивам, а не исторический труд!»

Впрочем, продержалось мое хорошее настроение недолго. Ровно до того момента, пока я не разглядел густые клубы дыма, поднимающиеся в небо с того места, где была установлена паромная станция. И до появления гонца, который спрыгнул с коня, сообщая, что место посадки моих войск на реке атаковано.

Почему-то, даже странно как-то, я был уверен, что ситуацией на южном берегу Янцзы мы владели полностью. В обе стороны от армии и от паромной переправы постоянно ходили патрули, мимо которых могли проскользнуть один-два человека, но никак не отряд, способный атаковать укрепленный лагерь. С реки позиции тоже были прикрыты флотом. Так откуда тогда, простите, пришел враг, который на нас напал?

— Сколько у нападающих сил? — спросил я у гонца с паромной переправы.

Спросил с таким лицом, будто реально мне вообще пофиг. Ну напали, ну пожгли что-то там. Не те вопросы, что могут меня взволновать. Хотя, конечно, на самом деле я психанул. И, естественно, сразу же стал грешить на этого Кунмина, будь он неладен! Такая вот кривая штука — человеческая психология. Не знал бы про ставленника короля ада и не волновался бы. Узнал — и больше мне нет покоя. Каждая неудача теперь становится в моей голове его победой.

Ведь реально — я еще ничего не знаю о происходящем, только дым в небе и сообщение об атаке, а уже зачислил этот ход на счет своего злого гения, Стратега Чжугэ! Это… Это мания какая-то!

— Неизвестно… — виновато потупился гонец. — Но ясно, что у противника есть сильный одаренный! Командир гарнизона сразу отправил меня к вам, чтобы армия не попала в засаду.

Неизвестно! Это как вообще так?! Это армия, мать вашу, или детский сад на походе в парк?! Что значит — неизвестно?! Как «неизвестные» силы смогли подобраться к нашим позициям? Как смогли ударить так, что командир гарнизона аж запереживал за засаду? Чем он, драть его веником, занимается вместо службы?!

Но орать, конечно, я не стал — нафиг такой урон престижу? Вздохнул, потер переносицу и взмахом руки велел дать понять посыльному, что лучше бы ему скрыться с глаз долой, пока я его к чертям не прибил.

Пока я принимал доклад — ну как доклад? Какую-то невнятицу! — отряд войсковой разведки, который пропустил гонца с сообщением, уже успел метнуться до места происшествия и вернуться. Правда, со столь же невразумительными подробностями.

— Горит склад продовольствия, Стратег, — решила лично доложиться Гу Вайцзинь, воительница и Стрелок. — В самом расположении войск суматоха, но, простите меня, я не увидела нападавших. Только… наших солдат.