Наша команда к вину, наркоте и к жрицам продажной любви оказалась равнодушной к великой досаде владельцев постоялых дворов. Употреблять алкоголь и всякую дурь я запретил категорически, насчет срамных девок возражений не имел, но предупредил, коли кто-нибудь «намотает на конец» какую смешную хворь, истекать соплями противоестественным образом будет аж до самого возвращения в Россию. Парни вняли, к тому же, без алкоголя здешние потрепанные жизнью прелестницы были, мягко говоря, на любителя, весьма специфического любителя.

Таким образом, всего лишь спустя девять суток с момента прибытия в порт Поти купеческой шхуны «Катран» наша группа достигла конечной точки путешествия.

Тебриз или, как его называют местные — Табриз, город с населением около двух сотен тысяч человек широко раскинулся у озера Урмия между вулканическими массивами Сехенд и горой Эйнали. Типичный восточный город с кривыми узкими улицами, прилепленными друг у дружке глинобитными домиками небогатых горожан и роскошными дворцами местной знати в центральной части и, разумеется шумным базаром, где можно купить абсолютно всё.

Во время одной из прогулок по бесконечным торговым рядам, какой-то предприимчивый мужичок с хитрющим взглядом прожженного торгаша предложил купить у него новейшее скорострельное орудие французского производства и полсотни снарядов к нему. Немного поторговался, так. ради хохмы. Случись подобное в Боровеске, Калуге или каком другом российском городе, взял бы не торгуясь — добрая пушка во всяком хозяйстве вещь нужная. А так был вынужден отказаться, несмотря на предложенную торговцем приличную скидку.

Вопиющую убогость бедняцких кварталов в значительной степени сглаживает огромное количество разного рода зеленых насаждений. В то же время массивы круглогодично цветущих садов, разбитых вокруг жилищ зажиточной части населения города, наоборот подчеркивают их богатство и роскошь.

Остановились в караван-сарае ходжи Рахматулло, что на западной окраине Тебриза. После недолгих хлопот по обустройству, велел своим ребятам сидеть тихо, сам же отправился с визитом к местному резиденту российской разведки.

План города был надежно зафиксирован в моей памяти, поэтому времени на поиски жилища уважаемого купца Юсуфа Пехлеви-Оглы тратить не пришлось. Нужный дом обнаружился в части города, населенной преимущественно купеческой братией. Не дворец наместника шаха, но и не хижина местной голытьбы. Двухэтажный кирпичный особняк, облицованный глазурованной керамической плиткой сине-зеленых оттенков, с большими по местным меркам остекленными оконными рамами прятался за высоким глухим кирпичным забором в тени раскидистых деревьев.

На вопрос стража ворот: «Что угодно господину?» я произнес условную фразу, что-то типа славянского шкафа в местной интерпретации.

На мое счастье достопочтенный Юсуф оказался на месте и уже через четверть часа мы сидели в его кабинете на мягких диванчиках за невысоким столиком с фруктами и сладостями, прихлебывая из тончайших фарфоровых чашек душистый китайский зеленый чай.

Пожалуй, стоит немного остановиться на внешности хозяина дома. Как только я его увидел, тут же в памяти всплыл колоритный образ Абдуллы из «Белого солнца пустыни». Внешне и по возрасту Юсуф Пехлеви-Оглы оказался вплоть до мельчайших деталей тем самым брутальным предводителем банды оборванцев и обладателем гарема из девяти жен. Свое невольное удивление мне все-таки удалось скрыть, хотя и с большим трудом.

После чая и фруктов отдали дань плову, люля-кебабу и другим не менее изысканным блюдам восточной кухни. В завершение выпили еще чаю. И только после этого перешли к делу, ради которого шесть русских парней и один армянин прибыли в далекую Персию.

— Айваз-джан, — по легенде меня зовут Айваз Саркисян, именно этим именем я и представился эмиссару российской разведки, — мои люди ведут постоянное негласное наблюдение за интересующим вас домом. Там все спокойно. Полковник Грейнджер несколько дней назад вернулся из ставки главнокомандующего шахскими войсками. С тех пор ходит мрачнее тучи и регулярно пишет письма в английское посольство в Тегеране. Дабы не спугнуть английского эмиссара, попыток перехвата почтовой корреспонденции мы не предпринимали.

— И правильно, что не предпринимали, послания, разумеется, зашифрованы, так что без ключа нам его не расшифровать. Еще один момент, уважаемый, — я протянул Юсуфу ничем не примечательную на вид серебряную монету, римский сестерций выпуск которого датирован аж семьсот восемьдесят шестым годом от основания Рима. Большинству людей дата чеканки ничего не скажет, однако именно в этот злосчастный год был распят и вознесен на Небеса Иисус Христос. Для Юсуфа Пехлеви-Оглы это был знак того, что сам он и вся его группа полностью переходят в мое распоряжение.

Перс удивленно покрутил монету в руках, затем со скрытым сомнением (а не молод ли новоиспеченный начальничек?) посмотрел на меня. По всей видимости осмотр его удовлетворил увидел он во мне что-то такое, что заставило его отнестись вполне серьезно к еще очень молодому человеку.

— Хорошо, эфенди Айваз, можете распоряжаться мной и моими людьми.

На следующий день мы с Юсуфом прогулялись вокруг особняка в котором проживали члены английской миссии. Подземный ход, ведущий на заброшенный пустырь, расположенный примерно в километре от дома я обнаружил без труда и, разумеется, принял во внимание факт его наличия, о чем впоследствии не пожалел.

Тянуть не стали. Через двое суток мне удалось отключить магическую защиту здания и усыпить охрану. Тем временем как мои парни посредством холодного оружия, приступили к зачистке английской миссии от находящихся там людей я рванул к пустырю и проник в подземелье через тщательно замаскированный вход. Англичанин не ожидал столь теплой встречи при попытке бегства, теперь отдыхает со связанными конечностями и законопаченным кляпом ртом. Как-то все с этим Грейнджером быстро получилось и очень уж легко. Даже адреналин надпочечники не успели впрыснуть в кровь. Блин, а ведь именно так оно и должно происходить. Если в тайного агента начали стрелять, а тот, в свою очередь, отстреливаться, грош цена тому тайному агенту — гнать такого взашей из спецслужб. Мне лишь оставалось посредством пассивного сканирования следить за ходом операции в самом здании и его окрестностях.

Парни прекрасно справились с поставленной задачей. Все, кому суждено, были отправлены на очередное перерождение, лишь два человека, помимо полковника, остались живы. Их также основательно повязали и снабдили кляпами.

После полной зачистки трое помчались открывать ворота для въезда десятка телег, запряженных лошадьми. Скоро контроль над зданием будет передан Пехлеви-Оглы и его людям. Для нас заготовлено пять возков с китайскими шелковыми тканями, местными коврами, драгоценными украшениями и всяким другим товаром. В одной из телег будут находиться три бездыханных тела — наши «добрые компаньоны» безвременно почившие от какой-то местной лихоманки. Тела обработаны специальным составом, препятствующим процессам гниения плоти — это объяснение должно вполне удовлетворить персидских таможенников. Главное оказаться на территории Армении. Для армянских и грузинских чинуш у меня имеется убедительная бумажка, подтверждающая мои весьма широкие полномочия на территории этих двух государств. Там «покойники» оживут и уже в качестве пленников отправятся к берегам Русского моря или, как турки его называют Понта Эвксинского. Таков план. Будем надеяться, что все произойдет без сучка и задоринки.