— Но волноваться из-за этого не стоит, — догадалась я, посмотрев на магистра.

— Нет, — он покачал головой. — Я связываю необычное действие опеки с тем, что в одной формуле сочетались разные ритуалы. Видимо, для того их и не соединяли раньше, опасаясь слишком крепкой привязки.

— Это может повлиять на исход отбора?

— А этого никто не знает, — задумчиво ответил ректор, высыпав в котелок пыльцу. — Но никто не знает и того, что наш ритуал имеет неожиданные последствия. Поэтому, пока вы не определитесь со своим отношением к Его Высочеству, будем держать все в тайне. Если вы не захотите становиться аролингской принцессой, то король только обрадуется тому, что был прав, запрещая мне защищать вас опекой, — обнадежил магистр. — Ему вообще никогда не нравилось то, что бывшая рабыня участвует в отборе. Он будет счастлив вас отстранить. Неплохой план, как вы считаете?

Οн обезоруживающе улыбнулся.

— Очень даже хороший. Спасибо вам! — с чувством ответила я.

Шэнли Адсид кивнул и занялся котелком.

Действительно, его предложение казалось разумным и продуманным. В который раз убедилась в том, что лорд Адсид отличный политический игрок. Стало спокойней — найденный им выход из ситуации возвращал мне уверенность в том, что моя жизнь все еще моя. А такое невозможно переоценить.

Следующие два десятка флаконов встали в ячейки коробки. Я мыла котелки и ложки, пока лорд Адсид относил готовую основу в кабинет и доставал новые ингредиенты. На его прикосновение тщательно запечатанный шкаф магистра Форожа открылся сразу. Это я проводила перед дверцей минут пять, отпирая один механический и два магических замка. Привилегии ректора, не иначе.

Вдруг стало любопытно, как лорд Адсид получил должность. Мне казалось, он сам стремился к этому посту. Так у него появилась возможность наблюдать за одаренными Кедвоса и оценить их до того, как они обретут вес в обществе. Это было бы в духе опытного игрока.

— Думаю, мы сделаем ещё два десятка и закончим на сегодня, — бросив взгляд на часы, предложил магистр. — Судя по коробкам на столе, вам останется завтра работы на два часа. Но, если хотите, можем сделать все сегодня.

Я покачала головой:

— Не стоит. Спасибо, вы очень помогли с этим заказом. Но с остатком я справлюсь сама, — заверила я и не добавила, что не считаю часы над котелком хорошим отдыхом. А мне хотелось, чтобы лорд Адсид действительно мог расслабиться и отдохнуть.

— Вы сказали, что ничего не знаете о Его Высочестве, — выложив на стол ингредиенты из мешочков, напомнил ректор.

— Это так, — признала я. — Мое внимание обратили на неожиданно слабый дар принца Зуара. А еще рассказали об его интересе к алхимии и пристрастии к охоте в пустоши. В драконьем облике.

— И кто же вам рассказал? — склонив голову набок, полюбопытствовал собеседник.

— Лорд Цорей. До знакомства с Его Высочеством в оранжерее.

— Хм, — усмехнулся опекун, — оказывается, этот юноша умеет вовремя подать хорошо отмеренную правду. Буду иметь в виду на будущее.

Лорд Адсид развел в воде содержимое первой склянки, зажег огонь под котелком.

— Все верно, — подтвердил он. — Принц, как и большинство высокородных юношей и мужей, любит охоту. Вы наверняка знаете, что Его Величество устраивает не меньше четырех выездов в год. Князь Оторонский каждую зиму приглашает короля и его приближенных на охоту. Этой традиции больше семи десятков лет.

Об этом я, разумеется, не знала. Кто бы рассказывал бывшей рабыне об увеселениях дворян?

— Лорд Йордал летом неизменно зовет Εго Величество на соколиную охоту, — продолжал лорд Адсид. — Ее, кстати, очень любит сам лорд Цорей. У него пять или шесть хорошо натренированных птиц. А леди Сифгис устраивает неповторимое развлечение. На ее землях, граничащих с пустыней, есть истощившиеся шахты. Разработка в них не ведется, но там гнездятся магические твари и пещерные звери. Охотиться на них очень интересно и полезно. С одной стороны, ингредиенты. С другой, безопасность жителей, оставшихся в близких к шахтам поселках.

Он, как и я, нарезал пожухлые стебли, проверил цвет жидкости в котле.

— Охоту любят многие. У драконьей просто свои особенности. Хотя должен признать, что вид летящего к земле огромного ящера вызывает смешанные чувства.

— Вы их видели? — поразилась я.

— Да, — встретившись со мной взглядом, спокойно подтвердил лорд Адсид. — Я был в Аролинге меньше года назад. Тогда обсуждали отбор, сроки его проведения, необходимость личного общения принца Зуара с невестами. Тогда же решили, что свадебную церемонию проведут в Аролинге, а в Кедвосе будет только помолвка. Это был недолгий визит, но на охоту меня, как и других послов, пригласили. Было познавательно, интересно.

Я ждала подробностей, но собеседник решил ограничиться этой скупой характеристикой.

— У наших соседей есть куда более любопытные тайны, чем, в сущности, безвредное развлечение, — серьезный ректор помешал состав. — Но королевский двор и приближенные столь закрыты, что очень сложно узнать даже о существовании этих тайн. О разгадках не приходится и мечтать.

Он задумчиво нахмурился, я еще больше насторожилась и признала:

— Вы меня заинтриговали.

Маг улыбнулся:

— Меня наши новые союзники тоже интригуют. Странностей так много, что даже не знаю, с чего начать рассказывать.

— Давайте начнем с принца, — осторожно предложила я.

— Хорошо, — вновь занявшись ингредиентами, согласился ректор. — Вы знаете, что Его Высочеству принцу Зуару, единственному сыну Владыки Талааса, восемьдесят три года. Драконы становятся совершеннолетними в восемьдесят, как любезно рассказал мне лорд Фиред. Дар принца — семерка без перспектив роста, — припечатал магистр, на последнем кусочке корня нож громко ударил по доске.

— Это исключительно странно, если верить в беспримерную любовь его родителей. С Владыкой Талаасом я разговаривал. Его дар слабей даров других драконов, но все же превышает десятку. С королевой Мадаис мне довелось увидеться. У нее семерка.

Он задумчиво помешал зелье.

— По законам наследования, у принца должна быть девятка. Не меньше, — вставила я.

— Верно. А ещё у двух любящих редко бывает только один ребенок, — сильней нахмурился лорд Адсид. — Для этого должны быть причины вроде магической болезни. Я заинтересовался здоровьем королевы Мадаис и нашел очень любопытные документы.

Ректор задумчиво постучал ложкой по дну котелка. Видно было, что эти сведения его озадачивают.

— От первого брака у нее была дочь. Амаэль. Девочка исчезла, вероятней всего, погибла во время разрушения одного из крупных городов империи. А в первых хрониках неоформившегося Аролинга упоминается ещё один ребенок. Сын.

— Старший принц? — уточнила я. — Но раз о нем никто не знает, получается, что он умер?

— Нет, — чуть помедлив, ответил лорд. — Не думаю. Он исчез. Причем у меня создалось впечатление, что принцу Мираду помогли… сбежать.

Слово, которое подобрал собеседник, совсем мне не понравилось.

— Почему именно «сбежать»? Зачем? — недоумевала я.

— Я полагаю, это связано с датой его рождения, — лорд Адсид встретился со мной взглядом. — Полагаю, у Владыки Талааса возникли сомнения в отцовстве. Χотя мои осведомители не обнаружили ни одного документа, подтверждающего эти догадки. Но и других причин бесследного исчезновения старшего принца они не нашли.

— Но если он вдруг вернется, он будет иметь больше прав на трон, — такое предположение казалось мне вполне здравым.

— Могу поспорить, есть указы, лишающие его этих прав, — уверенно ответил лорд Адсид. — Ему незачем возвращаться. Он, несомненно, это понимает.

Вновь повисла тишина. Я задумалась о старшем принце и выводах ректора. Не знаю, как поступали в подобных случаях кедвоские аристократы, но мне сложно было представить, что кто-то изгонял или даже убивал ребенка любимой женщины.

— У всепоглощающей любви королевской четы есть ещё одна интересная особенность, — голос магистра звучал мрачно и подозрительно. — Особенность, которую я сам, признаться, только что осознал.