Лорда Старенса ни агрессивный тон, ни преображение собеседника не удивили и уж тем более не напугали. Он поразительно по-змеиному улыбнулся.

— В случае отказа мне придется три раза воспользоваться заклинанием выжженного резерва. Только и всего.

Сомнений в том, что он приведет угрозу в исполнение, не возникало. Слишком решительным и серьезным был лорд Старенс. По спине пробежал холодок, я живо представила еще троих умирающих на синей плитке, четыре тела, оставленных на растерзание падальщикам. Я просто знала, что у драконов не принято хоронить побежденных.

Судя по тому, с каким ужасом леди Билния смотрела на черного дракона, ее воображение рисовало те же картины.

— Фиред, — тихо окликнула она. — Нам нужно ее похоронить. И я не хочу, чтобы она умерла здесь.

Он опустил голову, глубоко вздохнул, погладил рыжий локон дочери.

— Хорошо.

— Зуар? — драконица окликнула принца.

— Мне все равно, — он тыльной стороной ладони стер слезы. — Пусть будет клятва.

Через каких-то полчаса с клятвами закончили, аролингские драконы улетели. Зуар бережно держал в лапах Хильми, ее длинные рыжие волосы трепал ветер.

Леди Диала укрепила защиту вокруг источника, воины Шэнли разбили лагерь, развели костер. И настало время разговоров. Горячий чай, сытость, тепло костра и наброшенное на плечи одеяло многое решили за меня. Большей части беседы я даже не помню.

Утром меня разбудило хлопание крыльев и громкое голубиное курлыкание — леди Арабел прислала письмо. Шэнли, бодрый и сосредоточенный, протянул мне листок, а сам сел за ответ давней подруге. Видящая рассказывала о стараниях князя Оторонского сохранить расположение Таттореев и Йордалов. Те под влиянием леди Арабел не высказывали сомнений в его искренности. Королю это нравилось. Он даже позволил себе похвалить сплоченность аристократов и выразить надежду на то, что они будут едины перед лицом Аролинга, если отношения стран все же серьезно испортятся.

Многое бумаге Шэнли не доверил, несмотря на сильную магическую защиту послания. Лишь упомянул, что нашел меня, пару слов написал о том, зачем я понадобилась господам драконам, и подчеркнул, что эти сведения пока следует держать в тайне. Я в свою очередь попросила леди Арабел передать маме письмо от меня. Ведь я знала, что только мой почерк действительно сможет ее успокоить. К сожалению, из-за небольшого размера почтового цилиндра голубя письмецо получилось коротеньким, но я успокаивала себя тем, что дома будет много времени обсудить все подробно.

— Любопытно было бы увидеть реакцию вашего правителя на новости, — усмехнулся лорд Старенс, наблюдая за улетающим голубем.

— Мне тоже, поэтому все самое интересное я расскажу ему лично, — улыбнулся Шэнли и серьезно добавил: — Хочу поблагодарить вас за формулировку кровной клятвы. Вы уберегли Кедвос от серьезных политических осложнений.

— Ρад помочь, лорд Адсид. Думаю, все аролингские драконы, а не только те, что связаны клятвой, оставят Кедвос в покое, — твердо заключил лорд Старенс.

— Им в самом деле осталось жить так недолго? — спросила я.

— Да, леди Льяна, — кивнул он. — Года два, может, три. Владыку Талааса, его магические силы, поддерживает любовь к императрице Мадаис. Из-за этого его жизнь будет длинней. Он похоронит всех своих соратников, а после и супругу.

Εго слова прозвучали предсказанием, и я знала, что он прав. Знала, что разлуки с женой лорд Талаас не выдержит, и задумалась о проклятии сам-андрун. Оно оказалось даже более жестоким, чем они предполагали вначале, обрекая бронзового дракона на любовь к женщине, которую Γоспожи в то время считали погибшей.

На небольшом совете за завтраком решили, что правильно будет проводить Видмара до аролингской границы пустоши. Он сам о подобном не заговаривал и явно удивился тому, что его, посланного выкрасть меня наемника, никто не собирался бросать в пустыне одного, без помощи. К моей радости, драконы не только не спешили прощаться, но и заводили с Шэнли серьезные разговоры об университете и укреплении научных связей между Кедвосом и королевствами Реввисуона.

Недолгое путешествие до ближайшего поселения прошло спокойно, если не считать пары стычек с хищниками. Несмотря на то, что лошадей было ровно в два раза меньше, чем путешественников, продвигались быстро. Лорд Старенс научил Шэнли новому заклинанию, создающему подобие плоскодонной лодочки для перевозки раненых. Я ехала в такой вместе с леди Диалой и сожалела о том, что для должной стабильности платформу крепили к двум лошадям. Так у меня не оставалось ни минуты наедине с Шэнли.

В присутствии стольких посторонних и любопытных глаз уединиться было невозможно, об откровенных беседах речь и не шла. Он держался вежливо, окружал ненавязчивой и очень уважительной заботой, а предпочтение отдавал светским разговорам. К концу второго дня пути мне даже казалось, он чаще обращался к леди Диале, чем ко мне. Я наблюдала за аристократом, опытным политиком и одним из влиятельнейших лордов Кедвоса с нарастающей робостью и неуверенностью.

Сидя на теплой платформе, с томлением и смущением вспоминала взаимное зачарование у источника, долгожданное и искреннее признание Шэнли. Оно казалось слишком ярким и сердечным для сиятельного кедвоского лорда, главы славного рода Адсид, обсуждавшего с черной драконицей принцип действия кристаллов, необходимых для определения силы магического дара. Лорд выглядел сосредоточенным и по-деловому собранным, я ощущала его спокойствие и умиротворенность, так болезненно не сочетающиеся с моей растерянностью.

Мне нужно было подтверждение тому, что признание не продиктовал ему транс, превративший действительность в сладостное и восхитительное умопомрачение! Мне нужно было поговорить с Шэнли, а не с Верховным судьей, в которого он превратился сразу после того, как рассеялся купол, защищавший нас у источника! Но я понимала, что с откровенными разговорами, если он захочет их со мной вести, придется подождать до столицы.

Пытаясь успокоиться, подавить наверняка тревожащие его эмоции, я недалеко ушла от стоянки в поисках съедобных растений. Тратить время на охоту никто не хотел, запасы заканчивались, и мои находки всегда принимали с воодушевлением.

Выдолбленную тыкву с горкой наполнила лесная земляника, руки маслянисто пахли зеленью из-за стеблей земляной хурмы, я осторожно подкапывала куст, чтобы добраться до новых плодов. Слышно было, как Сюррен разговаривает с кем-то о лошадях, как Видмар ломает сухие ветки для костра.

— Леди Льяна, — раздался в нескольких шагах глубокий голос Шэнли.

Я мысленно поморщилась — официальное обращение казалось мне совершенно неуместным и даже в чем-то кощунственным. Удивительно, что драконьи супруги не испытывали с этим никаких сложностей. Γоворя друг о друге, неизменно упоминали титулы. Они таким образом диктовали всем манеру поведения, идеально подходящую посольскому приему или королевскому балу, но никак не дороге по пустоши.

Встала, благожелательно улыбнулась русоволосому мужчине, остановившемуся в шаге от меня. За его спиной на опушке лорд Старенс разговаривал с эльфом-воином. Тот, заметив движение, повернулся в мою сторону. Встретившись взглядом, легко улыбнулся, кивнул. Вездесущие наблюдатели…

В следующее мгновение за спиной Шэнли выросла преграда-иллюзия. На этой магической картине я на примере объясняла, как правильно доставать плоды хурмы. Пораженно посмотрев на стоящего рядом мужчину, встретила его ласковый и немного лукавый взгляд.

— Нам нужно поговорить, а я не хочу, чтобы у наших бесед были свидетели. Хоть и достойные доверия.

Я кивнула и промолчала, сцепив задрожавшие от нахлынувшего волнения пальцы. Он приблизился на полшага, маслянистый запах земляной хурмы смешался с уютным ароматом его духов, сердце зашлось стуком. Мой дар потянулся к магии Шэнли, почти нестерпимо хотелось обнять его, но я, затаив дыхание, ждала. Чувствуя, как полыхают щеки, заставляла себя смотреть в серые глаза.