— Он может не согласиться, опасаясь слухов, — я скептически покачала головой.

— Если отпустить на небольшие каникулы всех девушек-участниц, то слухов не будет, — спокойно возразил лорд Адсид. — Все понимают, что поддержка семей и близких сейчас важна невестам, как никогда.

Согласно кивнув, с горечью подумала, что мне до родителей добираться неделю. А я им еще не писала даже о своем участии в отборе. По большей части потому, что опасалась реакции отца и не представляла, как правильно облечь в слова новости о королевском приказе.

— Не грустите, — подбодрил собеседник. — Ваши родители приедут в столицу дней через пять.

Я вскинула голову, встретилась взглядом с лордом, почему-то побоялась, что он меня разыгрывает. Но на его губах играла теплая улыбка, а следующая фраза окончательно убедила меня в правдивости его слов.

— Я обещал посоветовать князю Оторонскому способ вас отблагодарить. Он оформил вашим родителям вызов в столицу, оплатил дорогу и оплатит проживание в гостинице.

Я так обрадовалась, что на глазах выступили слезы.

— Спасибо. Это был замечательный совет!

— Князь вам очень обязан. Особенно учитывая вчерашнюю историю и роль его дочери в ней, — лорд Адсид пристально меня рассматривал, будто старался запомнить лицо и его выражение до последней черточки. Даже казалось, он любуется мной.

Но в тот момент ни такое внимание мужчины с ласковым взглядом, ни предположение нисколько не смущали. Я с самой осени не виделась с родителями. Соскучилась очень и давно уже не считала письма удовлетворительной формой общения.

— Приятно, что я угадал с советом, — улыбнулся лорд. — Отдыхайте. Завтра вас ждут тревоги объявления результатов и встреча с Его Высочеством.

В который раз поблагодарив лорда Адсида за все, я пожелала ему доброй ночи и ушла к себе.

Забравшись под толстое одеяло, думала о Шэнли Адсиде, о его чудесно родном даре и об удовольствии от ритуалов. Никогда бы не поверила, что за какую-то неделю мое представление о сиятельном лорде ректоре так изменится. Наверное, рассмеялась бы, скажи мне кто-нибудь полгода назад, что буду ждать каждой встречи с ним и радоваться его улыбке. Даже от воспоминания о янтарном даре мужчины в сердце возникало медовое, дымно пахнущее его духами тепло.

Спала плохо, как-то поверхностно, перескакивая из одного сновидения в другое. Ночь полнилась образами. Лорда Фиреда, стоящего перед опоясанным цепями камнем, сменила расколотая молнией скала, странно светящаяся в центре. Потом появилась Видящая, расслабленно устроившаяся на низком диванчике со множеством ярких подушек. Женщина одной рукой подпирала голову, а другой переворачивала карты, разложенные на приземистом столике. Рядом в тонкостенной фарфоровой чашечке бодряще пах кофе.

Ярче всего я видела человека в черной кожаной куртке. У него были каштановые волосы, завязанные на затылке в хвост, выдающиеся скулы, нос с горбинкой, тонкие губы и умные серьезные глаза. В целом я считала бы его даже привлекательным, будь в чертах меньше жесткости. Из кулака, который он держал перед лицом, свисала цепочка с крупным медальоном. Человек настороженно вглядывался в украшение, под хрустальной крышкой которого поблескивало что-то красное.

Занять любимый столик у стены не получилось — тот самый светловолосый человек из команды лорда Цорея пришел раньше и теперь мило перешептывался там о чем-то с подругой. Пришлось сесть за один из длинных столов недалеко от третьекурсниц. Тамона, заметив меня, призывно указала рукой на свободное место рядом с собой, но проходящая мимо девушка посчитала, что жест адресовался ей. Возможно, так и было. Οсобенного разочарования на лице Тамоны из-за того, что к ней подсела не я, не появилось.

Я устроилась с краю и, понадеявшись, что Падеус при желании меня найдет, полила медом творог.

— Вы не будете возражать против моего общества? — раздался рядом низкий голос лорда Цорея.

— Конечно, нет, — улыбнулась я, встретившись взглядом с высокородным старшекурсником.

Пока он ставил свой поднос и усаживался, я посмотрела в сторону облюбованного знатными эльфами стола. Напряженный лорд Такенд не сводил глаз с соперника, но, заметив мой взгляд, улыбнулся и легко кивнул в знак приветствия.

— Сегодня у вас очень важный день, — сказал лорд Цорей, аккуратно намазывая маслом хлеб. — Знакомство с Его Высочеством. Думаю, вы, как и другие девушки, очень взволнованы.

— Признаться, я больше волновалась перед испытаниями на арене, — честно ответила я, предпочитая смотреть не в лицо собеседнику, а на плавные движения ножа, распределяющего желтое масло по ломтю хлеба из муки грубого помола.

За каких-то пять минут дворянин удивил меня дважды. Желанием позавтракать вместе и странными предпочтениями в еде. Вот уж не думала, что наследник одного из влиятельнейших и богатейших семейств станет есть крестьянский хлеб.

— Неужели вы боялись проиграть? — предположил собеседник. — Вы же восьмерка.

Когда такое говорил Падеус, я чувствовала, что им движет несколько детская убежденность в том, что сила дара решает все. Свойственное людям заблуждение, за которое трудно судить парня, недавно отметившего двадцатилетие.

В случае с лордом Цореем складывалось впечатление, что эльф прощупывает меня. Никто не запрещал мне делать то же самое.

— Οдного лишь дара недостаточно. Одаренность — это милость. Как дерево чахнет в руках нерадивого садовника, так и дар становится лишь своим подобием, если гордыня, а не трудолюбие направляют мага, — с милой улыбкой ответила я цитатой из книги Великой.

Благодаря дедушке Сежту, искренне верующему Верховному жрецу богини, я могла общаться одними цитатами не меньше часа. Не повторяясь. Посмотрим, узнает ли кедвоский лорд эти слова, догадается ли об их истоке.

— Не думал, что ваша семья сохранила веру в Великую, — он окинул меня задумчивым взглядом. — Довольно необычно для…

Он на мгновение замялся. Я уже ждала слов о рабстве, но лорд Цорей решил проявить такт:

— Теронцев. Им много пришлось пережить, а Великая не смогла их защитить.

— Иногда боги подвергают свои народы испытаниям. Гонения, переселение, болезни. История найдет немало тому примеров, но истинно верующих иначе не определить, — возразила я.

— И все же многие теронцы теперь поклоняются другим богам, — пожал плечами собеседник.

— Никто не знает, как бы Пятеро защитили свой народ, случись здесь то же, что и в империи. Нельзя начать верить в другого бога только потому, что это по каким-то соображениям стало выгодней, — хмыкнула я, невозмутимо размешивая овсянку. — Это измена. «Вера» и «верность» не зря имеют один корень.

Юноша смотрел на меня широко распахнутыми глазами и довольно долго молчал, так и замерев с кусочком паштета на ноже. Стало неловко, но взгляд от лорда отвести не смогла.

— Простите, я… — глухо начал он, прокашлялся и продолжил. — Я не привык иметь дело с теми, кто так привержен истинным идеалам. Не сразу поверил, что вы говорите от сердца. Это редкость, восхитительная редкость.

Я смутилась, потупилась. Вот и прощупала собеседника. Удачно, ничего не скажешь.

— Я слышал, королева Мадаис тоже верит в Великую, — лорд Цорей быстро взял себя в руки и попытался вновь сделать беседу необременительно светской.

— Спасибо, что сказали. Приятно знать, что принцу Зуару эта вера хотя бы не чужда, — я улыбнулась, надеясь, что получилось непринужденно.

— Мне кажется, вы очень мало знаете о возможном женихе, — предположил собеседник.

— Вы очень лестно охарактеризовали то "ничего", которое я знаю о принце, — взяв чашку, ответила я.

Лорд рассмеялся. Тихо и светло. Красивый смех, открытая улыбка. Я в который раз заметила, что она ему очень идет.

— Мне нравится, как вы обращаетесь со словами, — признал он. — Надеюсь, у нас будет больше возможностей подолгу разговаривать. Если хотите, я расскажу вам о женихе. Мой кузен был послом в Аролинге почти год. Правда, самый тяжелый год, первый год перемирия.