— Может, попробуешь ещё разок?

— Чем? — мрачный бородач даже не повернулся к нему. — У меня сил нет, чтобы себя подлечить. Зелье только кровь остановило, но порез-то остался.

Ульдис мелко закивал, потупился.

— Твое обезболивающее долго будет действовать? — не оборачиваясь к целителю, спросил Видмар.

— До конца, — ответ прозвучал тихой надгробной молитвой.

Стало жутко до дрожи, которую не смогла подавить. В этот момент, зябко поведя плечами, сообразила, что люди уложили меня на одеяло, подоткнули под голову ещё одно свернутое и даже укутали. Успокаивающее заботой открытие, к сожалению, не прояснившее их целей.

— Хорошо… Это хорошо, — Видмар устало потер лицо ладонями, поднялся. — Сейчас поедим. Ляжем спать. Мерлан, ты сегодня не дежуришь. Ульдис, ты спишь первый.

— Но мы же поставили защиту, — недоуменно вскинул брови белобрысый юноша.

Командир молча указал вначале на умирающего, потом махнул в мою сторону.

— А… да… конечно, — пробормотал парень и, чтобы отвлечь внимание от неловкой ситуации, встал, деловито пошел куда-то в сторону. — Я хлеб принесу.

— Как хоронить будем? — тихо спросил Мерлан, с болезненной гримасой сильней вцепившись в бедро.

— Погребальный костер заметят, — Видмар склонился над котлом, помешал, зачерпнул густой суп, попробовал. — Готово. Рыть могилу долго. Камней насобираем. Курган сделаем.

Бородач кивнул, откинулся назад, со стоном вцепился в раненое бедро и зажмурился. Он выдыхал шумно, часто, через сомкнутые зубы и открыл глаза только, когда боль пошла на убыль. Горбоносый командир смотрел на Мерлана с состраданием.

— Давай хоть боль заговорю, — предложил он.

— Нет, не надо. Потерплю до утра, — покачал головой собеседник. — Ты ж почти пуст. Второй раз за сегодня. Подлечишь меня — свалишься. Будешь рядом с ней валяться.

Он кивком указал в мою сторону. Видмар не ответил, взял с земли миску и, набрав суп, передал Мерлану. Вернулся Ульдис и сел на свое место подальше от умирающего. Прижимая к груди круглую ковригу, отрезал толстые ломти. Я отвела взгляд и радовалась тому, что ветер сносил запах еды в другую сторону. И без того от голода подводило живот, но я ещё не готова была показать людям, что очнулась.

— Интересно, к какому такому ритуалу мы подоспели, — приняв из рук командира миску, юноша умостил ее на колене.

— Кто их, эльфов, разберет, — хмуро бросил Мерлан. — Меня больше волнует то, что мы на такое количество опытных боевых магов нарвались. Неожиданно. И ни карет не было, ни женщин, как обещали. Как бы не кинули нас с деньгами-то.

Видмар отрицательно покачал головой:

— Не кинут. Клятву на крови никто не отменял. А то, в чем ты больше всего сомневался, сработало, — мужчина прижал руку к груди.

— Да, сработало, — задумчиво согласился Мерлан. — Это не отменяет подставы.

Он снова поморщился, торопливо опустил миску на землю и, вцепившись в бедро, откинулся так, чтобы нога лежала как можно ровней.

— Гады остроухие, — злобно бросил Ульдис.

— Вообще-то это мы напали, — хмуро заметил Видмар. — Они защищались. Были в своем праве.

— Ты их оправдываешь? — взвился парень. — Они наших четверых положили! Санк пятый!

— Ты молодой еще, — просипел Мерлан прежде, чем командир ответил, — не понимаешь, что к противнику нужно относиться с уважением и без злости. Ты ж не религиозный фанатик.

— Именно, — спокойно поддержал бородача Видмар. — Ты наемник. Не воин Пятерых и не солдат, который сражается за свою землю. Мы не на войне. Завтра эти «остроухие гады» могут стать твоими нанимателями.

— Поэтому ты их благоразумно не убил, — язвительно скривился Ульдис.

Мерлан разочарованно покачал головой.

— Нет, не поэтому, — отрезал командир. — Каждый труп приближает тот день, когда за тебя будет назначена цена. Каждый труп приближает тот день, когда за тобой придут такие же наемники. За тобой будут следить. Причинят вред твоим близким, чтобы выманить тебя, чтобы отвезти твою голову заказчику.

Парень, не догадывавшийся о таких последствиях, выглядел напуганным и даже немного отодвинулся от Видмара. Но тот продолжал прежним жестким тоном, а в голосе слышался металл.

— Не убивай, если не за это тебе платили. Не убивай. Οбезвреживай. Бери то, за чем послали, доставляй туда, куда указали. Не обманывай своих. Честно дели добычу. Доля умершего — его собственность. Εго семья получит деньги. Это простые правила. Не нужно много ума, чтобы им следовать.

Ульдис молчал, не сводя глаз с Видмара. Тишину нарушил бородач, положив парню руку на плечо:

— Командир верно говорит. Слушайся его и когда-нибудь станешь старым наемником. Уйдешь на покой, так и не нажив сотню врагов.

— Вы оба так спокойно относитесь к смертям наших! — юноша с горечью бросил обвинение.

— Ты молодой еще, — Мерлан по-отечески похлопал Ульдиса по плечу. — Первый раз теряешь своих. Первый, но не последний. Горевать можно, но только в безопасности. Когда вернемся домой из пустыни, тогда и помянем. Ты ешь, пока не остыло.

Ульдис вздохнул и последовал разумному совету.

Мужчины ели молча, где-то далеко гремел гром, капли успокаивающе стучали по натянутому над поляной заслону, а я вспоминала правила Видмара. Οни были честными, но мне не поэтому нравилось о них думать. Пункт про обезвреживание позволял надеяться, что лорды Цорей и Такенд, как и их воины, живы, что после боя наемники, пришедшие за мной, не добили раненых.

— Ульдис, помоги встать, будь добр, — попросил Мерлан.

Его голос прозвучал слабо и тихо, по лицу было видно, что за прошедшие минуты боль в ноге усилилась. Парень проворно отставил посуду, поднырнул под руку бородачу, помог встать и дойти до походной постели, сделанной рядом с умирающим. Видмар поспешил на помощь, и вдвоем с Ульдисом им удалось уложить лекаря так, чтобы поменьше тревожить бедро.

— Я тарелки помою, — нашел себе занятие Ульдис, неловко переминавшийся рядом с кутающимся в одеяло бородачом.

— Ложись лучше отдыхать, — спокойно, доброжелательно ответил командир так, будто не он совсем недавно отчитывал парня. — Ты себя сегодня очень хорошо показал. И в бою, и после. Не зря тебя советовали.

Парень робко улыбнулся и улегся рядом с Мерланом, отвернувшись от костра.

Видмар возвратился к огню, собрал миски и отошел к лошадям. Там, судя по звукам, дождевая вода стекала с магического навеса струями, и человек использовал это, чтобы помыть посуду. Вскоре он вернулся с чистыми мисками и полным котелком воды. Видмар заваривал чай, дыхание его спутников стало ровным и глубоким, а я раздумывала, вставать или попытаться заснуть.

Видимо, усталость и пустой резерв оказались сильней голода, потому что момент, когда человек подошел ко мне, я пропустила.

— Эй, просыпайся, — он стоял рядом на колене и тряс меня за плечо.

Я вздрогнула, дернулась в сторону и рывком села. Οн поднял раскрытые ладони в останавливающем жесте:

— Шш, шш, тише, все в порядке, — полушепотом заверил Видмар. — Есть хочешь?

Я кивнула, но промолчала. Он протянул мне руки:

— Вставай медленно. Держись за меня. Скорей всего, тебя будет сильно шатать. Я не дам упасть, поняла?

Снова кивнула и осторожно встала, опираясь на его теплые уверенные руки.

— Умница, — похвалил Видмар и, обхватив меня за талию, помог доползти до костра.

Как и предсказывал человек, качало меня основательно, от слабости подгибались колени, немело лицо и холодом покалывало плечи. Я с трудом преодолела десяток шагов и в изнеможении рухнула на тот самый пень, где недавно сидел Мерлан. Тогда и поняла, почему командир отволок меня именно сюда — часть ствола на сломе торчала так, что служила спинкой. Упасть с такого "кресла" было сложней, чем с лежащего рядом бревна.

— Вот и хорошо, — снова похвалил человек и протянул мне кусок хлеба.

Чудесно горячий грибной суп, еще не черствый хлеб и тепло огня немного вернули меня к жизни. Слабость уменьшилась, головокружение тоже. Вторая миска супа не усилила лечебные свойства первой, зато полностью утолила голод.