Вечер возвращения из взрослой жизни обратно в детство был длинным и беспокойным. Был продолжением бесконечного и полного важных и не очень событий дня, с его неожиданными и волнующими открытиями, откровениями взрослых и ровесников, моими собственными многообещающими раздумьями и планами на ближайшее будущее.

Сначала мама пристала с расспросами, откуда, интересно, у её сыночка взялся на шее деревянный крестик из самого Иерусалима, на что пришлось сперва с три короба наврать, а потом просить помощь Скефия с временным затмением материнского внимания к бесценному дару Стихии. Следом и остальное закружилось-завертелось. Всё в голове смешалось в гремучую смесь из уже свершившегося и только планируемого на ближайшее будущее.

Что и как повторить на бис в своём мире из всего того, чем было насыщено приключение во втором круге, а что придумать новое и непредсказуемое для обучения братьев, волновало и будоражило неуёмное воображение, не давая успокоиться и уснуть. Я ворочался, вздыхал, сопел и дёргал всеми частями тела. А тут ещё какие-то не в меру упитанные кошки устроили на крыше дома мировую войну и бились смертным боем с мяуканьем, рычанием, скрежетом когтей по шиферу, и прочей шумной вознёй.

Может быть, всё это мне показалось, а, может, так отозвались прошлые беспокойства, или ожидаемые в грядущем. Моя кроватная суета так бы никогда не закончилась, если бы вовремя не вспомнил о пазухе древнего Бога, а точнее, об упражнении для расслабления моего не в меру разгорячившегося разума.

Я отстранился от всех воспоминаний, планов и начал твердить, освоенное упражнение «Сто раз ни о чём не думай». Сначала представил, что уже сплю и вижу во сне только серый мерцавший экран телевизора «Рекорд». Программ он никаких не показывал, и на экране были лишь бесконечные помехи, какие бывают на незадействованных телевидением каналах.

Вообразил эти серые, шипевшие помехи и мысленно выключил голову из розетки. Шипение и мерцание медленно исчезло, и через некоторое время я очутился в непроглядной тьме из вязкого «ничего», в котором отсутствовало совершенно всё. В котором не было ни света, ни тьмы. В котором не было ни мыслей, ни меня самого.

Сколько всё это продолжалось, я не знал, потому что и самого времени вокруг меня тоже не было. Но ни в какую пазуху я так и не попал. Вернее, не попал в ту, которую собирался, которую желал и планировал. То ли что-то неправильно делал с самого начала, то ли не достучался в нужную дверь, то ли не смог до конца отрешиться от всех своих дум.

Как бы там ни было, я снова оказался в очередном мороке, в огромной ракушечной пещере. В очень похожей на пещеру Светика-Пересветика, вот только совершенно необитаемой.

— И зачем я здесь? — сорвалось у меня с языка.

— Сам-то, как думаешь? — спросил меня мой же голос, будто отразившись от круглой бесконечной стены.

— А думать уже можно? — удивился я самой возможности мыслить, а не голосу-собеседнику.

— Валяй, — разрешил голос.

— Ты же… не моя душа? — засомневался я.

— А вот и не угадал, — подзадорил пещерный дух.

— Я в мороке или во сне?

— Называй, как хочешь. Как для тебя проще. Ты сейчас в путешествии по вселенной. Ты одно целое со своим разумом и душой. И ты мой гость.

— Кто ты? Или, кто вы? — сразу поинтересовался я.

— Давай не будем навешивать ярлыки. Пока. Пусть я побуду, как ты уже изволил меня окрестить, духом пещеры. Хозяином космической пещеры-всезнайки. Так что, спрашивай, о чём хочешь и не беспокойся, что будешь услышан миром, его мамкой или твоим Богом.

— Значит, вы самый древний Бог. Самый старший из всех.

— Договорились же без имён. Но… Нет ничего невозможного.

— Так-то оно так, но с Богом простой народ не разговаривает. Или Бог с простым народом? А если вы тот самый, о котором я думаю, значит, либо я окончательно свихнулся, либо зафантазировался до беспамятства.

— Да ты шутник?

— Я сейчас в той пещере, в которой с Пересветом разговаривал, или в какой-нибудь другой?

— Возможно, он здесь через много-много лет появится. Ты первый из головастиков, кого я решил пригласить. Не мог не пригласить. Слово кое-кому дал.

— Значит, всё-таки, вы Бог?

— Нет. Не прав.

— Не понял? Не ясно? Не вижу? Я что-то перепутал? Мне показалось, что я уже бывал за пазухой у очень старого Бога. В другом своём мороке.

— Кто тебе сказал, что ты в мороке? Люди подобное состояние астралом называют, а ты каким-то обмороком. Научись им пользоваться, как зубной щёткой, и живи спокойно. Ты же в себе сейчас, и всё понимаешь. Разум с тобой. Душа на месте. Какие ещё аргументы нужны? — разъяснил «пещерный», а вот Бог или дух, я так и не разобрался.

— Когда проснусь… Или вернусь, почему ничего из этого «застряла» не помню? — не поверил я духу.

— Это твой мир тебя контролирует. Отслеживает мысли, поступки. Иногда провоцирует на какие-то действия. Иногда память исправляет. Но потом ты всё вспоминаешь и осознаёшь. Не можешь не осознать. Ты так устроен. Точнее, теперь ты так устроен.

— Как мне от него защититься? От его вмешательства в мою голову? Я в последнее время сам не свой стал. Память подводить начала. Может, из-за того, что мои стёртые воспоминания возвращаются?

— Если они действительно твои. А если это навязанные тебе? Или подаренные. Или, вообще, чужие? От твоих братьев и сестёр? От их неугомонных душ?

— Это как? — опешил я. — Как можно помнить чужое, а своё забыть? И как моя душа… Она, что, в гости ходит?.. Сёстры? Какие ещё сёстры? Сёстры-миры или сёстры-посредники? И не говорите, что у меня есть родные сёстры, а я о них забыл.

— Твоя главная миссия – это воссоединить первый круг. Вернуть сестёр в вашу жизнь. А то отгородились, как капризные малолетки, и рады. Номера только править придётся. Но вас должно быть минимум четырнадцать. В первом круге сколько миров? Столько и вас должно быть. Думай, как это в жизнь воплотить. Из-за прошлых капризов…

Из-за перегибов с религией теперь очень слабые связи у последышей со старшими. От язычества таким способом хотели избавиться. В единого Бога мужского или женского рода верить. Вот и спрятали сестрёнок от людского глаза. Думали, так лучше будет. Сначала было, конечно, но теперь… А в скором времени… В общем, пора исправлять, пока всё далеко не зашло.

— А мой мир разрешит таким заниматься? Не приморозит? Он ведь и мысли слышит, не только слова, — растерялся я окончательно, но в душе всё ещё надеялся, что попал в обыкновенный морок, после которого в дырявой памяти мало что останется.

— Научись скрывать свои мысли. Ни о чём не думай. Действуй, как считаешь нужным, но в этот момент не думай. А если с братьями нужно будет по секрету поговорить, тащи их или в пещеру, что на горе, или в дедов подвал. Там Карма не всегда всё слышит. А если услышит, сообразит, что так нужно. Что не своим умом ты к этому пришёл. Что это «Провидение».

И на учебные и показательные выступления всех сразу не бери. Двенадцать близнецов разом – это чересчур. Больше дурачиться будут. Мало толка будет от такого обучения. Возьми старшин из четвёрок и всё им растолкуй. Душевно побеседуй. В пещере вашей обо всём душевно побеседуй и растолкуй.

— Я хотел всех сразу. Или, может, объяснить всем, а показать некоторым?

— Решай сам. Помни одно: не всем мирам будут по душе твои нововведения. Теперь они кое-то о тебе узнали. Значит, без обструкций не обойдётся.

— Так они же запросто могут их смести. Эти нововведения. Как какую-нибудь завалящую разницу. Иттить иху! И как ничего не было, — зациклился я на планах обучения подчинённых, а на возможный мировой саботаж должного внимания не обратил.

— Пока сообразят, что да как, пока посоветуются, ты уже столько наворочаешь, что никаких Макаровых присказок не хватит. Только к сёстрам поторопись. Найди сам к ним дорогу, пока тебя на неделю туда насильно не всунули. Покопайся в памяти. Хорошенько покопайся. В ней полным-полно всего. Сама Кармалия… И не только она тебя этими знаниями наделила. Научись включать…