— Леди Арабел не может это проверить?

Он покачал головой.

— Нет. Она пыталась, но видит только уверенность послов в том, что жуки — созданные для защиты артефакты. Эта уверенность, по словам леди Арабел, как кокон оплетает амулеты.

— Чем-то похоже на блок, — заметила я.

— Или на добросовестное заблуждение, — возразил лорд Адсид. — По крайней мере, леди Арабел объясняет это именно так. Жаль, у меня не было возможности расспросить ее, пока она в трансе. Приходится опираться на уже осмысленные ею сведения.

Заметив мое недоумение, магистр пояснил:

— Видящая в трансе видит настоящее иначе. Тут важней всего до транса задать точные вопросы или позволить ей вплести себя в ритуал. В таком случае будет шанс вмешаться и уточнить. В результате можно получить четкий и совершенно правдивый ответ. Когда же Видящая вышла из транса, она становится простой смертной, чье мнение подвержено влиянию извне. И, как мы все, она невольно изменяет увиденное и прочувствованное во время ритуала так, чтобы оно соответствовало ее мироощущению. Это естественно.

— Я не знала, — призналась я. — Мне казалось, что Видящая постоянно воспринимает мир иначе.

— Это распространенное заблуждение, — улыбнулся собеседник. — Будь так, она была бы обречена на затворничество.

Довод, которому я ничего не могла противопоставить.

Обсуждать отбор, Видящую и драконов лорду Адсиду наскучило быстро, а новая тема меня порадовала. Οпекун заинтересовался моими родителями и попросил передать им приглашение на обед, назначенный на семьдень.

— Вы будете заняты с принцем, ни один из возможных работодателей не назначит собеседование в выходной день, — пояснил ректор выбор времени. — Можно будет посидеть и поговорить без суеты.

Потом мы обсудили все те письма с предложениями, которые получала я, и те, которые этим утром принесли опекуну. Οн посоветовал, на каких работодателей следует обратить внимание, подсказал, как торговаться о зарплате для мамы. К сожалению, возможностей для отца было значительно меньше, но лорд Адсид успокаивал меня, утверждая, что слух о хорошем воине ещё не разошелся, потому что нуждается в подкреплении.

— Достаточно будет одного показательного боя, и все встанет на свои места, — с улыбкой заверил ректор.

Глядя ему в глаза, в который раз подумала, что он не блокировал мои чувства. Набравшись то ли храбрости, то ли наглости, даже осмелилась спросить об этом прямо. Он покачал головой и признал:

— Вы правы. Не блокирую.

— Это требует больших затрат сил? — стесняясь собственного любопытства, уточнила я.

— Нет. Для этого вообще не нужно тратить магию. Я не ставлю блоки, потому что не хочу, — пояснил он, а следующая фраза сероглазого мужчины одновременно и поразила меня, и несказанно порадовала. — У вас слишком красивые эмоции, чтобы от них защищаться.

И без того быстрое сердце зашлось стуком, щеки пылали, выдержать взгляд собеседника я не смогла, потупилась. Он не стал заострять внимание на этой теме и заговорил о другом.

Завтрак, к сожалению, подошел к концу. Лорд Адсид сказал, что мой вчерашний сопровождающий будет ждать меня у ворот университета в час дня, и пожелал хорошо провести время с родными. Прощание и лучистое теплое послевкусие от проведенного с лордом Адсидом времени омрачила только его просьба не брать в руки конверты от принца.

— Учитывая силу почтовой привязки, я не могу даже наказать университетского почтальона за нарушение приказа, — признал ректор. — Он всего лишь человек без магических способностей. Ни разрушить привязку, ни противостоять ей он не может. Я сам с большим трудом боролся с ней. Οчень странно, что у вас получилось сопротивляться. Привязка в серебряной нити исключительно сильная.

День с родителями пролетел удивительно быстро. Мы ходили по городу, я показывала те немногие достопримечательности, которые знала. Благодаря приставленному ко мне воину нашли дом леди Сифгис, назначившей отцу встречу на завтра. Это предложение лорд Адсид считал стоящим, и отцу оно было симпатично. Он обмолвился, что не представляет себе оседлой жизни в большом городе. А маме столица нравилась, несмотря на «толпы народу» и «вечную толчею», которые отец считал огромными недостатками городской жизни.

Мы много разговаривали о моей учебе, о работе у магистра Форожа. А когда дождь загнал нас в небольшой трактир у одного из мостов через реку, я упомянула и чуть не закончившийся трагедией эксперимент лордов Такенда и Цорея.

— Ты стала гораздо лучше разбираться в политике, — похвалила мама, выслушав мои пояснения и соображения.

— С таким-то учителем неудивительно, — хмыкнул сидящий напротив отец.

Мама сделала вид, что не слышала этого замечания, и продолжила:

— Нам с отцом сложно тебе советовать. Мы даже не знаем, сколько в столице стоит жилье, что там говорить о расстановке сил, — она как-то виновато улыбнулась и погладила меня по плечу. — Ты у нас умница, опрометчивых решений не принимаешь. Но все же нас очень беспокоит то, что лорд Адсид не назвал цену своим услугам. Мало кто так помогает устроиться родственникам, как лорд Адсид помогает нам, в сущности, совершенно чужим ему эльфам. Ведь если то, что он сказал о новом законе правда, уже через месяц-другой найти в столице хорошее место будет очень сложно.

Я недоуменно нахмурилась, а едва мама заговорила снова, сообразила, как она пришла к такому выводу. И уже предугадывая каждое ее слово, я восхищалась способностью лорда Адсида с выгодой использовать случай.

— Сейчас, чтобы приехать в столицу или другой большой город, нужен вызов родственника или знакомого, способного оплатить приглашенному проживание. Через несколько недель все эти бумажные сложности и штампы упразднят. В города в поисках лучшей жизни хлынут бывшие рабы, — пожав плечами, объяснила мама. — Устроиться будет очень трудно.

Она была права, отец это тоже понимал и под давлением многих факторов постепенно менял свое отношение к лорду Адсиду. О полном доверии пока мечтать не приходилось, но приглашение на обед было встречено с благодарностью, а не с подозрительностью. Еще отцу понравилось, что лорд ректор решил знакомиться с родителями своей студентки на земле университета, будто подчеркивая деловой характер наших с ним отношений.

К себе вернулась поздно, когда ужин в университетской столовой закончился. Ноги налились тяжестью от усталости, но на сердце было светло. Этот начавшийся неожиданно рано день оказался во всех отношениях замечательным, и его не портила даже находка. В прихожей меня ожидал скромный без изысков конверт — лорд Цорей, надолго потерявший меня из виду, беспокоился. Предполагая, что приехали мои родители, он желал мне хорошо провести с ними время.

Что отвечать и стоило ли вообще отвечать, я не знала. Мама считала, что я правильно поступаю, держа этого юношу пока нa расстоянии, но ключевым словом в ее совете было «пока». Ей льстил его вполне искренний интерес, а мой рассказ об ухаживаниях она охарактеризовала словами «разглядели, наконец!». Отец к молодому кедвоскому лорду отнесся с большей настороженностью, но и в его словах нет-нет, а проскальзывала мысль, что мне стоит присмотреться к юноше повнимательней. Потом, после отбора, который отец не желает мне выиграть.

— Конечно, я смогу распознать приворот, — Видящая, подоткнув под локоть красную с золотом подушку, отпила из хрупкой чашечки кофе.

Складывалось впечатление, что она устала от темы. Выражение лица было скучающим, поза — закрытой.

Кто-то невидимый мне, судя по всему, настаивал на более развернутом ответе.

— Не хватало только, чтобы и соотечественники вдруг начали сомневаться в моем даре, — слова леди Арабел прозвучали отповедью. — Я напомню, что господа драконы не верят ни в Великую, ни в Пятерых, ни в других наших богов! Я напомню, что и в мой дар они не верили, а потому ещё летом до отбора устроили испытание! И проверяли они именно мою способность увидеть приворот!