Он недоуменно поднял бровь.

— Любопытно, как вы пришли к выводу, что эта вполне закономерно возникшая ситуация меня злит, — не сводя с меня глаз, отстраненный и хладнокровный глава древнего рода Адсид требовал пояснений.

Под этим взглядом стало не по себе, но я храбро ответила правду:

— Я чувствовала ваш гнев, когда вы разговаривали с лордом Такендом. Сейчас слышны только отголоски, но они слышны.

Собеседник нахмурился, окинул меня долгим оценивающим взглядом.

— «Семейное спокойствие» влияет и на вас, — задумчиво заключил магистр и продолжил мягче, будто извиняясь. — Такие сильные эмоции сложно скрыть. И вы правы, поведение лорда Такенда меня очень злит. Поэтому я рад тому, что этот юноша уже сегодняшним вечером покинет университет.

— Его отчислили? — предположила я. Такой поворот меня бы порадовал.

— Нет, — лорд Адсид отрицательно качнул головой. — За неудачные эксперименты не отчисляют. Но Его Величество, осведомленный о произошедшем, сегодня с утра вместе с главами родов Татторей и Йордал принял решение отстранить лорда Такенда от занятий до осени. Οт занятий и тренировок.

— Хоть какое-то наказание… — разочарованно вздохнула я.

Лучше, чем ничего, но, по моему твердому убеждению, значительно меньше, чем он заслуживал.

Новая недолгая пауза пошла нам обоим на пользу. Уменьшив огонь горелки, я сосредоточилась на коварно быстро густеющем составе. Комочки и пенка отвлекли меня от политики, приглушенная злость лорда Адсида тоже постепенно растворилась в меняющем цвет зелье. Мне стало совестно. Неправильно было вспоминать о лорде Такенде, ведь ректор прямо сказал, что хотел бы отдохнуть.

— Простите, что начала этот разговор, — тихо покаялась я, положив перед лордом-помощником черпачок, чтобы он мог разлить готовую основу по флаконам.

— Не извиняйтесь, — придвинув к себе склянки, поспешил прервать мои оправдания магистр. — Я понимаю ваш обоснованный интерес. А еще должен признать, разговоры с вами хорошо на меня влияют и доставляют удовольствие. Можно говорить открыто и быть уверенным, что мои слова дальше вас не пойдут. Приятно слушать ваши разумные суждения. Поэтому не просите прощения, не стоит.

Не знаю, догадывался ли он, как польстил этими словами, но куда больше сердце грели его искренность и доверие.

— На вчерашнем приеме, — лорд Адсид резко поменял тему, — Его Высочество и лорд Фиред открыто восхищались несколькими девушками, в том числе и вами. Совершенно заслуженно, я считаю, подчеркивали ваш уровень владения даром. Я позволил себе обратить внимание некоторых придворных на то, что вы отлично разбираетесь в травах. Вами заинтересовались не только, как неожиданно сильной соперницей дочерей, но и как магом.

— Эти перемены не могут не радовать, — я улыбнулась. — Спасибо.

— Это был только вопрос времени, — заверил собеседник. — Талантливые маги рано или поздно привлекают к себе внимание. Значительно важней то, что вслед за принцем Зуаром и лордом Фиредом очень многие заинтересовались тем, откуда у вас знания о травах. Еще возник закономерный вопрос, кто же обучил вас, бывшую рабыню, мастерски управлять даром такой силы.

Он закупорил очередной флакон, пренебрежительно хмыкнул:

— Меня порой безмерно удивляют соотечественники! Они, наконец-то, всем этим заинтересовались! Когда чужестранцы ткнули их носом!

Лорд Адсид усмехнулся, недоуменно покачал головой.

Я не стала говорить, что считала благом отсутствие внимания к себе. Жизнь приучила, что интерес, особенно интерес власть имущих, был предвестником серьезных неприятностей. Учитывая должность отца и таланты матери, лорд рабовладелец следил за нашей семьей очень пристально. Это лишь усиливало постоянное осознание своей ничтожности, неспособности распоряжаться собственной судьбой и страх быть проданной в любой момент.

— Когда зашла речь о ваших родителях, Его светлость князь Оторонский упомянул, что пригласил их в столицу. Этот великодушный жест пришелся по нраву Его Высочеству. Наверняка щедрость и сердечность князя станет одной из тем завтрашних бесед принца с леди Сивиной.

Лорд Адсид явно подтрунивал над попытками вельможи заинтересовать принца. А мне стало любопытно, просчитал ли мой опекун такое поведение князя, когда давал совет. Я склонялась к тому, что да, просчитал. И убедилась, когда собеседник продолжил:

— Очень многим запомнились слова о том, что одна из лучших травниц королевства и опытный боевой маг, развивший без университета и наставников семерку до восьмерки, в скором времени приедут в столицу, — гораздо серьезней сказал лорд Адсид. — Не удивлюсь, если в ближайшие дни с вами свяжутся секретари нескольких особенно заинтересовавшихся.

Сердце забилось от волнения так часто, что стало трудно дышать. Неужели стараниями лорда Адсида мои родители получат в столице работу?

— Не постесняйтесь принести эти письма мне, — глядя мне в глаза, велел он. — Вы не знаете расценок. Не хотелось бы, чтобы вы соблазнились годовым доходом алхимика в триста золотых.

— Триста золотых это много… — пролепетала я.

— Для алхимика уровня вашей матери в столице это месячный оклад, — твердо возразил лорд Адсид. — И не переживайте. Если за те две недели, на которые их пригласил князь Оторонский, достойных предложений не будет, я продлю вызов.

— Спасибо, — от всей души поблагодарила я, чувствуя, как в глазах собираются слезы.

— Я буду рад помочь, — заверил он и добавил: — Но это мелочи. Εсли бы вы плохо выступили на испытаниях, вы не привлекли бы к себе внимания. Не будь внимания к вам, не возникло бы интереса к вашим родителям.

Он взял последний пустой пузырек и вновь занялся зельем.

— Так что этот отбор все же не бесполезный. Особенно первый экзамен.

От повеселевшего Шэнли Адсида невозможно было отвести взгляд, настолько ему шла теплая улыбка. Я, украдкой вытерев глаза, в который раз невольно залюбовалась собеседником. В итоге чуть не попыталась налить густое зелье в уже полный и закупоренный флакон. К счастью, лорд Адсид занимался своим котелком и не заметил ни моей рассеянности, ни румянца.

— Я нарочно вчера заглянул в королевский архив. Мне было любопытно, как сиятельные студенты выполняют домашнее задание. Документы о ваших родителях были затребованы за последний год восемь раз. Пять из них после достославного экзамена по этикету. Чтобы найти сведения о ваших бабушках, дедушках и их предках нужно немного поковыряться и хорошо подумать, — он казался довольным, а архивные изыскания явно считал какой-то игрой с головоломками. — Догадайтесь, сколько раз затребовали те последние документы, которые подтверждают ваше высокородное происхождение?

— Οдин раз? И это были вы? — предположила я.

Он кивнул, а мне стало очень приятно и тепло на душе от того, что только Шэнли Адсид знал о моей семье все. Хотя бы до времени.

— Но есть еще кое-кто очень заинтересованный и въедливый, — добавил мужчина. — Этот некто всего в трех шагах от тех последних подшивок. Догадываетесь, о ком речь?

Собеседник по-прежнему улыбался, тон оставался веселым, но мне вдруг стало зябко. Конечно, я понимала, что тайну родословной не сохранить долго, да и смысла в этой секретности не было никакого. Но я на мгновение представила архив, высокие стеллажи, заполненные документами. Словно наяву увидела большой стол, освещенный двумя круглыми кристаллами на гнутых держалках. Тускло поблескивали надписи на переплетах одинаковых кожаных папок. За столом сидел светловолосый знатный юноша и перелистывал пожелтевшие от времени листы.

— Лорд Такенд, — выдохнула я.

Вынырнув из видения, даже не удивилась тому, что подумала именно о нем. Конечно, кто еще обладал достаточной терпеливостью и настойчивостью?

— Вы угадали, — похвалил лорд Адсид и, подавшись вперед, заглянул в мой котелок. — О, вы тоже закончили. Давайте возьмем чистые котлы, а эти пусть постоят. Потом помоем все вместе. Это будет быстрей.